Каждый день на планете появляются 219 тысяч новых едоков.
ОТ СРЕДНЕГО ВОСТОКА до Мадагаскара высокие цены на продовольствие провоцируют захваты земли и свергают правительства. Добро пожаловать в XXI век — век войн за пищу. Представляем сокращенный перевод статьи Лестера Р. Брауна «Новая геополитика еды», опубликованной в журнале The Foreign Policy.
Для США рост цен на продовольствие в 75 процентов (а именно настолько подорожала еда для американцев в 2010 году) означает, что стоимость батона хлеба увеличилась до 2,1 долл. Для среднестатистического американца это небольшая проблема. Но если вы живете где-нибудь в Нью-Дели, столь быстрый рост цен на продукты питания имеет для вас значение. Причем огромное. Удвоение глобальных цен на пшеницу означает в два раза более дорогой хлеб. То же самое с рисом — чашка риса на вашем обеденном столе в Джакарте обойдется в два раза дороже.
У американцев, которые тратят меньше одной десятой части своих доходов в супермаркете, рост цен вызывает раздражение, но не является бедой. Для беднейших 2 млрд. людей планеты, которые тратят от 50 до 70 процентов своих доходов на продукты питания, этот рост цен может означать переход от двухразового питания к одноразовому. Это может привести — и уже приводит — к революциям и потрясениям.
В 2011 году индекс цен на продовольствие, рассчитываемый ООН, превзошел свой недавний рекорд, когда мировые цены скакнули выше, чем за все время наблюдений. С марта индекс на протяжении восьми месяцев непрерывно рос. Учитывая, что в этом году ожидается скудный урожай, что правительства Ближнего Востока и Африки трясет из-за роста цен, что рынки находятся в тревожном состоянии и испытывают один шок за другим, вопрос продовольствия давно стал скрытым драйвером мировой политики. Такие кризисы будут происходить все чаще и чаще.
До недавнего времени внезапные скачки цен не имели такого значения, так как цены на продукты питания быстро возвращались к относительно низким уровням. Это помогло сформировать политическую стабильность в конце XX века на большей части земного шара. Но теперь все изменилось.
Во многом то, что мы видим на рынках продовольствия сейчас, — это продолжение продовольственного кризиса 2007—2008 года, который на короткий период приостанавливался не потому, что все страны собрались и решили проблему цен на еду раз и навсегда, а по простому стечению обстоятельств: рецессия снизила спрос, в то время как хорошие климатические условия позволили фермерам сделать запасы.
Исторически сложилось так, что скачки цен на продукты питания почти всегда обусловлены капризами погоды: засуха, жара, наводнения. Такие события всегда были разрушительными, но, к счастью, редкими. Однако сегодняшний рост цен связан не просто с плохим урожаем в результате климатических условий. Он подстегивается растущими потребностями человечества в еде, которую мировое сельское хозяйство просто не в состоянии удовлетворять. Среди главных причин роста продовольственных цен — быстрый рост мирового населения, повышение среднегодовой температуры, высушивающее урожаи, недостаток пресной воды, разрушающий ирригационные системы. Каждый день в мире появляются 219 тысяч новых едоков, которых тоже надо кормить.
Удвоение мировых цен на зерно с начала 2007 года было обусловлено в основном двумя факторами: ростом спроса и невозможностью достаточно быстро расширять производство. Чем дальше, тем хуже. Новая пищевая экономика будет построена на постоянном дефиците, и уже сейчас мы можем разглядеть ее черты. Каждый год население мира растет на 80 млн. человек. К середине века на Земле будет 9 млрд. человек, нуждающихся в пище. Около 3 млрд. человек между тем пытаются двигаться вверх по пищевой цепочке, потребляя больше мяса, молока и яиц.
США уже не способны быть глобальным буфером против неурожаев. Большое количество пахотных земель уходит на посев культур, использующихся для производства биотоплива. В 2010 году США собрали 400 млн. тонн зерна, из них 126 млн. ушло на биоэтанол. Это означает, что цены на хлеб теперь привязаны к стоимости нефти. Ведь чем дороже нефть, тем выгоднее производить биотопливо, а чем выгоднее производить биотопливо, тем выгоднее пускать зерно на производство биоэтанола.
Падение уровня грунтовых вод, эрозия почв, глобальное потепление ограничивают возможности сельскохозяйственных производителей быстро удовлетворять растущие мировые аппетиты. Более половины населения Земли живет в странах, где уровень грунтовых вод снижается. Арабский Ближний Восток стал первым регионом мира, в котором запасы грунтовых вод подошли к концу, в то время как население продолжает расти. Производство зерна уже идет вниз в Сирии и Ираке, а вскоре может начать снижаться в Йемене. Но самые большие «пищевые пузыри» вздулись на продовольственных рынках Китая и Индии. В Индии пробурено около 20 млн. скважин для орошения, вода в них подходит к концу, некоторые полностью истощились. В Китае чрезмерная откачка характерна для сельскохозяйственных угодий Северо-Китайской равнины, на которой выращивается половина всей пшеницы и треть всей кукурузы. Чем эти страны, водные ресурсы которых с огромной скоростью сокращаются, будут кормить миллиарды своих жителей?
И еще один немаловажный фактор: мы привыкли к тому, что сельское хозяйство активно развивается в техническом и научном плане. Действительно, с 1950 года мировой урожай зерна с акра земли увеличился в три раза. Однако факт состоит в том, что фермеры уже используют все существующие современные технологии, а новых нет. Наука перестала удовлетворять потребности сельского хозяйства. Так, за последние 16 лет урожайность риса в Японии вообще не выросла. Рост урожайности пшеницы в Великобритании, Франции и Германии также остановился.
Государства мира, вместо того, чтобы выработать общие нормы продовольственной политики, используют продовольственный кризис в своих целях. Борьба за продовольствие стала символом борьбы за власть. Сегодня мы настолько близки к провалу, что перебой в снабжении продовольствием может случиться в любой момент. Представим себе, что было бы, если бы 40-градусная жара накрыла не Москву, а Чикаго. Снижение урожайности на 40 процентов в России означает для мировых рынков зерна потерю 40 млн. тонн. Такое же снижение урожайности в США приведет к недостатку в 160 млн. тонн. Это означало бы рост цен на продовольствие не в два, а в три раза. А вслед за ним — паника на рынках, мир ввергся бы в череду массовых волнений.
Действовать нужно немедленно, пока продовольственный кризис-2011 не стал реальностью.
В ТЕМУ
Каждый год в мире выбрасывается примерно одна треть всех производимых продуктов питания. По данным сельскохозяйственной и продовольственной ассоциации ООН (ФAO), объем продуктов, не использованных потребителями, составляет примерно 1,3 млрд. тонн ежегодно. Количество продовольствия, которое теряется или выбрасывается, эквивалентно половине объема мирового урожая зерновых.
