Валерий Славук весь в трудах, занят подготовкой к большой персональной выставке. Спешит, а поэтому и времени на долгие разговоры не было. Хотя к чему разговоры, если мы давно знакомы и почти все о нем и его работах я знаю. Но хотелось услышать его голос, задать несколько вопросов. Художник показывает уже готовые офорты и большие перьевые рисунки. Славук один из самых необычных и ярких графиков, непревзойденный мастер офорта. На книгах, им оформленных, выросло не одно поколение детей. Взрослые его работ побаиваются, а дети, они лучше и тоньше организованны, любят и восторгаются. Их совсем не пугают мифологические создания, рожденные фантазией художника.
Справка «ЗН»
6 августа 1517 года уроженец Полоцка Франциск Скорина издал в Праге первую печатную Библию на церковнославянском языке. Наш первопечатник был во всех смыслах человеком эпохи Возрождения, сумевшим аккумулировать в главном проекте своей жизни весь западноевропейский опыт книгоиздания. Именно в изданиях Франциска Скорины надо искать истоки современной белорусской графики.
– Валера, что для тебя белорусская графика?
– Если честно, не задумывался. Я уже могу себе позволить делать то, что хочу. У меня есть ответ – графика хорошая или плохая. Опыт позволяет это видеть сразу и безошибочно. Так же отношусь и к своим работам. Вижу и чувствую, когда получается. Офорт – это всегда загадка. Рисуешь и не знаешь, что увидишь при печати.
– Почему отдаешь предпочтение такой сложной и непредсказуемой технике, как офорт?
– Да, по сути, это тяжелая и грязная работа. Доску надо долго готовить, кропотливой возни полно, но трудности меня не пугают. Многие боятся офорта, берегут маникюр, не хотят дышать химией. Вот когда приезжаю в Сенеж, а там мастерские старые, послевоенные, насквозь пропахшие смывками, ацетоном, керосином, бензином... Невероятная аура. Это вредная среда, но мне нравится. На здоровье влияет, но сам понимаешь – даром ничего не дается! Офорт заразен, и в него можно погружаться бесконечно. Очень глубокая, сложная техника, позволяющая бесконечное количество приемов. Я использую лишь маленькую часть в своем творчестве.
– Валера, что для тебя Франциск Скорина?
– Ох... даже не решаюсь ответить на этот вопрос. Когда смотрю на его знаменитый автопортрет, понимаю, что перед глазами работа высочайшего уровня. Подобное мог сделать только гений! Тем более что это – гравюра на дереве, а у меня в этом виде, сколько ни пытался даже в студенческие годы, успехов не было. Может, если бы не прикипел к офорту, то занимался бы, как Скорина, гравюрой.
– Выбор отделения графики был осознанным?
– Нет. Случайно все получилось, но я не жалею. Поступал без подготовки. Привез серию акварелей на фантастические темы, навеянные работами художника Соколова. Их печатали в журнале «Огонек». Старшекурсник посмотрел и посоветовал попробовать идти на графику.
– Любишь фантастику?
– Очень. Даже сейчас читаю и смотрю дайджесты всевозможных выставок.
– Твои фантазии мне кажутся очень реалистичными.
– Как-то мне повезло найти свое лицо и видение. Но самому трудно судить, чего в работах больше. Кто-то говорит, что мои работы страшные, но я так не считаю. Да уже и возраст такой, что позволяет никому не угождать. Стараюсь, чтобы самому немного нравилось.
– Ты преподаешь в академии, ты – профессор, все, что происходит, видишь, отслеживаешь. Что думаешь о сегодняшнем уровне нашей графики?
– Растет общий уровень. Когда мы пришли, на отделении училось очень мало девушек, а сегодня – наоборот. Мне казалось, что подобная тенденция не очень хорошая, но это не так. Свято место пусто не бывает. Из девочек получаются очень талантливые художники. Жаль, когда кто-то, выйдя замуж, уезжает из Беларуси. Но вот хороший пример. Моя бывшая дипломница Екатерина Дубовик, я ей по-доброму завидую, работает блестяще. Ее книги – высочайший уровень, и с каждой новой она работает все лучше и лучше.
Академия, я в этом убежден, должна быть консервативной. Без жесткой начальной подготовки двигаться вперед почти невозможно. Некоторых подобное раздражает, но это учебный процесс, иным он не может быть. В графике, как и в музыке, надо хорошо владеть музыкальной грамотой, знать семь нот. Можно и без них играть и стать популярным, но это дешевая слава, а путь – тупиковый.
Валерий Славук любит белорусские народные сказки, легенды, мифологию. Его работы не похожи ни на чьи. Он существует в своем сказочном и загадочном мире, населенном непонятными существами. Благодаря ему мы не только знаем, кто такие Аржавень, Баган, Бадзюля, Баламутень, Болотник, Вазила, Вужалки, Гапцуки, Ератники, Жевжик, Жыжаль, Злыдни, Зюзя, Кумельган, Опивень, Поветник, Стрига, Хапун, Хихитун, но можем их всех увидеть.
