Каждому из восьми участников преступной группы предъявлено обвинение в зависимости от их роли и продолжительности участия в незаконной деятельности, а также от сумм персонально полученных «благодарностей». Виктору Бабарико предъявлено обвинение в получении взяток и легализации (отмывании) средств, полученных преступным путем в особо крупном размере. Его замы Сергей Шабан, Александр Ильясюк, Кирилл Бадей, Дмитрий Кузьмич, а также бывшие заместители Алексей Задойко и Сергей Добролет обвиняются в получении взятки. Учредителю ООО «Активлизинг» Виктору Кобяку инкриминирована дача взятки в крупном размере.
… Прокурор закончил допрос. У кого есть вопросы к обвиняемому Кузьмичу? Конечно, у защиты Бабарико. Вопросы задавались такие: как проходило ваше назначение на должность в банке, какие ваши качества учитывались при назначении, кто вас рекомендовал, кто входил в совет директоров и т.д. Что ж, защита в который раз демонстрирует попытку затянуть судебное следствие.
Еле сдерживал улыбку даже обвиняемый. Адвокат долго выясняла, были ли случаи, когда бы решения, к примеру, по кредитованию могли приниматься без главы правления. Но подсудимый ни одного такого случая не вспомнил.
– Ну, вспомните, – просила защитница.
– Не могу, не помню, – выдохнул фигурант на очередной вопрос.
Адвокат продолжала:
– Что с вами происходило после задержания?
– В смысле?
– Ну что там происходило? Что с вами там делали?
– Ничего. Происходила беседа.
Еще интересовалась, какие эмоции испытал человек после задержания, были ли с ним беседы в связи с политдеятельностью экс-главы банка… Обвиняемый, мягко говоря, каждому новому вопросу удивлялся все больше.
Только я собиралась написать, что адвокат Лаевский оставил трюкачества и занялся, наконец, серьезным делом (кстати, сегодня вечером его вызывают на коллегию адвокатов), как тот заявил очередное действо. «У меня заявление», – говорит. Суд объяснил, что не время, сейчас нужно задавать вопросы допрошенному Кузьмичу (вообще, в порядке судебного процесса адвокат путался часто).
Обиделся, но к вопросам перешел. Сказал, что прямо сейчас устранит противоречия. Не устранил. Скорее, внес сумятицу. Буквально первая реплика – и тут же возражение от защитника другого фигуранта. Вскоре пытливый ум стал выяснять... какой бы вопрос ему выяснить следующим. Запутался в своих бумагах, извинился, что-то промямлил и тихо продолжил. Голос все тише, смысла в репликах все меньше. Судья объявил перерыв, дав горемычному свои бумаги просмотреть.
… В перерыве публика с грустью обсуждала, что мало людей пришло поддержать Бабарико. Пошипели мне в спину. Уселись. Продолжается судебное следствие.
После перерыва адвокат бывшего главы банка пытался выяснить, почему фигурант считает взятку взяткой. Тот пояснил, что деньги незаконно получал в связи с занимаемым должностным положением, в чужих интересах. "Бабарико являлся руководителем организованной преступной группы?" Обвиняемый ответил развернуто. Его защита возразила Лаевскому, поскольку прямо к фигуранту вопрос не относится, оценку этому факту в совещательной комнате даст суд при принятии решения по приговору.
На одном из вопросов не удержался и обвиняемый: «Вы хотите моей юридической консультации?» Публика захихикала. Судья рекомендовал спрашивать конкретнее и по существу, не повторяться. Лаевский задал сразу два вопроса и оба мимо. Оба сняты, так как человек на них уже подробно отвечал.
После серии таких вопросов и аналогичной реакции суда Лаевский по-детски надул губы. Прокурор, говорит, вопросы часами задавал, "а я не могу, да?".
Надо отдать должное судебной коллегии Верховного Суда и лично председательствующему. Скала. С таким комедиантом нужно иметь железные нервы, терпение. Вот лишь короткий разговор судьи и горе-защитника. После очередного вопрос-ответа последний говорит:
– Я не получил ответа на вопрос.
– Вы получили ответ, который вам не понравился, – заметил председательствующий.
– Ответ, скорее, устраивает вас, высокий суд.
Дмитрий, возможно, открою вам тайну: все, что говорится в процессе, заносится в протокол. Да, главное – чтобы суд услышал истину, объективно и беспристрастно, как того требует закон, разобрался в деле. Взвесил доводы сторон и принял решение.
Наше правосудие декларирует состязательность процесса, и если защите есть что сказать, ее услышат. Когда условный Кузьмич говорит, мол, мы тогда-то договорились решать вопрос, а тогда-то раздербанили общий куш, то фраза "я протестую" этот тезис не опровергает. Ее, фразу, услышат и опять же запишут в протокол. Но смысловая нагрузка понятна всем: главное – хайпануть. Это понимают даже "незалежныя". Где вчера рассказали про показания ближайшего соратника ключевого фигуранта? Нигде? А почему? Парировать нечем?
Один из ключевых фигурантов уголовного дела о взяточничестве топ-менеджеров Белгазпромбанка Кузьмич рассказал в суде, как была организована преступная схема
Аналитик Вадим Боровик: в белорусском Уголовном кодексе политических статей нет, поэтому не стоит смешивать политику и уголовные правонарушения
