Не первый год внимание брестчан привлекает бомж, который со скудным скарбом поселился в одном из дворов центра города. В сентябре жильцы окрестных домов даже обратились на прямую линию к председателю облисполкома с просьбой пристроить бедолагу хоть куда-нибудь. Тогда председатель Брестского горисполкома Александр Рогачук проанонсировал, что в 2020 году в Бресте появится пункт пребывания людей без определенного места жительства.
Но куда бездомным деваться сейчас, пока пункта еще нет, а холода уже наступили? Традиционно бомжи ищут место в подвалах многоэтажек, лезут на чердаки, иногда занимают пустующие дома в частном секторе. Насколько прочны замки на технических помещениях и где сейчас спасаются от холодов бомжи? Ответ даст наш эксперимент.
В поисках ночлега
Мне, чтобы перевоплотиться в потенциального бродягу, совсем не обязательно надевать лохмотья, отращивать бороду и согреваться «чернилами». Некоторые сегодняшние бомжи ломают стереотипы: далеко не все подходят под шаблонное описание. К примеру, мой новый знакомый, бездомный, оказался… индивидуальным предпринимателем. И не в прошлом, а работающим по сей день.
Но об этом чуть позже. Главная цель — попасть в несколько жилых домов и проверить, смогу ли я обустроиться там на ночлег. В Брестском областном управлении МЧС меня сразу предупредили: найти открытое техпомещение почти невозможно. Жилфонд на сей счет межведомственные рабочие группы проверяли еще осенью.
Захожу в одну из 20-этажных высоток в микрорайоне Восток. Там, рассказывают патрульные, до недавнего времени на техническом этаже жил наркоман. Сейчас он после неудачной кражи отбывает наказание, но следы его пребывания должны сохраниться.
В подъезд, несмотря на домофон, попадаю достаточно легко. Жильцы входят и выходят с завидной периодичностью. Так, собственно, проникают и бомжи. Милиционеры говорят, они также ждут, пока кто-то откроет дверь, и заходят внутрь. Связываться с ними никто не хочет, особенно представительницы прекрасного пола. По понятным причинам.
Поднимаюсь на лифте на самый верх. Свободно прохожу через незапертые двери на технический балкон, а затем открываю еще одну дверь и попадаю на лестницу, ведущую к клетке, с которой уже можно выйти на крышу. Люк закрыт. Но пролет, где некогда ночевал наркоман, завален пустыми бутылками, бытовым мусором. В общем, остатки притона налицо. Будь я бездомным, на ночлег бы остался.
Бомж по призванию
Едем во дворы по другому адресу. Оттуда, говорит Денис Касянюк, поступил сигнал, что в подвале живет бомж. Может, приютит? Выхожу из машины, и вместе с патрульными проверяем каждый подвал. Увы, ложная тревога. На всех дверях висят крепкие замки. Помещения, где проходят теплотрассы, говорит милиционер, — зона повышенного внимания. Пострадать здесь могут и сами бездомные.
— Пару лет назад в подвале дома этого же микрорайона жил бывший уголовник. Дома лишился, пока сидел в колонии. Его вроде бы родственники выписали. Разумеется, злоупотреблял спиртным. Однажды, когда был в пьяном угаре, в подвале прорвало трубу с горячей водой. В этом кипятке он и погиб.
Обхожу еще несколько домов. Картина схожая. Подвалы закрыты. В домах-сталинках, что в центре, на окнах нулевых этажей стоят решетки, вставлены стекла. В общем, не пробраться. В подъезды многоэтажек попасть можно, но притулиться получается только на лестничных проемах. Бомжи, чтобы спрятаться от лишних глаз, выбирают подъезды, где марши со ступеньками не соприкасаются с лифтами. Там, где, начиная с пятого этажа, нога человека ступает очень редко, возможно, найти приют получится.
У Сергея не всегда получается. Сегодня его вновь разбудили на лестничном пролете в одной из городских многоэтажек и попросили на выход. Вечером патруль с ним беседует уже возле супермаркета:
— Куда ночевать пойдете?
— По адресу, — выдохнув перегар, отвечает бездомный.
Хотя какой он бездомный — индивидуальный предприниматель, зарегистрирован в одной из деревень Каменецкого района. Оказывает услуги столяра, плотника. Руки, говорят патрульные, у него золотые. А бомжует он по призванию или по убеждениям — непонятно. Спит где придется, а пропадает из поля зрения милиции, когда отправляется в ЛТП.
Сергей, вероятно, один из тех, кто выбирает такую жизнь осознанно. Есть еще две категории. Бывшие зеки, выписанные родственниками, пока были в местах заключения, и люди, которых из неприватизированных жилищ выселили по суду за непомерные долги по коммуналке. Сейчас, продолжает Денис Касянюк, бездомных становится меньше:
— Поменялось законодательство. Теперь, пока человек находится в тюрьме, выписать его нельзя. Асоциальные личности, напуганные реальной возможностью оказаться на улице, стараются платить за коммуналку хоть по рублю. И их тоже выписать уже непросто. Многих из тех, кто подался в бомжи в 1990-е и в начале нулевых, уж нет. С того момента уровень жизни поменялся, поэтому все в совокупности привело к снижению количества бездомных. А зимой их в городе еще меньше, потому что подвалы и чердаки закрыты, притоны нами отрабатываются. Поэтому на зиму они стараются или устроиться в ЛТП, или совершают небольшое преступление, чтобы отправиться на полгода за решетку, где тепло и еда.
В хижине есть жизнь
Мне же, временно исполняющему роль бомжа, свобода дороже всего. Но и крыша над головой зимой нужна. Мыкаться по подъездам — не вариант. Куда податься? Для начала к магазину, который открывается ранним утром, а на прилавках есть «плодово-выгодные» вина. Там, где собирается нужный мне контингент, и сарафанное радио работает не хуже поисковых систем. Васька через Петьку обязательно расскажет Глашке, что Ванька сел в тюрьму и его хата в частном секторе опустела на год. Живите кто хотите.
Беда в том, что тихо эта категория жить не хочет. И такие вот хаты-«заброшки» быстро превращаются в очередные притоны. В одном из таких во время нашего рейда нашлась дама, которая была в розыске. А вот еще один деревянный дом в одноэтажной застройке неподалеку от центра. Во дворе меня встречает «хозяйка», Елена Викторовна. Бездомная.
— В той половине дома жила молодая семья. Им дали квартиру. А в этой, где сейчас я, жил какой-то дед. Он умер.
В заброшенной хате нет света, тепла. Елена спит под двумя одеялами. Так и греется. Крыша вот-вот обвалится.
— Работала дворником в детском саду. Уволилась. За коммуналку в квартире не платила. Выселили. Жила на улице, потом знакомый подсказал этот адрес.
Сейчас Елена ждет, когда из колонии освободится ее будущий муж. Говорит, распишутся, уедут к нему в деревню, заживут.
Честно говоря, жить по соседству с жилой «заброшкой» страшно. Незатушенный окурок легко может обернуться большим пожаром, который быстро перекинется на соседние дома. А хижина Елены, насколько я понимаю, далеко не единственная в Бресте. Есть над чем задуматься. Надеюсь, с открытием ночлежки для бездомных и эта проблема уйдет в прошлое.
