Союз ума и капитала

Кому нужен человек с дипломом?

Высшее образование у нас выполняет в основном социальную функцию: помогает устроиться в жизни. А должно — еще и профессиональную. Университет или академия — это ступенька в деловой карьере, а не инкубатор, куда прячут ребенка на пять лет «на сохранение». Сегодня, увы, многие учатся ради «корочки», а не каких–то реальных перспектив в карьере, которую нередко приходится начинать с биржи труда. К сожалению, многие выпускники вузов сразу видят себя «генералами» — чтобы зарплата была не менее миллиона, большой кабинет, секретарша (а им реально предлагают 2 — 3 сотни тысяч и целый день на ногах). Статус безработного молодые люди порой предпочитают зарплате на госпредприятии, по принципу: «лишь бы не работать...»

Каким должно быть распределение в наше время, в условиях рыночной экономики, когда за место приходится бороться, а зарплату не получать, а зарабатывать? Нужны ли работодателю молодые специалисты, которые не хотят работать? А выпускникам работа, в которой они не заинтересованы и всеми путями стараются от нее отделаться? Наконец, распределение молодых специалистов — это целесообразность или повинность?

В дискуссии приняли участие: Виктор САДОВСКИЙ, первый проректор Белорусского государственного экономического университета, Зоя ЮЖИК, начальник отдела кадров Минобразования, Юрий МИКСЮК, начальник управления высшего и среднего специального образования Минобразования, Александр ШАТЬКО, член Комиссии по образованию, культуре, науке и научно-техническому прогрессу Палаты представителей, Василий БОНДАРЬ, первый проректор БГПУ им.Танка, Владимир АКСЕНОВ, начальник отдела кадров МПО «Интеграл», Виктор КОРКО, проректор по учебной работе БГАТУ, Александр РАГЕЛЬ, председатель СПК «Поласы» Логойского района, Виктор САМОХВАЛ, проректор по учебной работе БГУ, Алексей КОМАШКО (3-й курс факультета финансов и банковского дела БГЭУ), Анатолий ЖЕЛЕЗНОВ (5-й курс факультета психологии БГПУ им.Танка, Александр БОГАН (5-й курс физического факультета БГПУ им.Танка).

Кто платит, тот и заказывает... специалистов

Ю.Миксюк: Конечно, это целесообразность. Если бы образование было полностью платным, не возникало бы никаких вопросов. Поскольку мы не можем предоставлять бесплатное образование всем желающим, государство вынуждено определять, сколько специалистов готовить и каких, исходя из своих потребностей, из того, что эти люди нужны на конкретных местах. Государство тратит средства из бюджета на обучение специалистов и имеет полное право на «возвращение долга» — хотя бы в виде двухгодичной отработки по специальности. В ответ чаще всего слышишь: «Мы и наши родители платим налоги, значит, никакого долга у нас нет». Но родители, дети которых учатся на платной форме, тоже платят налоги... И на периферии живут люди, которые также платят налоги в бюджет и рассчитывают на приезд к ним требующихся специалистов...

В.Самохвал: Я специально извлек 20–летней давности документ — положение о распределении 1980 года. Тогда в первую очередь преследовалась цель обеспечить промышленность, производство и государственные предприятия кадрами, а уже во вторую — трудоустроить молодого человека. План распределения утверждался для каждого отдельного вуза. Министр электронной промышленности СССР подписывал план распределения для БГУ, на тот же «Интеграл». А сейчас мы распределяем только по планам Министерства образования и Министерства информации. Все остальное распределение идет по прямым заявкам организаций, в том числе и частных предприятий. Можно распределять, можно не распределять, можно отказаться, можно не ехать, потому что это не вошло в план. Насколько я знаю, Министерство экономики делало попытку собрать заявки на молодых специалистов на 10 лет вперед. Но, к сожалению, предприятия не дают заявки на такую перспективу. Если раньше на 3 — 5 лет был перспективный план, то сейчас по многим специальностям с трудом составляется незадолго до распределения.

А.Комашко: Если человек должен отработать деньги, которые за него заплатили, можно ли говорить, что это скорее образование в кредит, с последующим его погашением, нежели бесплатное образование?

Ю.Миксюк: Но вы же понимаете, что нет ничего бесплатного. Либо платит государство, либо частное лицо, либо организация. Поэтому можете рассматривать это так, что государство дает кредит и погашает его, если человек отрабатывает.

