Почему приватизация жилья в отдаленном районе и в Минске стоит почти одинаково?
Миллион для глубинки
Семья Светланы Акенчиц заселилась в муниципальную двушку в Брагине почти 20 лет назад. Все это время, как и многие другие обитатели государственных квартир, о приватизации не думали: зачем тратить деньги, если никто не выселяет? Но в прошлом году на государственном уровне было принято решение, согласно которому в июле 2016 года все неприватизированное жилье перейдет в разряд арендного. После этого началась новая волна приватизации: согласно данным Минжилкомхоза, в минувшем году количество обращений по приватизации жилья выросло в четыре раза по сравнению с позапрошлым годом. И до сих пор ажиотажная волна не спадает.
Среди желающих перевести в собственность свои квадратные метры оказалась и Светлана Акенчиц:
— Разрешение на приватизацию дали быстро. В общей сложности за бумаги — оценку БТИ и выдачу справки — я отдала почти 400 тысяч рублей. А потом мне сообщили всю сумму приватизации — 108 миллионов рублей. Конечно, с учетом рассрочки на 40 лет это не так много. Но откуда взялась эта цифра?
Хотя Светлане и ее соседям, можно сказать, еще повезло: их квартиры находятся в доме 1973 года постройки, капитальный ремонт в нем не проводили.
— В домах, построенных несколько позже, стоимость приватизации такой же двухкомнатки уже около 300 миллионов, — продолжает Светлана. — Нужно учитывать, что первый единовременный взнос на приватизацию составляет десять процентов от общей суммы. И здесь никто рассрочки не дает.
Жители малых городов недоумевают: почему рыночная стоимость жилья отличается в зависимости от его “прописки”, а приватизационные суммы одинаковы?
Этаж имеет значение
Когда в июле 1992 года вступил в силу закон о приватизации, квартиры в домах, введенных в эксплуатацию до его принятия, приватизировали в ценах 1991 года, а в домах, построенных позже, — исходя из их стоимости на момент сдачи. После деноминации белорусского рубля в 1994 году и значительной инфляции квартиры резко обесценились. Для того чтобы инфляционные процессы больше не вели к обесцениванию стоимости жилых помещений, в законодательство были внесены соответствующие изменения, согласно которым с июля 1999 года стоимость жилых помещений для целей приватизации стала определяться в ценах на момент обращения граждан с заявлениями. И такой порядок действует уже почти пятнадцать лет.
— Оценочную стоимость приватизируемых квартир определяют индексным методом. Оценка проводится путем умножения стоимости квадратных метров на коэффициенты потребительских качеств жилого помещения за вычетом износа, — рассказывает консультант управления жилищного хозяйства Минжилкомхоза Константин Куликов. — Окончательная стоимость формируется после того как полученную сумму умножают на коэффициенты качества жилой среды, которые варьируются от 0,7 до 1,3 (на них влияет месторасположение дома: если он находится в центре, коэффициент будет выше, если на окраине, — ниже, также учитываются уровень транспортного сообщения и развитость инфраструктуры).
При определении коэффициента потребительских качеств жилого помещения в расчет берется наличие совмещенного санузла и смежных комнат, отсутствие или наличие удобств — горячей воды и центрального отопления. Кстати, первый и последний этажи являются факторами, понижающими коэффициент потребительских качеств, средние — повышающими.
С поправкой на местность
Насколько сегодня оценка жилья отражает его реальную стоимость?
— О том, что эта оценка несовершенна, свидетельствуют, в первую очередь, обращения граждан в Комитет госконтроля и другие инстанции, — рассказывает начальник главного управления контроля за работой отраслей сферы материального производства КГК Сергей Ровнейко. — В некоторых райцентрах нет организаций, имеющих лицензию на проведение такой оценки. Еще одна проблема — финансовая. В случае возникновения спорной ситуации даже по одной квартире нужно проводить оценку всего дома. Но платить за это должно заинтересованное лицо — жилец. Сегодня это недешевая процедура, а в приватизации участвуют и пожилые люди, которым и без того сложно перевести жилье в собственность: для людей с невысоким уровнем дохода даже миллион существенно бьет по семейному бюджету. Поэтому нужно, чтобы в спорных ситуациях государство также брало на себя ответственность и предусматривало какую-то плату за оценку квартир, чтобы органы власти и оценки были заинтересованы в том, чтобы провести процедуру качественно и не допустить возникновения конфликтных ситуаций.
Но наиболее остро, по мнению Сергея Ровнейко, ситуация обстоит в малых городах.
— Взять, к примеру, небольшой районный центр в Гомельской области: рынок жилья там крайне узок и малоподвижен, особенно если сравнивать его с Минском или даже с областным центром, — продолжает представитель КГК. — Но стоимость приватизируемого жилья практически одинакова. Сегодня нецелесообразно полностью менять оценочную методику. Тем не менее именно в малых населенных пунктах к ней нужно применить понижающий поправочный коэффициент. Кстати, этим мы, в частности, поможем и решению важного общегосударственного вопроса закрепления кадров в глубинке. Людей на одном месте держит именно жилье. И если сейчас мы дадим им возможность приватизировать квартиры, может быть, дети и внуки пенсионеров, которые сегодня переводят в собственность государственное жилье, останутся в малых городах. Раз уж мы решили создавать класс собственников и давать людям возможность в достаточно короткий срок принимать решение приватизировать жилье и реализовывать его, нужно давать и возможность до конца этим правом воспользоваться.
С Сергеем Ровнейко соглашается и эксперт в сфере жилищных отношений Галина Полянская:
— Если государство решило завершить приватизационный процесс, разумно было бы внести коррективы в действующую систему. Ко всему нужно подходить дифференцированно. Даже в Минске стоимость приватизируемых квартир в домах постройки 1960-х и 1970-х годов сильно отличается. Что уж говорить о том, что цена за квадратный метр в Минске значительно выше, чем в том же Брагине. Поэтому, на мой взгляд, такая поправка относительно малых городов позволит решить проблему людей с невысоким уровнем дохода, живущих в глубинке.
