МЫ сидим друг напротив друга. За окнами буйство осенних красок, голубое небо и необыкновенно яркое солнце. Но она абсолютно безучастна ко всему этому. Такое впечатление, что собеседница находится в невидимом футляре, который плотно закрывает от нее внешний мир. Похоже, даже я ей безразлична… Правда, женщина сразу предупреждает: задавайте вопросы, а то, если начну рассказывать, часов восемь проговорю. Но как потом выясняется, ее жизнь вряд ли бы потянула на долгий рассказ. Все в ней в замкнутой траектории: наркотики, ремиссия, срыв. И так много раз...
Но начиналось все вполне хорошо. Сама родом из небольшого городка, из обеспеченной семьи. После школы поступила в один из престижных столичных вузов. В Минске повстречалась с будущим мужем. А вместе с ним «познакомилась» и с курительными наркотиками. Употребляли вместе. Сейчас говорит, что почему-то была уверена: все безопасно и без последствий.
Родила ребенка. Но вскоре супруг оставил ее, и она после семейной драмы бросилась в развлечения. Ей казалось, что так можно уйти от проблем. На вечеринках пристрастилась и к другим наркотикам, пока не дошло: неурядицы после того, как уходит дурман, никуда не исчезают. Морально становилось еще тяжелее, но организм требовал постоянной «подзарядки». Однажды в какой-то компании сама попросила дать уколоться… И когда через пару лет снова сошлась с мужем, уже была законченной наркоманкой.
Родители взяли на себя заботу о внуке, старались спасти дочь, уговаривали лечиться. Е. признается, что к врачам шла, чтобы они отстали. Но после каждого курса срывалась еще круче. Не стало ни работы, ни нормальной семейной жизни. Только существование от дозы до дозы… Где же все это время брала деньги? Алгоритм такой — обманывать и красть, красть и обманывать. Искать таких же, «разводить» их, «кидать». Находила мужчину-наркомана, у которого всегда была возможность достать наркотики, и жила с ним за дозу…
В состоянии, в которое впадала после употребления, приходилось по нескольку дней жить в лесу, чтобы люди не видели. И тогда сама решила что-то изменить:
— Я считаю, только сам человек должен решить, лечиться ему или нет. Иначе ничего не получится. Поймите, даже близкие люди и дети не аргумент в этой ситуации, а только больное место в душе. Но оно не удерживает от наркотиков. Потому я и пришла в сообщество. Мое собственное желание — выздороветь. Больничные стены дают возможность трезво оценить ситуацию. Я могу слышать маму, спокойно думать о детях, какие-то важные вещи возвращаются в голову.
ЗАВИСИМОСТЬ от наркотиков — это болезнь. Значит, как и у любого недуга, у нее должны быть причины, симптомы, последствия. Другое дело, что не всякий зависимый от порции дурмана человек осознает: ему нужна медпомощь. И эффективной она будет, только когда он сам этого захочет, уверена заведующая отделением № 17 для лечения лиц, страдающих зависимостями от психоактивных веществ, Республиканского научно-практического центра психического здоровья Елена СВИРИДОВА.
— Елена Александровна, кто проходит лечение в вашем отделении?
— В последние годы борьбе с наркотиками уделяется большое внимание. Ужесточилось наказание для распространителей опасного зелья. Но, увы, проблема остается актуальной.
— Действительно, это так. В основном все наши пациенты — молодые люди. В большинстве своем им от 20 до 35 лет . Согласитесь, самый расцвет... Что их толкает на этот путь? Любопытство, желание попробовать дурман за компанию. Увы, в деревнях и агрогородках эта проблема тоже есть. Примерно у 40 процентов из тех, кто к нам обращается, сельская прописка.
У кого-то первые пробы — любопытство, желание принадлежать к какой-то соцгруппе либо стремление таким образом решить внутренний конфликт. Нередко в опасную ловушку попадают молодые люди, у которых не сформированы жизненные ориентиры, позиции. Как это случается у подростков, молодых людей? Например, в классе, училище или вузе есть лидеры, костяк, которые могут за собой «повести». А есть те, кто к ним не относится, может быть, они замкнуты, стеснительны, не уверены в себе. Но есть желание принадлежать к этой группе. И вот однажды такой человек попадает в компанию, где ему предлагают попробовать наркотическое вещество. И он соглашается, не может отказаться, иначе, как он думает, сочтут слабаком. Так происходит втягивание.
— Куда уходят корни проблемы?
— Нередко они кроются в дисфункциональных детско-родительских отношениях. Во время одного психологического исследования среди учеников начальных классов выяснилось, что в смоделированной ситуации, когда взрослый незнакомый человек предлагает угощение, большинство детей просто не умеют отказаться! Почему? Всегда обращаю внимание на то, что в воспитании детей родители становятся в директивную позицию. Некоторые готовы принять только ту точку зрения, которая совпадает с их собственной. Не терпят пререканий, противоречий. И это большая ошибка. Ребенок в любом возрасте должен знать, что с ним тоже считаются, он может и должен уметь говорить «нет».