А.Железнов: Вы рассматриваете распределение молодых специалистов только в госструктуры. А почему, например, нельзя квалифицированных специалистов распределять в структуры с частью государственного капитала или вообще с негосударственным капиталом? Я из своей зарплаты вносил бы налоги, которые бы потом реализовывались на учебные программы, того же БГПУ имени Танка. Почему мы так жестко разделяем государство и бизнес?

Ю.Миксюк: Потому что мы пока разделяем и деньги на государственные и частные. И деньги частник использует на свое усмотрение, а государство — на все социальные программы, оно вынуждено их считать и распределять. А насколько добросовестно бизнес участвует в социальных программах — это еще вопрос. Вы можете заключить с частником договор, и он будет платить за ваше образование. А вы будете у него работать.

А.Железнов: Кто будет платить? Директор фирмы? У него есть специалист на 5 лет старше меня, со стажем работы, и даже если я в 10 раз лучше его, он не будет платить мне за образование, если я не его сын.

Ю.Миксюк: Есть другой выход. Вы можете брать кредит и учиться, если не хотите ни от кого зависеть.

А.Шатько: Вы забываете, что как молодые специалисты имеете очень много юридических гарантий. Вы на два года защищены от беспредела чиновника, который вас нанимает на работу. Это очень много, чтобы стать на ноги, проявить, показать себя. Ну дадут вам сейчас всем свободное распределение, вам вообще тогда не устроиться на работу как молодым специалистам. Мало ли что вы из себя представляете. По направлению я обязан вас посмотреть, а так - еще подумаю, может, лучше переманю специалиста из другой организации, более опытного... Ну а если в вас нуждается частное предприятие, оно вполне в состоянии оплатить ваше образование, если действительно в вас заинтересовано. К тому же сумма, потраченная на образование, не такая уж и катастрофическая.

А.Железнов: 4 тысячи долларов.

А.Шатько: За рубежом тоже существует обязательное распределение. В Италии, Франции... И там за это распределение борются.

А.Комашко: Если специалист отказывается от первого рабочего места, может ли он получить право свободного трудоустройства с условием, что потом из его зарплаты (если он устроится в частную фирму) будет отчисляться какая–то сумма за образование?

Ю.Миксюк: Рассматриваются разные варианты, в том числе близкие к той схеме, о которой вы говорите...

В.Садовский: Вы говорите: я бы пошел устроился свободно, а из зарплаты у меня бы высчитывали. Уже говорили, что сегодня нет госзаказа. Поэтому мы принимаем заявки от министерств, предприятий, в том числе и от негосударственных, и со смешанной формой собственности, и более того — у нас 25 — 30 процентов выпускников сами находят себе место работы на предприятии и приносят именные заявки. Мы это развиваем. В этом году была ярмарка вакансий. Для какой цели? Мы знакомим студентов с будущими работодателями. Чтобы они нашли предприятие, на котором будут проходить практику, и зарекомендовали себя так, чтобы потом на них дали заявку. А что значит «свободно устроиться»? Вот у меня данные Министерства труда на 1 ноября 2004 года о том, сколько выпускников — специалистов в области экономики и правоведения — находятся на бирже труда, — 2.513 человек. Из них выпускников нашего вуза — 4 бюджетника и 20 «платников». Откуда они? 17 человек из Минска — это, как правило, те, которые не хотят ехать даже в Минский район. Они не нашли себе место работы. Потому что это не так–то легко!

В.Бондарь: Коллеги говорят, что нет заявок от нанимателей, поэтому распределяем, кто куда попросит. У нас ситуация другая. Мы в ведении Министерства образования, и оно нам дает заказ на подготовку педагогических кадров. Министерство, перед тем как дать план распределения, изучает географию выпускников, чтобы отправить туда, откуда приехали. В прошлом году распределили 1.658 человек. Из них около 50 «платников» просили их распределить на имеющиеся вакансии. 141 человек получил свободное трудоустройство. 33 человека пришлось перераспределять. Из–за отсутствия мест. Упал спрос на учителей начальных классов и дошкольного образования...

