Сын выжил, вырос и сказал раскаявшейся маме: «Не прощу!»

Мы не выбирали место действия специально — такие истории происходят везде. Начальник инспекции по делам несовершеннолетних Березовского РОВД Владимир Мшар говорит, что причина беды очень проста и сводится к неумеренному употреблению спиртного.

 «Когда забираем детей из семьи, каждый раз ночь после этого не сплю. Хоть мы обычно и берем с собой психолога, чтобы объяснил маленьким: разлука с родителями — это не навсегда. И взрослых просим: пообещайте ребенку, что скоро его заберете», — объясняет заместитель председателя комиссии по делам несовершеннолетних Березовского райисполкома Ирина Ярмошук.

Увы, многие это обещание не выполняют, хотя число попыток вернуть детей не ограничено законом. 

— Судьба обязанного лица незавидная: надо трудиться, а у большинства и близко такого желания нет, — старший инспектор ИДН Березовского РОВД Дмитрий Познякович только что доставил в изолятор одного такого горе-отца, прогуливавшего работу. Прокуренный, пропитый, он не помнит и себя, не то что детей.

Перед тем как отправиться по адресам проживания «обязанных» начальник ИДН просит ничему не удивляться. Был в его практике случай, когда в лютый мороз мать оставила в пустом доме трехлетнего сына. Несколько суток он пробыл совсем один, все дорожки к жилищу засыпало снегом. Соседи позвонили на 102: кажется, внутри должен быть ребенок.

— Подходим — ни голоса, ни какого-то движения, — вспоминает он. — В доме страшный холод. Посреди комнаты на табуреточке крошки от погрызенного черного хлеба. И рядом стоит, покачиваясь на голых ножках, трехлетний мальчик в одной тоненькой кофточке. Мы сразу в больницу — спасать от переохлаждения и истощения. Позже передали малыша в приемную семью. Примерно десять лет прошло, парень вырос. За это время его кровная мама образумилась, снова вышла замуж, родила двоих детей. И захотела вернуть старшего сына. «Не прощу», — было ей ответом.

Обиду и тот горький хлеб сиротства мальчик так и не смог забыть…

Яркий макияж — синие веки, алая помада, наряд со стразами — все дела. 

— Высокий суд! — только так обращалась она к судье во время многочисленных слушаний. Алла (имя изменено) из агрогородка Малеч, скорее всего, нахваталась напыщенных выражений из сериалов. Хотя, может, из книг — в той, прошлой жизни у нее были вполне интеллигентная профессия и высшее образование. А еще муж и три очаровательные дочери. Двухуровневый дом.

По судам же пришлось походить, когда лишали родительских прав и оформляли развод. Все покатилось под откос от рюмочки-другой спиртного, ставшей литрами и бочками зелья. Из красавицы на глазах превратилась в высохшую алкоголичку. Сначала пили вместе с мужем. 14-летняя, 9-летняя и 5-летняя дочки спали на голых матрасах, подкармливала их тетя. Потом у Аллы закрутилась «любовь» с соседом, в то время успешным предпринимателем. Ухнули в небытие две семьи. Жена выгнала неверного супруга, тот перешел к Алле с мужем. Жизнь «втроем» (не считая детей, до которых, похоже, участникам треугольника и дела не было) не удалась: милиция не раз выезжала на пьяные драки. В результате законный муж с Аллой развелся и уехал. Да и тот, сожитель, не задержался.

Права на детей у горе-родителей окончательно отобрали не сразу. Первую попытку «завязать» отрезвленные тем, что дочек забрали, взрослые предприняли еще в 2011 году. Но надолго их не хватило. Из мебели в доме остались кровать, стул и рюмка с пепельницей на полу. Хлам, мусор — по лестнице на второй этаж просто невозможно было подняться, вспоминает навещавшая семью Ирина Ярмошук:

— А ведь девочки умницы и красавицы, поют, танцуют. Сейчас их передали в опекунскую семью — тете. На каждую выплачивают пособие — миллион 800 тысяч рублей в месяц. А горе-мать может прийти и закатить скандал, мол, отдайте мои деньги. Государство вычитает 70 процентов ее заработка в счет погашения долга за содержание детей.

Когда у мамы забирали пятилетнего Алексея, вышло так, что в машине с ним ехали только суровые дяди-милиционеры. Пятилетка плакал и никак не хотел успокаиваться. Тогда Владимир Мшар предложил ему шоколадку. По-детски шепелявя, мальчик в ответ разразился трехэтажным матом. Семья, в которой он рос, к тому времени уже три года стояла на учете как неблагополучная. Мать пропадала в загулах.

С тех пор прошло восемь лет. Едем в деревню Марьяново, где живет мать Алеши Светлана. За это время в семье случилась еще одна трагедия. Ее сестра-близнец в 22 года погибла от рук пьяного собутыльника. История ужасает еще и тем, что сначала милиция нашла полуистлевшие кости, но чьи они, было неясно. По дворам опрашивали сельчан, не пропадала ли недавно в их деревне молодая девушка. Истина открылась позже… Смерть сестры повлияла на Светлану, но выбраться из пьяного болота, выплатить все долги и вернуть домой сына ей удалось далеко не сразу. 