Еще один пример, на который не все родители обращают внимание, — гипер- и гипоопека. Нередко у слишком заботливых родителей ребенок будет и сыт,
и одет, но не будет духовной связи, понимания. Происходит так: мы тебя любим, поэтому о тебе заботимся, хотим тебя от всего оградить и защитить. Все сделаем, устроим, заплатим, решим твои проблемы. Но рано или поздно все равно придется с ними столкнуться. А у подростка или молодого человека нет самостоятельного навыка, как решить сложную жизненную ситуацию. Как справиться с тревожностью, возникающей, когда что-то не получается. Находит вещество, употребляет.
Или наоборот, когда дети предоставлены сами себе. Это гипоопека. С кем поделиться своими тревогами, страхами, у кого спросить совета? И ребенок начинает искать это вне семьи. А если там предложат психотроп?
— Что должно насторожить в его поведении?
— Ничем не обоснованные скачки настроения. Появляется неадекватная реакция на критику. Ребенок начинает прогуливать учебу, уходит из дома, у него появляются незнакомые друзья, начинаются непонятные звонки. Близкий человек становится скрытным, просит больше денег на карманные расходы и не может внятно объяснить, зачем они нужны. Потом из дома начинают пропадать вещи…
Есть и физические признаки. Ухудшается координация движений, замедляется речь, вы наблюдаете расширенные или суженные зрачки. Потеря аппетита сменяется повышенным потреблением пищи. Возможно, меняется стиль в одежде. Если это внутривенное потребление — в жару носят вещи с длинными рукавами. В карманах обрывки бумаг, металлические трубочки, обертки, скрученные в трубочку деньги. Частый насморк, кашель, потливость, жалобы на ломоту в теле, нарушается сон.
Родителям бывает страшно признать очевидное, и они часто гонят от себя мысль, дескать, это не может случиться в нашей семье. А проблема только прогрессирует.
— Бытует мнение, что есть легкие и тяжелые наркотики…
— Я не делю их. Есть понятие «психоактивное вещество». Оно в любом случае изменяет сознание, вызывает болезненное привыкание. И здесь нельзя быть чуть-чуть больным. Самое ужасное, что даже после первого приема у некоторых наступают необратимые последствия в центральной нервной системе, могут возникнуть труднокупируемые психозы. Человек, употребляющий наркотические средства, быстро теряет здоровье, у него нарушается память, внимание. Он разваливается интеллектуально и физически.
— Спасение в такой ситуации одно — лечение?
— Причем оно должно быть добровольным. И мы в беседе с пациентом должны в этом убедиться. Процесс проходит в несколько этапов. Первый — мотивация, когда человек сам осознает, что надо обратиться к врачу. Второй — детоксикация, когда с помощью лекарственных средств помогаем справиться с абстинентными состояниями. Третий — реабилитация. Это ежедневная кропотливая работа. Групповая, индивидуальная, с психологом, психотерапевтом в трезвом сообществе. У нас в республике есть специальные центры, сообщества, в том числе и в нашем РНПЦ.
Но случаются и такие ситуации: пациент почувствовал себя хорошо, начал спать, его не ломит. В это время некоторых посещает мысль: ага, а зачем мне реабилитация, если я уже чувствую себя хорошо? Бывает, даже кто-то принимает решение уйти. Дескать, все в порядке, готов работать, помириться с родителями. В общем, считает, что достаточно окреп для того, чтобы начать новую жизнь. Но забывает о том, что у наркопотребления был стаж, учебу когда-то бросил, квалификации нет, да и дома все пылесосы-телевизоры продал… Выясняется: все не так просто, слишком долго жил по-другому. За что не берется — многое не получается, денег нет. Нетрудно предположить, что происходит дальше… Реабилитация — обязательный, закрепляющий момент, и зачастую она долгосрочная. Для чего она нужна? Когда физически все нормализуется, важно, чтобы и психологически у человека не появилась тяга к употреблению вещества. Даже когда он входит в трезвую жизнь, у него есть старший товарищ, куратор. С ним можно советоваться по разным вопросам. Человеку помогут в социальных центрах, службах, трудоустроиться или получить специальность. Главное, чтобы было желание все изменить.
— Есть те, кто к вам приходит лечиться по многу раз?
— Конечно. Важно знать, что здесь не надзирательная структура, мы оказываем помощь. Пациенты нам доверяют. Говорят так: когда достигнешь дна, тогда поймешь, что болен. От этого дна и пытаются оттолкнуться… Радует, что многие успевают это понять. Были и те, кто почти за 15 лет моей работы обращался за помощью и 25 раз. Всем можно помочь. Конечно, задача усложняется, когда зависимость сопровождается множеством сопутствующих заболеваний.
— Верите каждому пациенту?
— А они в этом плане очень чувствительные. Если не веришь, видят эмоциональную настроенность и дистанцируются. Врачу тоже важно не сдаваться. Лежал у меня парень, после 25-го раза уехал на долгосрочную реабилитацию. Теперь у него свой реабилитационный центр, он помогает таким же оступившимся. Замечу, что те наркозависимые, кто прошел реабилитацию, окончательно решил вернуться к трезвости, как правило, находят себя в жизни, нередко становятся успешными людьми.
korenevskaja@sb.by
