Основы политики нашего государства заложены еще в первой предвыборной программе А.Г.Лукашенко. Все последующие годы политика государства развивалась четко и последовательно в соответствии с изначально намеченным курсом, без каких–либо отклонений и колебаний. Эта политика получила название «Белорусская модель развития».
Что же она собой представляет? Белорусская модель — это не модель идеального государственного устройства, а модель именно развития, причем только на переходный период. Никто не предлагает строить новый социализм или новый коммунизм, т.е. создавать государственное устройство, принципиально отличающееся от того, что наработано в развитых западных странах. Более того, мы видим и признаем, что западная модель развития, демократическое устройство этих стран привели к значительным достижениям в их экономике и обеспечили достаточно высокий уровень жизни населения.
Но нельзя одномоментно скопировать этот опыт. Мы вышли из системы с иным государственным и экономическим устройством. Методы управления, традиции, психология людей — все это не поддается слишком быстрым изменениям. Более того, попытки искусственно ускорить, подстегнуть переходные процессы приводят к плачевным последствиям. Вместо демократического общества западного типа с рыночной экономикой, свободой предпринимательства и конкуренцией возникают уродливые структуры с криминальными методами управления и диктатом олигархического капитала.
Поэтому главная черта белорусской модели — это эволюционный путь развития, предполагающий постепенный переход от сверхцентрализованной системы управления экономикой и обществом к демократическому устройству общества и рыночным принципам регулирования экономики.
Таким образом, белорусская модель — это модель только на переходный период, главной чертой которой является постепенный, эволюционный характер проводимых преобразований.
Важнейшей и принципиальной чертой этой модели является ее социальная направленность. Не люди для государства и для экономики, а государство и экономика для людей, для народа — вот основополагающий принцип, которым руководствуется наше государство. Что это означает на практике? Это означает следующее. Если, например, возникает вопрос, следует ли ликвидировать те или иные недостаточно эффективные промышленные или сельскохозяйственные предприятия, с тем чтобы освободиться от непроизводительных затрат и тем самым повысить эффективность экономики, то прежде всего надо посмотреть, что будет с работающими там людьми. Если экономика выиграет, а люди проиграют, то такой вариант у нас не принимается. Рост экономики за счет ущемления интересов трудящихся противоречит нашей политике. Кстати, именно отрыв производства от потребления является причиной регулярных экономических кризисов на Западе, о чем будет сказано ниже.
Другой чертой нашей модели является сдерживание чрезмерного социального расслоения на богатых и бедных. Мы ушли от уравниловки, создали материальные стимулы для проявления экономической инициативы и поощрения качественного труда. Но при этом обеспечили наименьшее среди постсоветских стран соотношение между доходами наиболее и наименее состоятельных групп населения. И это один из важнейших факторов, обеспечивающих стабильность нашего общества.
Столь же важным фактором социальной стабильности является равное отношение со стороны общества и государства к людям разных национальностей и разного вероисповедания. Принимая человека на работу, мы никогда не интересуемся, какой он национальности и какого вероисповедания. В Беларуси и русские, и белорусы, и поляки, и евреи, и украинцы по своим правам, условиям жизни и работы ничем не отличаются друг от друга. У нас нет фашиствующих организаций, нет национальных фобий. Вместе с тем мы должны помнить и понимать, что для такой небольшой страны, как наша, народ должен быть един. Нельзя допустить разделения общества на отдельные национальные группы со школами на своих языках, газетами, радиостанциями и т.п. Это уже будет не Родина, не единая для всех Отчизна, а географическое место проживания, колонизируемое представителями разных народностей.
Белорусский народ — это все граждане, проживающие на нашей земле независимо от национальной принадлежности. И все мы сообща строим свой общий дом, создаем и обогащаем единую белорусскую культуру, определяем свои праздники и вырабатываем общие обычаи. И в этом залог мира и стабильности в нашей стране. В этом перспектива дальнейшего развития и укрепления Беларуси.
Можно поставить вопрос: какое же место в белорусской модели занимают приватизация, рыночные отношения и частное предпринимательство? Начнем с рыночных отношений.