...усадьбу и буренку в нагрузку

В.Самохвал: Я вот поставлю себя на место студента и задам вопрос. Я, например, из деревни Дедково, меня направляют в деревню Заполье, они в 50 км друг от друга. Это то же самое, что и минчанина туда направить. Другое дело — адаптируюсь я быстрее, свой район, райцентр хорошо знаю, но это все равно не решение вопроса. Вероятность, что выпускник попадет в свою школу, в деревню, где родители живут, равна почти нулю, поэтому надо думать о ведомственном жилье.

В.Садовский: Специалисты, уезжая в глубинку, даже не из Минска — из Гомеля, Могилева, Бобруйска или даже деревни — приезжают в деревню на пустое место. Надо снимать квартиру, а зарплата небольшая. Приведу данные департамента занятости Министерства труда и социальной защиты (сведения о наличии вакансий, свободного жилья в организациях за 1 февраля 2004 г.): главный экономист, Славгородский район, деревня Ректа, зарплата 94 тысячи рублей.

В.Корко: Вы первоначально поставили две полярные точки зрения: распределение — благо или наказание. Эта система не должна быть полярной: плюс или минус. Если вдруг человек попал не на «свое» место, должен быть хороший механизм, чтобы он мог добиться другого для себя варианта в этих же условиях молодого специалиста. У нас другая отрасль. Мы подчиняемся Министерству сельского хозяйства. Наши выпускники имеют перед собой большущий список рабочих мест. У нас все трудоустраиваются, и самое главное — очень мало сбегают с места работы. 90 процентов работают там, куда их направили. К тому же попробуйте кто–нибудь из вас сразу стать директором школы, руководителем предприятия, главным инженером. А у нас человек сразу может стать главным инженером, главным энергетиком или даже директором хозяйства. Кроме того, дают жилье. Как правило, в каждом хозяйстве строятся домики. Конечно, изначально низкая зарплата. Нужно и этот вопрос как–то решить. Все–таки молодая семья, им и мебель нужно в новый дом на что–то покупать... Распределение должно быть в помощь, а не во вред. Чтобы работали, а не болтались без дела. А то отучился — и уехал за рубеж, и укрепляет кадровый и экономический потенциал преуспевающих зарубежных стран. Кому это выгодно? Должен быть механизм: компенсационные какие–то...

В.Самохвал: Вопрос законодателям. Дело в том, что у нас в вуз поступают несовершеннолетние. Когда студент идет на платную форму обучения, родители подписывают договор, что будут платить за его обучение. Договор же с 17–летним о том, что он отработает по распределению затраченные на его образование деньги, не будет иметь юридической силы. Выпускник скажет: отец за меня подписывался, вот пусть за меня и работает. И ни один суд не оспорит это.

Ю.Миксюк: Чтобы через суд можно было решать, все должно быть прописано в договоре...

В.Самохвал: Я подскажу другое решение, которое, когда я оканчивал вуз, было. Нам просто не выдавали на руки дипломов. Надо было проработать по месту распределения год — это часть учебного процесса, — продемонстрировать, что ты действительно специалист с высшим образованием. Я отслужил в армии и только через год получил диплом. К слову, диплом учителя в Германии не получишь, пока не проработаешь 2 — 3 года.

А.Шатько: Сейчас другие права и свободы. Нельзя забирать диплом.

«В городе вы будете подчиняться,

а в деревне — руководить»

З.Южик: Мы говорим о сельских отдаленных районах. Но для этих районов предусмотрен целевой прием. Ребята сознательно идут на этот прием.

А.Боган: Я целевик. Направление брали родители. Для подстраховки, чтобы я точно поступил. В принципе, я поступил бы и без этого. Но сейчас это уже не важно. Получается, я 2 года должен отработать в этом районе. Теперь я от целевого направления никак не могу отказаться?

З.Южик: Не отказаться, а попросить разрешения о перераспределении. В том отделе образования, которое вас направляло.

А.Боган: Я в Минске работаю в школе, у меня специальность — физика–информатика. Естественно, мой район от такой специальности не откажется, потому что у нас только 50 процентов информатиков и 30 — физиков. Как быть?

З.Южик: 2 года отработаете.

Ю.Миксюк: Одно время мне приходилось участвовать в приемной кампании в вузе, и такие заявления: родители виноваты, что взяли целевое направление, а я так бы поступил — они не совсем обоснованны. У вас отдельный конкурс, для вас определенные льготы. А то есть такая тенденция: даже многие медалисты берут целевое направление, сдают на «отлично» и тут же пытаются от него отказаться. Потом, конечно, хорошо говорить: я поступил, я учусь, я востребован... Но вы воспользовались льготами!

