Медицина цвета хаки

Солдат никогда не рассуждает и не спрашивает, куда и зачем его посылают. Сегодня - марш-бросок, стирающий ноги до крови. Завтра - выезд на учения. Потом - стрельбы, прыжки с парашютом, строевая подготовка... Есть такая поговорка, что каждый солдат носит в ранце маршальский жезл. Но и без этой тяжести организм новобранцев, бывает, не выдерживает и "радует" целым букетом болезней - язвами, гастритами, нефритами... Никто не говорит, что служить легко. Но если в мирное время солдат, разбивший себе нос, превращается во "временно выбывшего из строя", то на войне, конечно, все иначе. Уже много веков главная военная тайна нашей армии - это крепость солдатского тела и духа. Призывники, начинающие с жалоб военврачу на недержание мочи, наследственное слабоумие и общую расслабленность, заранее отказываются приобщиться к этой тайне.

Военно-медицинская служба сполна испытала на себе общий постсоветский упадок дел в армии. Четко налаженная, централизованная поставка лекарств и оборудования канула в Лету. Теперь военным медикам приходится довольствоваться внутрибелорусскими ресурсами. Риторическая фраза "нет денег" звучит в устах военврачей сегодня не реже (а то и чаще), чем в устах госчиновников. По свидетельству начальника медицинской службы Минобороны полковника Николая Позняка (на снимке), финансирование военной медицины в этом году, например, сократилось почти в 3 раза. Выход из этой ситуации, конечно, есть - надо просто убедить солдат меньше болеть, осторожнее прыгать с парашютом, не мочить ноги в холодной воде... И вообще держаться подальше от колюще-режущих предметов и прочего оружия.

Наши военврачи сегодня по-хорошему завидуют российским коллегам, имеющим настоящую боевую практику (если, конечно, здесь уместно говорить о какой-либо зависти). Белорусские специалисты-медики, утверждает Николай Позняк, не участвуют в лечебной работе в Чечне, равно как и в других вооруженных конфликтах за пределами Беларуси. Сотрудничество с медслужбами российского министерства обороны пока существует в виде стажировок белорусских врачей в военно-медицинских академиях. Зато медиков, прошедших школу Афганистана, Анголы и других вооруженных конфликтов прошлого, в Беларуси достаточно. Главный военврач, конечно, пожалел, что наших врачей не посылают на стажировки в Моздок, где находится медицинский отряд специального назначения. Ведь военный хирург может расти профессионально, только когда имеет реальный боевой опыт помощи раненым. Но все же заверил, что за практикой российских врачей наши стараются следить.

Белорусским армейским лекарям, хоть и далеки они от линии фронта, тоже приходится иметь дело с огнестрельными ранами. В госпитали Министерства обороны поступают, например, сотрудники МВД с самыми настоящими боевыми ранениями. Начальник Главного военного клинического госпиталя Святослав Савицкий помнит не один случай, когда военврачам приходилось спасать жизнь милиционеру, тяжело раненному при задержании преступника. Однако основная масса пациентов военных госпиталей - жертвы бытового армейского травматизма. Мне показали несколько свежих солдатских историй болезни: одному упало на ногу бревно, другой получил рваную рану, налетев на сук, третий зазевался и сломал челюсть, ударившись о повернувшуюся башню БТР.

В последнее время в прессе громко заговорили о военной фармакологии, доселе бывшей совсекретной. Сотрудники минобороны России не раз упоминали об исследованиях в этой области и приводили конкретные примеры использования антидепрессантов и психотропных веществ для снятия стресса, например, у военных в Чечне. Сегодня, между прочим, в России действует исследовательский институт, занятый, на иносказательном языке военных, "планированием стратегических операций". В Беларуси же специальных НИИ, работающих именно на военно-медицинскую службу, нет, и никаких фармакологических хитростей и пищевых добавок (кроме витаминов) врачи в нашей армии не применяют. Даже пресловутого брома, о котором ходит в солдатской среде столько баек.

А вообще, настоящая гордость белорусской армейской медслужбы - это не только классные специалисты, готовые делать сложнейшие операции, но и сам Главный военный госпиталь на улице Варвашени в Минске. Летом ему исполняется 197 лет. Старинная архитектура зданий и удачная планировка парка сами по себе, пожалуй, оказывают целительное воздействие на солдат. Впрочем, все старое неизбежно разрушается - пару лет назад в клубном зале госпиталя внезапно обвалился потолок, и только чудо спасло от многочисленных жертв. Один из корпусов госпиталя уже пришел в полную негодность. И... закрыт.