Сегодня ни одна страна не может полноценно развиваться вне рыночных отношений. Особенно такая экспортно ориентированная страна, как Беларусь. Не существует какого–либо распределительного органа, который заставил бы приобретать в зарубежных странах наши тракторы, холодильники, продовольственные и другие товары. Все это можно продать только на основе свободной конкуренции, т.е. на рыночных условиях. Другое дело, что сегодня рынок — это уже не дикая стихия. Он приобрел цивилизованные формы, регулируется целым рядом правил и ограничений.
И в Беларуси рыночные процессы в определенной мере контролируются государством. Например, ограничиваются цены на социально значимые продукты питания. Нельзя допустить, чтобы цены на основные продукты питания у нас в стране устанавливались стихийно, исходя из интересов производителей. Какая бы ни была экономическая обстановка, все люди должны достаточно питаться и, следовательно, продукты питания должны быть доступными. Поэтому государство жестко контролирует цены на них. Конечно, это в определенной мере ограничивает возможности материального развития сельхозпроизводителей. Но государство, насколько это возможно, компенсирует им часть затрат из бюджета.
Поэтому бюджетная поддержка сельского хозяйства неизбежна, и зря некоторые из руководителей сельского хозяйства России обвиняют нас в нерыночных методах ведения нашего сельского хозяйства. Здесь нет никакого отхода от рыночных принципов. По существу, государство дотирует не сельское хозяйство, а потребителей, т.е. все население страны, осуществляя это путем искусственного сдерживания цен на продукты питания. Это очень важный фактор социальной справедливости. А бюджетную поддержку сельского хозяйства можно рассматривать как компенсацию производителю упущенной выгоды от ограничения розничных цен на его продукцию.
Теперь о частной собственности и частном предпринимательстве. Конечно, раскрепощение инициативы, свобода предпринимательства являются необходимыми условиями для эффективного развития экономики. А гарантом свободы предпринимательства является частная собственность. Частник сам решает, куда и как ему вкладывать деньги. Это его собственная инициатива и его собственный риск.
Но такое положение в полной мере справедливо лишь для мелкого и среднего бизнеса. Для крупных предприятий форма собственности не играет определяющей роли. В любом случае там нет единого хозяина, который бы на сто процентов распоряжался предприятием, и в любом случае все работники фирмы, включая директора, являются наемными. Однако на практике имеется существенная разница в уровне бюрократизма, свойственного системе управления предприятиями в этих двух случаях. Как правило, руководители государственных предприятий каждый свой шаг должны согласовывать с соответствующим министерством или другими органами власти, что сдерживает инициативу руководителей, делает государственное предприятие менее гибким и мобильным по сравнению с частным. Но в идеале, при минимальном вмешательстве в дела предприятия со стороны государства, обе формы собственности могут быть одинаково эффективны.
Отсюда следует вывод, что главное в нашей экономической политике на современном этапе — это не быстрая и массовая приватизация крупных предприятий, а либерализация их деятельности, расширение их прав, упрощение налоговой системы, сведение к минимуму разного рода бюрократических процедур, предоставление одинаковых возможностей для любого бизнеса независимо от формы собственности. Вместе с тем необходимо иметь в виду, что иностранные инвестиции могут прийти лишь в частные предприятия. Поэтому в перспективе, учитывая возрастающие процессы глобализации экономики, неизбежно придется переходить к частной собственности почти во всех сферах экономической деятельности. Но делать это надо постепенно, накапливая опыт, формируя традиции и законодательную базу, причем в первую очередь на примере мелкого и среднего бизнеса. Именно такую политику и проводит руководство нашей страны.
Если говорить о западных государствах, которые более продвинуты в своем развитии и являются для нас определенным ориентиром, то они сами сейчас претерпевают большие изменения. Отметим главные из них:
— прежде всего это частичная утрата суверенитета и увеличение взаимозависимости различных стран вследствие развития процессов глобализации. Особенно это касается стран, входящих в Евросоюз;
— обостряющиеся противоречия между странами, обладающими природными ресурсами, прежде всего нефтью и газом, и странами, интенсивно их потребляющими;
— изменение экономической и политической карты мира, где наряду с Америкой, Японией и ведущими странами Западной Европы возник экономически мощный Китай и другие «новые тигры», все в большей мере заявляет о себе Россия. Происходящие при этом изменения вступают в явное противоречие с попытками сохранения однополюсной системы мирового устройства;
— обострение общественного климата и политической обстановки внутри западноевропейских стран из–за наплыва иммигрантов из восточных и африканских стран. Западные стандарты демократии оказываются малопригодными для вновь прибывших групп населения, которые не в состоянии сразу усвоить западный стереотип поведения и не желают расставаться с привычными для них понятиями, устоями и традициями;
— наконец, это плохо контролируемая мировая банковская система, которая пошла вразнос и привела к текущему финансово–экономическому кризису.
