Добрая весть из Падуи

В Падуе много первого. Фрески, написанные Джотто для украшения капеллы Скровеньи, считаются одной из важнейших работ в истории западного искусства, предвестниками Ренессанса: Леонардо, Рафаэль и даже обожаемый мной Микеланджело были потом. А в 1303 — 1305 годах Джотто расписал историями из земной жизни Христа и сподвижников стены капеллы падуанского банкира Скровеньи. Сегодня они — главная аттракция Падуи. Сохранились, хотя сама капелла за столько веков непростой истории, полной войн и разного рода землетрясений, утратила некоторые свои части. Да и сам дворец богатой семьи оказался разрушен. А фрески — вот они, приходи — любуйся. Вход строго ограниченными группами в строго обозначенное время и строго на 15 минут. Как ни удивительно, человеку подготовленному (ну который знает, на что смотреть и что увидеть) этих 15 минут хватает даже на то, чтобы сделать фотографии. Строго без вспышки, за этим проследят и попеняют, если запрет нарушен. Но нарушить, если честно, фотоаппарат не поднимается: мысль о том, что этим фрескам 712 лет... не придавливает, нет, в них такая ощущается легкость, что не придавливает. Скорее, восхищает. Как? Как он это сумел? Как в голову ему могло прийти сделать так, отойти от привычных и закрепленных в тысячах работ по всей нынешней Италии канонов? Канонам — нет, новой эпохе — да. А еще, находясь свои драгоценные 15 минут в капелле Скровеньи, ты можешь ощутить себя внутри Дантова «Ада» из «Божественной комедии». А все потому, что отец владельца и строителя капеллы Энрико Скровеньи Реджинальдо был ростовщиком, известным не только в городе, но и за его пределами. Настолько известным, что сам Данте поместил его в своей бессмертной книге в седьмой круг ада. Ростовщичество считалось в те времена серьезным грехом, и церковь запретила хоронить Реджинальдо в освященной земле. Поэтому сын его Энрико и купил большой участок земли за городом с остатками древнеримского амфитеатра и построил там эту капеллу. Кстати, одно из самых первых портретных изображений в истории европейской живописи находится именно здесь, это портрет Энрико Реджинальдо, преподносящего капеллу в дар Богородице. Я смотрю на него и думаю, что это далеко не единственный в истории случай, когда грех приносил неожиданно прекрасные плоды. Кстати, самому Энрико грех ростовщичества был отпущен папой Бенедиктом XI, и он считался уважаемым в городе банкиром. И капелла, я думаю, имеет к этому отношение. Все–таки связь между грехом и красотой — прямая. Это вам и Джотто подтвердит, и множество художников, которые почитали его своим предтечей.

Революционные для своего времени фрески Джотто в капелле Скровеньи, Падуя

А вот университет в Падуе не первый, хотя, конечно, очень хотелось бы. Второй. Его в 1222 году основали бежавшие от муштры и косности (сейчас мы бы их назвали диссидентами) студенты Болонского университета (который считается первым в Италии, Европе и мире светским университетом). Но именно из–за университета, а не фресок Джотто (хотя, поверьте, они стоят приезда) я здесь: в 1512 году именно в этом университете защитил ученую степень доктора медицинских наук наш Франциск Скорина. Об этом я напишу подробнее в отдельном материале, а пока скажу: люди мне встретились в Падуе прекрасные. Я, конечно, предупреждала о приезде заранее, договаривалась о встречах и объясняла причину интереса, и они с радостью на этот интерес откликнулись: принесли и даже дали полистать университетскую книгу за 1512 — 1523 годы, где Франциску нашему, сыну Луки из Полоцка, и его защите посвящены три страницы, которые мы читаем вместе с профессором Франческо (конечно!) Пиованом.

Знаменитый Зал сорока Падуанского университета.
Среди сорока самых выдающихся выпускников университета есть и портрет Франциска Скорины

Еще в Падуе в 1490 году появился первый в мире анатомический театр: напоминающее древние амфитеатры сооружение, на котором в шесть ярусов вверх стояли студенты и смотрели на вскрытия (говорят, находились идущие в ногу с научным прогрессом люди, которые платили деньги за то, чтобы на этих вскрытиях присутствовать), которые проводили их преподаватели. Чтобы особенно чувствительные натуры, потеряв сознание, не упали вниз, ограждения делали на уровне груди. А я смотрю на это удивительное сооружение именно снизу, с позиции трупа (ну или вскрывающего его преподавателя, это как кому нравится) и удивляюсь, что размер его не так велик, как значение для истории медицины. Кстати, музей истории медицины в Падуе, университет которой был своим медицинским факультетом знаменит (не зря Франциск Скорина приехал именно сюда), тоже есть. И располагается в здании первой в мире больницы в современном понимании этого слова: куда привозили больных, их постоянно навещали врачи и даже палаты для мужчин и женщин были отдельными.

Книга Падуанского университета за 1512 — 1523 гг., здесь находятся записи, касающиеся защиты ученой
степени доктора медицинских наук Франциском Скориной

И вот еще первое, что есть в Падуе: первый в мире ботанический сад, заложенный специально для медицинского факультета университета в 1545 году. ЮНЕСКО признало этот сад «матерью всех ботанических садов мира». А я гуляю по нему и думаю: как интересно это связано с (конечно!) нашим Франциском Скориной — и медицина, и сад. В Праге он ведь работал садовником в Королевском саду. Доктором медицины и садовником был и сын его Симеон Рус. И все это сошлось для меня в Падуе.

Самый старый в мире ботанический сад Падуанского университета

Все едут в соседнюю Венецию (меньше часа езды общественным транспортом), пропуская Падую. Для белоруса это, конечно, грех (все–таки немного есть в мире старых университетов, где среди сорока самых выдающихся выпускников числится имя нашего соотечественника), но и небелорусы лишают себя удовольствия: по сравнению с Венецией в Падуе тихо, спокойно, нет туристических толп и здесь много всего первого. Не пропустите.

Падуя.

sbchina@mail.ru

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter