Накануне визита Премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао в Пхеньян (последний визит подобного уровня был в 1991 году, когда в Пхеньян приезжал Премьер Ли Пэн) китайские газеты писали о том, что он откроет «новую страницу в истории двусторонних отношений». Они не предугадывали, а знали наверняка: такого высокого уровня руководитель не поедет в столь непростую страну, как Северная Корея, не будучи уверенным в том, что вернется не с пустыми руками. Никто же не думает всерьез, что Вэнь Цзябао решил встретиться с товарищем Ким Чен Иром только для того, чтобы совместно отпраздновать 60–летие установления дипломатических отношений между двумя странами и торжественно закрыть Год китайско–северокорейской дружбы.
К слову, дружба двух народов скреплена кровью в самом прямом смысле этого слова: во время корейской войны 1950 — 1953 гг. здесь погибло почти 390 тыс. китайских «добровольцев». В ноябре 1950 года после налета американской авиации погиб и старший сын Мао Цзэдуна Мао Аньин (советские друзья называли его Сережей). Вэнь Цзябао посетил кладбище китайских солдат и могилу Мао Аньина.
В аэропорту Вэнь Цзябао и возглавляемую им большую делегацию встречал лично генеральный секретарь центрального комитета Трудовой партии Кореи, председатель государственного комитета обороны КНДР Ким Чен Ир. Вдоль улиц, по которым следовал кортеж с иностранными гостями и «любимым вождем», выстроились тысячи пхеньянцев. Ритуалы скрупулезно соблюдены, «лицо» сохранено.
После того как Северная Корея объявила себя ядерной державой (никто до конца не верит, но все, особенно соседи, опасаются), демонстративно вышла из международного договора, а потом из шестисторонних переговоров, Пекин это самое «лицо» несколько подрастерял. Ни для кого не секрет, что именно Китай — главный спонсор северокорейского режима, помогает деньгами и ресурсами. Но если почти для всего мира актуальна поговорка «кто платит, тот и заказывает музыку», в случае с Пхеньяном это правило работает далеко не всегда.
Во время визита Вэнь Цзябао провел встречи практически со всеми руководителями Северной Кореи и подписал ряд соглашений: по экономическому и технологическому сотрудничеству, обмену студентами, сотрудничеству в области разработки программного обеспечения, туризма, охраны окружающей среды и протокол об инспекциях экспортных и импортных товаров — для взаимного контроля за качеством поставляемых товаров. Полные тексты соглашений не публикуются (ни китайцы, ни корейцы не имеют такой привычки), но несомненно, что они включают положения о предоставлении помощи (как правило, безвозмездной) Северной Корее со стороны Китая.
Но главное, чего ждали от визита Вэнь Цзябао, — это, конечно, возобновление переговоров по ядерной проблеме Корейского полуострова.
Ким Чен Ир заверил: денуклеаризация полуострова — завет товарища Ким Ир Сена, основателя КНДР, идеи чучхэ и отца Ким Чен Ира. Условие — сначала проведение двусторонних переговоров с США, а после них (если удастся перевести отношения двух стран из «враждебных» в «мирные») возвращение к многостороннему формату, который включает в том числе и шестисторонние переговоры.
Северокорейско–американские отношения начиная с июля если не улучшились, то активизировались. В августе в Пхеньян нагрянул экс–президент США Билл Клинтон, освободивший двух американских журналисток корейского происхождения, которые были осуждены на длительные сроки в трудовых лагерях за незаконное пересечение корейской границы. Нужно отметить, что журналистки подвернулись Пхеньяну вполне кстати: за своих людей западные страны привыкли торговаться. А Ким Чен Ир — политик хитрый и противник сильный — торговаться умеет. Что на самом деле пообещал за двух напуганных перспективой 12–летнего трудового перевоспитания журналисток Клинтон, пока неизвестно. Но известно, что через несколько дней после этого воистину исторического визита Хиллари Клинтон в ответ на вопрос о нем страшно разнервничалась и нагрубила журналистам, что с ней крайне редко случается. Вероятно, кое–чем все же пришлось поступиться.
Заместитель госсекретаря США Джеймс Стейнберг, выступая недавно в Токио, констатировал наличие «очень сильного консенсуса у пяти из шести участников переговоров». Если вопрос о шестисторонних переговорах удастся в ближайшее время сдвинуть с мертвой точки, репутация Китая как важного игрока на мировой арене существенно вырастет. Потому что из всех пяти участников переговоров, имеющих консенсус, пожалуй, только Китай (и в более слабой степени еще Россия) обладает реальным влиянием на Пхеньян. Заря по–прежнему встает на Востоке.