Таким образом, сегодня нет идеального примера государственного устройства, к которому следовало бы стремиться. Поэтому, несмотря на разный уровень развития постсоветских и западных стран, нам всем вместе придется искать пути радикального совершенствования существующей системы мироустройства. Это особенно четко продемонстрировал мировой экономический кризис.
Что же такое экономический кризис и откуда он берется?
Можно выделить два варианта кризисных ситуаций: 1) деньги есть, но купить на них нечего, т.е. полки в магазинах пусты, и 2) наоборот, товаров хоть отбавляй, но у покупателей кошельки пусты.
Первый вариант возникает в результате природных, военных или политических катаклизмов, приводящих к массовой дезорганизации и разрушению производства в стране. Это случалось у нас после Первой мировой войны и революции 1917 года, после Великой Отечественной войны, а также в первые годы после распада Советского Союза. По существу, такие ситуации нельзя относить к категории экономических кризисов, так как они не являются результатом естественного развития экономики, а возникают из–за ее разрушения в процессе природных или общественных потрясений.
Экономический кризис как таковой всегда проявляется в виде резкого диспаритета между производством и потреблением, когда покупательная способность общества оказывается значительно ниже возможностей его производства. Чем больше разница между объемом производства и покупательной способностью потребителей и чем короче период времени, в течение которого развивается этот диспаритет, тем глубже и болезненнее оказывается кризис.
Кризис 20 — 30–х годов прошлого века в США называют кризисом перепроизводства. Мне представляется, что это не совсем корректное название. Истинное перепроизводство — это когда производится товар, который никому не нужен. Например, если у всех уже есть по два утюга, а мы продолжаем производить утюги в массовом количестве. Деньги на их покупку есть, но они никому не нужны и остаются лежать на складе. Это было бы перепроизводство в чистом виде. Но такие явления если и случаются, то не носят массового характера и не могут служить причиной экономического кризиса.
Товары, производившиеся в период упомянутого кризиса 20 — 30–х годов, не были лишними, они были нужны населению. Но у населения не было денег на их покупку. То есть это был не кризис перепроизводства, а, скорее, кризис недопотребления. Вопрос здесь не в терминологии, а в существе дела. Если это кризис перепроизводства, то для того чтобы его избежать, следовало меньше производить. Но зачем сокращать производство, если производимые товары нужны людям? Это означало бы, что мы пытаемся искусственно затормозить развитие цивилизации.
Если же это кризис недопотребления, то в качестве предупредительной меры следовало вовремя повышать платежеспособность населения, т.е. увеличивать оплату его труда.
Кризис 20 — 30–х годов был вызван технической революцией, прежде всего широким и быстрым внедрением конвейерного производства. Этот процесс развивался быстро и привел к резкому увеличению производительности труда и вследствие этого — к бурному наращиванию количества производимых товаров. В то же время материальное положение трудящихся масс оставалось прежним, их покупательная способность не изменилась. Выходом было увеличение оплаты труда, сокращение безработицы за счет открытия новых рабочих мест и использование других мер, приводящих к росту платежеспособности населения.
С тех пор рыночные отношения в мире существенно усовершенствовались. Сегодня рынок достаточно эффективно регулирует соотношение между производством и потреблением. Каждая производящая фирма тщательно отслеживает возможности реализации своей продукции, принимает меры для расширения своего рынка сбыта, обеспечивает качественное обслуживание продаж, непрерывно совершенствует выпускаемую продукцию, повышает ее привлекательность и конкурентоспособность. Тщательное изучение рынка, грамотный маркетинг — это сегодня важнейший компонент в деятельности любого производителя.
Где же в этом механизме возникает сбой и каковы его причины?
Причины лежат чисто в денежной, банковской сфере.
