Три вопроса критику

1. Что такое поэтический слэм?

2. Почему нет белорусского фэнтези?

3. Почему вы не любите Дэна Брауна?

Признаюсь, иногда под оглушающей волной литературных новинок, читательских вопросов и претензий коллег хочется воскликнуть, перефразируя героиню известного французского фильма: «Ну что вам от меня надо? Литература большая, а я маленькая!» Сколько новых рубрик ни придумывай — все не охватишь. Короче, если дело неподъемное, надо найти, на кого его свалить. Вот я и нашла — тебя, уважаемый читатель. Отныне именно ты будешь отвечать за то, какими тематическими зигзагами пойдет наш диалог. Давай спорить и думать вместе... Я вовсе не упакованная в дамский облик энциклопедия и не претендую на статус некоего «арбитра элегантности». Точно так же, как все, сомневаюсь и ошибаюсь... Но, по крайней мере, никто не сможет отнести в мой адрес слова Карела Чапека о том, что критик — это человек, который учит других писать так, как писал бы он сам, если бы мог, и вообще, пишет о том, что не любит. Я честно и пожизненно люблю большую литературу. Поэтому — жду ваших вопросов!

1. «Недавно встретила в журнале выражение «поэтический слэм». Я думала, что слэм — это что–то, связанное с молодежной музыкой... Может, вы, Людмила, о подобном слышали?

Екатерина Бондарчук, Минск».

Действительно, слэмом чаще всего называют этакие экстремальные танцы на дискотеках. Но к поэзии термин имеет отношение самое прямое. В 1986 году в литературном клубе Чикаго возникла разновидность поэтического турнира — слэм. Сегодня, покорив Америку и Европу, он начал осваиваться в соседних Украине и России. Представьте себе: поэты в алфавитном порядке обрушивают на публику трехминутные чтения своих произведений, стремясь как можно ярче отпечататься в памяти. Их оценивает по пятибалльной системе жюри из пяти постоянно меняющихся случайных людей. Приветствуются крики, свисты, взаимные оскорбления... Все это — в жестких рамках: продолжительность турнира — около часа, участников — 10 — 20, три тура, денежные призы — из собранных среди участников же денег... Короче, яркое, динамичное зрелище не для слабонервных. Есть попытки изобразить нечто подобное в белорусской авангардистской среде. Получится ли — посмотрим.

2. «Як вы думаеце, Людмiла, чаму няма беларускага фэнтэзi?

З павагай, Кiрыл Iванавiч Рагуцкi, Баранавiчы».

Я не была б такой катэгарычнай, шаноўны Кiрыл Iванавiч. Вядома, у нас няма такiх раскручаных брэндаў, як Толкiен, але беларускае фэнтэзi ўсё–ткi ёсць. I Ян Баршчэўскi з яго «Шляхцiчам Завальняй», i Уладзiмiр Караткевiч з «Ладдзёй роспачы», i Вацлаў Ластоўскi з ягонымi «Лабiрынтамi»... З нашых сучаснiкаў i Пятра Васючэнку з ягонымi панамi Кублiцкiм ды Заблоцкiм можна залiчыць да стваральнiкаў фэнтэзi, i Адама Глобуса з ягонымi Дамавiкамi... Нядаўна шмат спрэчак выклiкаў раман Уладзiмiра Сцяпана i Максiма Клiмковiча «Тэолаг». У згаданым жанры працуе шмат моладзi — Сяргей Балахонаў, Югася Каляда, Альгерд Бахарэвiч... Так што трэба толькi шукаць ды чытаць.

3. «Людмила, почему вы в который раз нападаете на Дэна Брауна? Называете его книги чтивом, поделками, ремесленничеством... Весь мир зачитывается, а вы почему–то отказываете автору в профессионализме. Это что–то личное?

DENIS»

По меркам той ниши, в коей должны по своей природе пребывать книги Дэна Брауна — а именно развлекательная беллетристика, — они исполнены достаточно профессионально. Раздражение вызывает претензия сих текстов на «провидческую» или, что еще хуже, высокохудожественную «полку». Вы любуетесь расписной матрешкой, но не ставите же ее между бронзовых статуэток. Даже в отсутствии литературного вкуса читателя должны насторожить суды с обвинением Брауна в плагиате. Он ведь действительно использует отрывки из чужих научных либо псевдонаучных трудов. Но сравните хотя бы «Ангелов и демонов» и «Код да Винчи» — та же сюжетная схема, те же типажи, те же неправдоподобные нагромождения подвигов, по старинному рецепту Анжелики от Анн и Сержа Голон. Если это читается, значит, сделано добротно. Респект. А что касается моего, личного — то я просто не люблю спекуляций на чувствах. Не Дэном Брауном придумано: чтобы тебя читали (смотрели, слушали) — нужно оскорбить как можно большее количество людей. Да и соблазн приобщения к некоему тайному знанию срабатывает. Но по этому поводу уже высказался Лев Николаевич Толстой в «Плодах просвещения»...

Шлите вопросы и мнения на e–mail: rublevskaya@tut.by или в обычных письмах на адрес газеты.

Ваш критик — Людмила РУБЛЕВСКАЯ, «СБ».