А.Железнов: Насколько эффективен институт целевого направления? С первого раза я в свой родной университет не поступил, потому что все свободные бюджетные места заняли целевики, осталось одно или два каких–то «несчастных» мест. Хотя я знаю ребят, которые на два года старше меня, у которых дипломы 4,8 — 5,0, они едут в эти районы, какими–то способами решают вопрос, берут открепление, они все равно не работают в районах. Таким образом, вот эти хитрые, умные, имеющие больше возможностей, сначала поступают, а потом мало кто едет из толковых в эти же районы. То есть не пробуксовывает ли здесь это целевое направление?

В.Корко: Пробуксовывает, пробуксовывает.

Ю.Миксюк: Мы должны говорить не о том, как кто–то пытается уйти от своих обязанностей, а о том, как обеспечить, чтобы они выполнялись. Вы говорите, все места заняты целевиками, для этого пропорция введена — до 20 процентов. Может быть меньше, но не больше.

В.Бондарь: В Минскую область по целевому направлению было распределено в прошлом году 256 человек, и все приехали. Поэтому народная молва...

З.Южик: По статистике, 90,2 процента доезжают.

А.Железнов: Как говорил Марк Твен, существует три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика.

Ю.Миксюк: Есть ответственность не только у тех, кто распределен, но и у тех, кто принимает.

А.Шатько: Мы рассматриваем частные вопросы. У меня, например, тоже из школы через полгода два психолога ушли в банк. Там служба психологов популяризирована, и заработная плата в 4 раза выше. И если человек хочет уйти, я не буду его держать. Зачем мне такой работник, которому не интересно работать, который только и думает, как открепиться? Сейчас через 4 года вы начинаете задумываться, что, может, вы ошиблись с профессией. Может, если бы вы видели изначально свои перспективы в полном объеме, вы бы не пошли? На профилизацию еще в школе надо обращать внимание. Эту систему надо выстраивать лучше и более глобально.

В.Бондарь: Времени, которое отводится на практику — 1,5 месяца на 4–м и на 5–м курсе, — не всегда хватает, чтобы точно определиться, туда он попал или нет.

В.Аксенов: Я думаю, для 80 процентов выпускников распределение — это благо. Почему? Представьте себе, молодой человек окончил среднюю школу с золотой медалью в Клецке или, скажем, Копыле, малом районном центре. И поступил в БГУИР на факультет микроэлектроники или в БГУ на факультет радиофизики и электроники. Прекрасно окончил. И нет распределения. Свободный диплом. И куда он поедет? Какую работу он найдет в Копыле или в Клецке? Чем он будет заниматься? Найдет работу в Минске? Его никто не возьмет. Мы, «Интеграл», его не возьмем. Почему? Потому что мы жилье ему не можем дать, мы его не сможем прописать в общежитии, потому что у него нет статуса молодого специалиста и направления к нам на работу. К 20 процентам я могу отнести коренных минчан, которые имеют здесь жилье и прекрасную возможность трудоустроиться в Минске. И тем не менее даже если их распределили, например, на тот же «Интеграл»... Это же не значит, что их здесь закрепостили, и они не имеют возможности уйти. Они приносят письмо из другой организации, из любого института: «Просим уволить в порядке перевода». Я работаю более 20 лет, препятствий не было. Были случаи, когда молодые люди приходят и просят: увольте по собственному желанию. Мы не имеем права уволить по собственному желанию. 4 года тому назад был случай. Молодой выпускник БГУИРа пришел и плакал у меня в кабинете: я нашел работу, увольте меня по собственному желанию. Я говорю: почему ты не можешь взять письмо? Нет, письмо мне не дают, а без перевода возьмут. И что вы думаете? Я поддался на эти слезы и уволил его «по собственному желанию». Потом имел столько неприятностей! Там его не взяли, пошел в другое место — его там тоже не взяли... Тогда он ничего более умного не придумал, как написать письмо в Минобразования и ректору БГУИР. И тут начались и проверки, и инспекции и прочее, прочее... Так что для большинства выпускников направление на первое рабочее место является благом. Это решает не только жилищные вопросы, но и целый ряд материальных: выплаты, подъемные, особенно для иногородних, льготы по кредиту, социальные гарантии... Нас же, как наукоемкое производство, эти 2 года обязательной отработки не устраивают. Потому что на таком предприятии за 2 года он учится и становится настоящим специалистом только спустя 5 — 7, а то и 10 лет работы.