Что такое деньги? Деньги — это кровь экономики. Подобно тому, как кровь обеспечивает обменные процессы во всех органах живого тела, так и деньги обеспечивают обменные процессы между производителями и потребителями по всему экономическому организму. Если живой организм растет, то должен увеличиваться и объем крови для обеспечения возрастающего масштаба обменных процессов. Так и рост экономики должен сопровождаться достаточным ростом объемов платежного средства. Ограничение количества денег, пускаемых в оборот, будет неизбежно тормозить развитие экономики, размеры которой автоматически приходят в соответствие с объемом платежного средства.
Сколько же должно быть денег для нормального развития экономики и чем они должны быть обеспечены? В свое время в качестве международного платежного средства выступало золото. Но количество золота ограниченно, в то время как экономика в мире развивается без видимых ограничений. Поэтому универсальной связи между количеством золота и экономикой быть не может. Ведь золото — это геологическая, а не экономическая категория. Жесткая привязка платежного средства к золоту автоматически приводит к торможению развития экономики.
Кстати, открытие золотых приисков и «золотая лихорадка» в США, приведшие к значительному увеличению платежного средства, сопровождались быстрым ростом экономики в тот период. С другой стороны, дефолт в экономике США в начале 70–х годов ХХ века был вызван именно ограниченностью платежного средства вследствие привязки его к золоту. Поэтому тогда было принято абсолютно правильное решение об отказе от золотого обеспечения доллара. Это позволило снять ограничения с экономического развития, причем не только в США, но и в других странах, поскольку к тому времени доллар уже стал международным платежным средством.
Чем же должны обеспечиваться деньги? Если не золотом, то чем? Может быть, природными ресурсами, как предлагают некоторые экономисты? На самом деле ничем. Деньги — вещь условная. Стоимость денег, то есть их покупательный потенциал, непрерывно меняется как в отношении национальных валют, так и в отношении такого международного платежного средства, как доллар. Раньше у себя в стране мы рассчитывались рублями, а теперь тысячами. То есть стоимость платежного средства изменилась более чем в тысячу раз. Но и при старом, и при новом масштабе денег экономика работает вполне нормально. Важно, чтобы количество денег при данной их стоимости было достаточным для функционирования экономики.
Сколько же надо денег? Совершенно очевидно, что количество платежного средства, работающего в экономике, равно величине номинального ВВП, деленного на оборачиваемость денег в течение года. Кроме этой суммы, часть денег находится в виде накоплений в банках и «в чулках» у граждан и, по существу, не участвует в экономических процессах. Если эти деньги «впрыскиваются» в экономику, то возможен один из двух результатов:
либо вновь задействованные деньги приводят к реальному росту объема производства и услуг, т.е. к росту реального ВВП. И это будет означать, что экономический потенциал страны повысился;
либо объем реального потребления не изменится, а изменятся лишь цены на товары и услуги. В этом случае «впрыскивание» дополнительных денег приведет лишь к инфляции, т.е. снижению цены денег. От инфляции страдают граждане, так как стоимость их денежных накоплений падает. Если темпы инфляции слишком велики, то инфляция может вызвать и определенные деформации в экономике — одни субъекты хозяйствования будут терпеть дополнительные убытки, а другие, наоборот, неоправданно обогатятся. Но в целом инфляция не приводит к экономическому кризису.
Отсюда следует, что утверждение некоторых авторов о том, что одной из основных причин нынешнего кризиса явился избыток в экономике ничем не подкрепленных денег, вряд ли можно признать обоснованным. Деньги подкреплены их покупательной способностью и ничем более. А покупательная способность денег, в том числе доллара, как мы видим, сохранилась.
Откуда же взялся кризис и почему он стал мировым?
Прежде всего отметим следующее. Глобализация экономики привела к необходимости использования единого платежного средства. Пересчет между курсами национальных валют различных государств и изменяющееся соотношение между ними тормозят мировые экономические процессы. Поэтому появление единой международной валюты, единых денег — это не результат чьих–то происков, а следствие насущной экономической необходимости. В силу исторических причин такой единой валютой де–факто стал американский доллар. Можно сказать, что вся мировая экономика стала питаться от единой кровеносной системы. И это следует рассматривать как ее существенное достижение. Поэтому использование нескольких международных валют и предложения о введении региональных валют хотя и могут иметь сиюминутное значение, однако не представляются перспективными, поскольку не отражают потребности все возрастающей экономической глобализации.
