Ох уж эти плюшкины! Банку-склянку не выбросят, истлевшую одежду беречь будут как зеницу ока. Авось, говорят, пригодится — за все же деньги плачены.
Знакома с таким собирателем. У него семья, работа и вроде бы приличный уровень жизни. Но дома — барахолка. Копит вещи годами. Ковры в квартире местами лежат в два слоя, антресоли не открыть: на голову сразу валятся набитые чем-то пакеты и пластиковые бутылки. На балкон тоже не выйти — сломанный велосипед, неработающая швейная машинка, ржавые коньки и куча коробок из-под техники...
Жена его часто психует и проводит ревизию. «Норковая шапка уже лысая, моль всю съела! А это? Вот нужны тебе растянутые свитера и трико?» — взбешенная, она вываливает на пол горы тряпок, а муж крепко хватается за них и ни за какие коврижки не желает расставаться с имуществом.
Как-то в гостях у подруги попала в неловкую ситуацию. Пообедали, помогаю прибраться. «Куда ж это ты?!» — вдруг бросается к мусорному ведру мама Ирины, с причитаниями извлекает из него стаканчик из-под сметаны. Который, дошло до меня, она где-то использует. «Если что хочешь выкинуть, делай, чтоб она не видела. Дырявую майку, от которой я избавилась года три назад, до сих пор вспоминает», — тихонько шепчет подруга.
Среди моих близких тоже хватает «накопителей». Вот и дома у родителей, не считая полок, забитых старыми конспектами (а вдруг внукам пригодятся), в гардеробе тесно от стопок старой одежды. Аргументы, естественно, есть: а вдруг внезапно похудею/потолстею, а немодные тряпки для походов в лес сгодятся. Сомневаюсь, что мама когда-нибудь еще будет щеголять по городу в этом фланелевом пиджаке невнятной расцветки, но спорить с ней себе дороже.
Хотя, что таить, Госпожа Жаба частенько давит и меня, особенно когда речь идет о расставании с когда-то любимыми нарядами. А в детстве и вовсе увлекалась непонятным хобби: собирала стекла. Прихожу домой, вся такая с хвостиками, в розовом платье с рюшами и с полным карманом разноцветных осколков. Активно пополняла и коллекцию пустых коробочек: тащила в дом использованные флаконы от духов и дезодорантов. Только доживали мои склады до первой маминой уборки.
Но это все на самом деле мелочи. Клиническая форма «синдрома Плюшкина» порой может стоить человеку жизни. Например, в Вашингтоне женщина задохнулась в дыму пожара только потому, что спасатели не смогли пробраться к ней через горы хлама, которым она под крышу забила свой дом.
Был инцидент и у нас, в Гродно. Из-за неприятного запаха соседи предположили, что 66-летний пенсионер умер. Спасатели вскрыли замок, но открыть дверь не смогли: квартира была полна под завязку. Самого же старика нашли только на третий день. Его труп лежал на куче мусора буквально под потолком. Коммунальщики вывезли тогда около 20 грузовиков хлама. Пенсионер насобирал тонны стеклотары, старых чемоданов, одежды и мебели.
«Все, что ни попадалось ему: старая подошва, бабья тряпка, железный гвоздь, — все тащил к себе. После него незачем было мести улицу», — к месту вспоминается описание маниакальной жадности в поэме Гоголя.
Дам всем плюшкиным один совет: если ждете от жизни чего-то нового, освободите хотя бы для него место. Бытие определяет сознание, и старое окружение влияет на человека психологически. Образно говоря, хлам в прихожей приводит к хламу внутри нас. К тому же нет худа без добра: лишние вещи можно продать, отнести малоимущим или сдать в утиль.
Юлия ПОПКО
ypopko@bk.ru