— Плыла по течению, не за что было зацепиться. Думала, что измениться невозможно. Но меня поддержали и гражданский муж, и коллеги, и начальство на работе. Участковый инспектор Сергей Васильевич Наумчик хоть и ругал, но верил, что получится. 

Закодировавшись, Светлана устроилась на работу оператором машинного доения. Сына брала на выходные, созванивалась с его приемной мамой. 

— Годы не вернешь, но постараюсь наверстать упущенное, — Светлана сегодня выглядит спокойной и умиротворенной. В это время на кухню забегает 13-летний Алешка, он играл с другом в соседнем доме. Улыбается, абсолютно не смущаясь чужих людей, рассказывает об успехах в учебе. О том случае с шоколадкой он ничего не помнит. 

В агрогородке Ревятичи поворачиваем к дому приемной семьи Козловых. По дороге мне рассказывают, что уже два года в Березовском районе нет своего социального приюта, куда можно на время определить попавшего в беду ребенка. Закрыли, потому что таких детей стало намного меньше. Если необходимо срочно устроить малыша, родители которого не выполняют свои обязанности, чаще всего на выручку приходят приемные семьи.

Нас встречает Тамара Владимировна, опекающая 15-летнего Пашу. Вспоминает, что желание обогреть сироту появилось у нее еще в молодости, когда училась в городе Великие Луки. Однажды в парке увидела группу детдомовцев, неприкаянных, плохо одетых… Годы шли, свои дети — сын и дочка — у Козловых подросли, и они решили взять ребенка в приюте. Предложили пятилетнего мальчика, мать которого лишили родительских прав из-за пьянок. 

— Про наследственность я не думаю — на хороших дрожжах и тесто хорошее будет, — говорит Тамара Владимировна. — Он такой высокий вырос, умный, красивый, самый лучший! Мне до слез обидно, что за все время мать ни разу не позвонила Паше. Мне хочется, чтобы она увидела, каким он стал, поняла, от чего отказалась…

Сам подросток не хочет вспоминать о своей жизни с кровной родительницей. Недавно Тамаре Владимировне удалось найти тетю и деда Паши. Иногда они встречаются. Однако что ждет мальчика в будущем? Вместе с биологической матерью и другими родственниками он прописан в трехкомнатной квартире деда в Березе. Там никто не живет, потому что это настоящий «бомжатник». Лишь изредка появляется в «убитом» жилище пропитая родственница, если не находит другого пристанища или не отбывает срок за уклонение от возмещения расходов на содержание сына. 

— Отправить Пашу жить туда в 18 лет — это все равно что перечеркнуть весь мой труд, — плачет сельчанка. — Конечно, он всегда останется нашим мальчиком, но и его права на жилье я буду защищать.

Заместитель председателя комиссии по делам несовершеннолетних Березовского райисполкома советует ей не расстраиваться раньше времени, попробовать уговорить родственников продать квартиру и выделить Паше его долю на покупку дома. Но это возможно только после его совершеннолетия.

Алену мы нашли в доме сожителя. Слегка напуганная, со впалыми щеками, но трезвая. Говорит, что сама уже три месяца не пьет и работу (взяли полеводом) не прогуливает. На полочке в спальне икона Богородицы — глядит строго на родившую пятерых детей «блудную мать». Почему-то мы разговариваем в спальне.

— Знаешь хоть, где твои дети? — спрашивает Ирина Федоровна. Сама она прекрасно осведомлена об их бедах. Старшая девочка учится в колледже, но не идет на контакт со взрослыми, дичится, как волчонок. Ее братья кто где: в Бресте, Белоозерске, Березе… 

— Знаю, конечно, звоню им. Васька учится во втором классе…

Самому старшему отпрыску 35-летней Алены 18 лет, младшему — 2.

— Вы пили, когда были в положении?

— Пила… Тогда мне все равно было. А сейчас ночами плачу…

Сына в роддоме не отдали — на карте была пометка, что мать лишена родительских прав на старших, поэтому направили запрос в органы опеки. Те «добра» на выписку не дали — в доме Алены давно отключили свет за неуплату, никаких условий для малыша там и в помине не было. За полгода она могла бы что-то изменить, но… жилье так и стоит заброшенным. А ее малыша усыновили, и где он, ей никто уже не ответит. Однако плачет Алена недолго. На вопрос о муже радостно рапортует, что буквально в пятницу развелась...

По информации пресс-службы МВД, на начало ноября количество обязанных лиц, состоящих на учете в органах внутренних дел страны, — 11,5 тысячи человек. При участии милиции за 10 месяцев года выявлено около 2,5 тысячи детей в социально опасном положении.

yasko@sb.by