Бизнесмен Нищенко и другие

Иду по базару, прицениваюсь к товару. Из громкоговорителя раздается, перекрывая шум сутолоки, требовательное распоряжение: "Предприниматели Нищенко и Копейка, зайдите в администрацию рынка!". Ничего себе, какие говорящие фамилии. Нарочно не придумаешь. И, кажется, не менее убедительны, чем в свою эпоху придумал Чехов. Подумаешь, Овсов - лошадиная фамилия. В наше время простора для фантазий на эту тему не меньше. Не выходя из торговых рядов, можно присмотреть колоритные типажи и назвать их литературно.

Вот покупательница: в возрасте, со старорежимной авоськой, в платке, с пристальным взглядом. Придирчиво перебирает свеклу в лотке, осуждающе качая головой. То ли овощ нехорош, то ли цена кусачая, то ли продавец не по ней. Отошла, через место опять остановилась, взыскательно перебирает. Торгуется, но денежки не достает. По манере видно, что привычным занята, и что-то в ее ухватках выдает: вряд ли купит и у пятого, и у десятого торговца. Ну чем не Марфа Петровна Скаредная? Хотя она, быть может, не всегда вредным нравом отличалась, а была, допустим, в расцвете лет опорой славного трудового коллектива. Но если при такой малой пенсии и пара свекол по 600 рублей за кило приравнивается к чревоугодничеству, то тогда человек незаметно для себя утрачивает доброжелательность.

В босоножках на бывших шерстяных носках возле стойки с музыкальными дисками даром внимает звукам тяжелого рока гражданин. А поза у потрепанного меломана такая картинная, что заподозришь: не так себе, из ближайшего подвала вылез. Он, быть может, философски все презревший господин Бомжискас - иностранного происхождения, с акцентом в жестах.

Типажи создает время по образу своему и подобию. При Грибоедове, помнится, в моде были молодые перспективные чиновники Молчалины. А как теперь насчет, например, заматерелых Мздоимчиковых? Впрочем, сия порода не переводится ни при каких властях, у нее корни глубоко исторические. Клан от периода к периоду то сильнее, то слабее. Сейчас, как уверяет народная молва, он в фаворе у судьбы: от пристрастий служилых персон ко взяткам плачут и Богатенькие, и Лимузинские, и Крутовичи.

А кого можно узнать в заурядных пассажирах типичного троллейбуса? Один знакомый, очень приличный человек, попавший в передрягу в час пик, будучи спрошен в больнице скорой помощи, кто таков, ответил: "Плохо помню, но, кажется, я - Потряс-Башка. А может, Перелом-Голень, доктор еще не поставил диагноз. Одно твердо знаю, что фамилия двойная, потому что мы по происхождению из дворян...".

Поскольку язык наш не менее велик и могуч, чем при помещике и романисте Тургеневе, то в части сочинительства прозвищ встречаются подлинные шедевры. Известно, что социальный слой систематически нетрезвого населения изрядно и быстро увеличивается. Языкатый народ не оставил безымянными его типичных представителей. Мне рассказали недавно, что Малопьющенковы - это такие люди, которые пьют-пьют и повторяют при этом: "Мало". А Застенчивские - те двигаются наособинку: идут и за стенки держатся. Ну а рекордсменов среди себе подобных - Выносливских - ноги уже не держат, и потому их выносят. В загульный период декабрьско-январских праздников (от католического Рождества до старого Нового года) даже среди почтенных умеренных обывателей заметно прибавляется ближней и дальней родни по алкоголю в крови. Такая уж утомительная традиция, никуда не денешься. А меж тем если разобраться, то у нас даже Мороз Иванович (личность чрезвычайно популярная на переломе лет), по сути, повсюду разгуливает бесфамильно. Легендарный старик между тем, быть может, всего лишь Елкин или Палкин.

Как это до сих пор ни один шоумен не догадался затеять игру по телевизору в сочинение говорящих фамилий? С забористым таким ведущим, который, растопырив пальцы на известный манер, спрашивал бы замирающую от восторга аудиторию: "Хотите? Хотите я угадаю вашу фамилию?". Ведь даже Аллу Борисовну Пугачеву с некоторых пор обожатели любят уже просто как мадам Брошкину. То-то бы потешились всем сообществом, по-гоголевски изощрено - пожалуй, аж до слез.