А.Рагель: Год назад я был еще студентом и попал по распределению в сельское хозяйство. Тогда как раз была областная программа по подготовке руководителей. Месяц я работал заместителем председателя колхоза, а еще через месяц стал руководителем. Столкнулся со многими проблемами. Первая — не было специалистов в хозяйстве. И сейчас много еще нет. Нет экономиста, бухгалтера, зоотехника. Сейчас есть программа развития села. В моем СПК строятся домики. Я не делаю рекламу: мол, идите все в колхоз работать. Я тоже совсем из другого района, меня привезли, сказали: вот здесь будешь работать, было много трудностей, но я не жалею. Конечно, 120 тысяч зарплаты — это не деньги... Но в течение двух лет именно те люди, которые по распределению, получают подъемные. Я думаю, это благо. Столкнуться, поработать, осознать, что ты можешь. И в сельском хозяйстве можно работать, было бы желание.

— А если бы вы пришли туда не председателем?

А.Рагель: А я пришел туда сначала инженером. У меня сейчас тоже работает выпускник БГАТУ инженером.

В.Садовский: Пусть вас не пугает перспектива поехать куда–то на периферию. Я знаю массу примеров, когда молодые люди, которые ехали в глубинку, больше получили, чем те, кто остался в городе. У них больше возможностей, их никто не держит за руку, есть право и на ошибки, и на открытия. Я в 1999 году познакомился с молодым человеком из Мозыря, выпускником Гомельского медицинского университета. Он мог остаться работать в Гомеле. Но поехал в Буда–Кошелево. Спрашиваю: зачем? Он говорит: в областной больнице я буду смазывать йодом ранки, а в Буда–Кошелево — оперировать. Прошло несколько лет. В 2002 году я встретил его снова. В ординатуре, в радиологическом институте в Боровлянах. А сейчас в Гомеле открылся НИИ радиологии, и он туда поехал как один из ведущих специалистов.

«Не присылайте нам шибко умных»

В.Самохвал: Хотелось бы услышать, что нас ждет по новому закону? Потому что я не представляю, как можно держать три года молодого человека, кто будет следить за ним? Чип в него встроить? Он скажет: я не могу найти работу нигде в Беларуси. Так что, из–за того, что он не нашел работу, он должен платить за учебу? Какой механизм будет?

Ю.Миксюк: Думаю, еще рано что–то говорить. Нет окончательного варианта. Это еще проект.

В.Самохвал: Так давайте сейчас обсуждать, участвовать в этом процессе. А если, скажем, выпускник решил продолжить учебу за границей? Отработал два года и на третий получил грант, в этом случае он тоже должен заплатить за учебу?

Ю.Миксюк: Мы возвращаемся к тому, с чего начали: чтобы это все опустить на законную платформу, нужно все прописать сразу в законе. Что он будет выплачивать, если не вернется, каким образом будут взиматься деньги, тут уже говорили про залоговые суммы...

В.Самохвал: Россия — заграница?

А.Шатько: Нет. Есть совместные законы, соглашения, которые предусматривают эти вопросы. А специалист, который уезжает на Запад, в США, Германию на период отработки, та организация, в которую он попадает, в состоянии выкупить специалиста. Таких прецедентов много. Даже были судебные процессы.

В.Самохвал: Вот у вас проблема: не хотят ехать, а у нас проблема иногда другого рода. Факультет прикладной математики готовит первоклассных программистов, которых в большом количестве, как ни странно, мы распределяем в частные предприятия. Государственные предприятия боятся их заявлять, говорят: шибко умные, не можем определить им фронт работы, соответствующий их уровню образования.

Наши ребята участвовали в чемпионате мира по программированию, по математике — из последнего 7 золотых медалей привезли, одну серебряную. Естественно, им место больше в науке. Но в научных учреждениях тоже недостаточно ресурсов, финансирования. Эти ребята в первую очередь за границу и уезжают... А если им не найти применение, то ребята просто сломаются.

В.Садовский: Виктор Васильевич, дайте нам пару талантливых ребят. Я уже давно ищу таких гениев на кафедру. Я вам скажу большое спасибо.