Итак, отчего же случился кризис? Казалось бы, производители, например, в Японии сохранили все возможности для производства. Ничего катастрофического не произошло: нефть, электроэнергия, сырьевые ресурсы, квалифицированные кадры — все как было, так и есть. С другой стороны, потребители в Европе и Америке по–прежнему заинтересованы в приобретении производимых там товаров. Так в чем же дело? А дело в том, что у потребителей нет денег. Упрощенно говоря, для них не напечатали в нужном количестве долларовые бумажки. То есть причины кризиса лежат не в материальной сфере, а в бумажной. Перефразируя строки из песни Б.Окуджавы, можно сказать: «А кризис был бумажный...»
Но как же так случилось, что вчера все еще было в порядке, а сегодня денег вдруг стало не хватать? Все дело в банковских манипуляциях платежным средством.
Общепринято считать, что главной побудительной причиной кризиса явилась массовая раздача дешевых ипотечных кредитов в США. Действительно, банки неосторожно раздали слишком много денег. А развивающаяся мировая экономика требовала от них все новых и новых вложений. И тогда банки с благословения американских законодателей пошли на хитрость. Стали выпускать под розданные кредиты разного рода ценные бумаги, которые затем были запущены в экономику и стали играть роль полноценного платежного средства.
Беда была не в том, что этих «денег» было слишком много или что они ничем не были обеспечены. Наоборот, коль скоро экономика восприняла предоставленный ей дополнительный капитал, значит, она нуждалась в этих дополнительных объемах платежного средства. Беда была в том, что это были не настоящие, а суррогатные деньги, ценность которых зависела от конъюнктуры. И когда где–то от банков потребовалась ликвидность, возникла паника, суррогатные деньги обесценились и быстро потеряли свою платежеспособность. То есть в течение короткого времени из экономики был изъят значительный объем платежного средства. Раз уменьшилось количество денег, объем самой экономики стал скукоживаться, сокращаться до объема, адекватного оставшейся денежной массе. В этом и заключается механизм возникновения экономического кризиса. Ну а в силу глобального хождения доллара как международной валюты экономический кризис стал общемировым.
Были ли все эти банковские манипуляции следствием простой жадности банков и бесконтрольности их поведения или это была тонко спланированная акция — вопрос остается открытым. Если бы вместо того чтобы допускать введение суррогатных денег, федеральный резервный фонд США вовремя выпустил реальные деньги, мирового кризиса бы не было. И ипотечные кредиты здесь ни при чем. Результатом этих чрезмерных кредитов могла бы быть лишь некоторая дополнительная инфляция, которой пришлось бы рассчитаться за потери в ипотеке, но на мировые экономические процессы это повлияло бы мало.
Ясно одно: меньше всего от этой финансово–экономической встряски пострадают сами Соединенные Штаты. Что ни говори, а у кого печатный станок, тот и заказывает музыку.
Радикальным решением, которое позволило бы избежать подобных мировых кризисов в будущем, было бы введение единой международной валюты, которая контролировалась бы не одной страной, а группой экономически наиболее развитых стран. Одновременно с этим должны быть введены жесткие правила для банков, которые не позволяли бы им бесконтрольно выпускать большие объемы суррогатных платежных средств.
Если вернуться к Беларуси, то, как известно, ничего подобного в нашей финансовой сфере не происходило. Поэтому Беларусь не имеет никакого отношения к возникновению финансового кризиса. Другое дело, что как страна с открытой экономикой, ориентированной в основном на экспорт, Беларусь также испытывает экономические трудности, обусловленные мировым кризисом. Однако было бы совершенно неверно утверждать, как это иногда делают некоторые представители оппозиции, что одна из причин наших трудностей в период кризиса связана с белорусской моделью развития, с тем, что мы недостаточно интенсивно занимались приватизацией и либерализацией экономики. Ведь как раз не Беларусь, а страны с либеральной рыночной экономикой оказались более всего поражены данным кризисом.
Тем не менее обострившаяся ситуация требует от нас ускоренного совершенствования всего нашего хозяйственного механизма. Как нацеливает нас Президент страны А.Г.Лукашенко, мы должны выйти из кризиса еще более сильными и конкурентоспособными. Тогда к моменту его окончания мы будем иметь хороший старт для дальнейшего развития и сможем еще более успешно конкурировать с другими странами.
А.Н.РУБИНОВ, академик.
