Моя боевая форма: штаны, китель, два ремня, бушлат, берцы и шапка-ушанка.9.00. Милитари всегда в моде
Приехал в часть в девять утра. На плацу в самом разгаре строевая подготовка личного состава. Даже девушки из штаба с автоматами упражняются. Начну вливаться в новый коллектив со смены гражданской одежды на форму. Выдала мне обмундирование заведующая складом прапорщик Наталья Кобец. Она бегло взглянула и точно определила мой размер — 48-й. Забираю в охапку все свои пожитки в казарму: штаны, китель, два ремня, бушлат, берцы и шапку-ушанку.
Шито белыми нитками
Я определен в ряды саперного батальона. Сейчас солдаты на занятиях. Кроме саперов, в составе части еще батальоны разграждения, маскировочный и рота связи.
Возле своей койки переодеваюсь. Накинул китель и шустро влез в штаны. Берцы легкие и удобные.
— Главное, заправить штанины хорошо, чтобы не гармошкой были — неудобно ходить, — посоветовали офицеры, которые терпеливо ждали, пока я застегивал не самые удобные пуговицы, а их в форме достаточно.
— Все же хорошо, что портянок нет, — разбавляю минуты ожидания.
— А по мне с ними было удобнее, сейчас с берцами больше провозишься, — у заместителя командира части по идеологической работе Игоря Мишкина другое мнение.
Наконец, последняя пуговица поддалась. Форма сидит как влитая. Нужно только подшить подворотничок. По правде говоря, последний раз что-то шил в классе шестом на уроке изобразительного искусства.
Подворотничок пришивается обычными стежками. Прошел иголкой насквозь и обратно близко к тому же месту. И ровными стежками пришиваю — ничего мудреного
В комнате бытового обслуживания гладильные доски с утюгами, рядом сушилка для обуви. Сначала погладил новую форму. Подворотничок пришивается обычными стежками. Прошел иголкой насквозь и обратно близко к тому же месту. И ровными стежками пришиваю — ничего мудреного.
Уже обрили
Деталь, которую внимательный читатель сразу мог приметить на снимках, — я с бородой. В армии это недопустимо. Поэтому в итоге за кадром я все же побрился.
Помог мне сделать это тот же сержант Андрей Кучинский. Дал свою пену и одноразовую бритву. И снова дебют, такими я никогда не брился. Вперед в умывальную комнату. Там разговорились с сержантом по душам. Андрей младше меня на пару лет. Отучился на слесаря-механика. Служить ему осталось до мая. Дома почти полтора года его ждут семья и любимая девушка.
Побрился я из рук вон плохо, по щекам и подбородку просочилась кровь — вафельное полотенце все измазал. Андрей и тут поддерживает мою самооценку:
— Тоже в начале службы полотенце алое было после бритья.
10.00. Ученье — свет, а неученье может стоить жизни
Далее я поступаю в распоряжение старшего лейтенанта Виталия Коржуева. Крепкий парень, приветливый и общительный.
Первым делом учит строевому шагу:
— Идти начинай с левой ноги, левая рука назад. Махать руками из-за уха не нужно. Пальцы согнуты в фалангах — большие согнуты внутрь. Разворот — ноги крест на крест и через левое плечо.
Здесь я быстро схватываю. Мимо пронеслась гурьбой детвора.
— Откуда взялись дети? — недоумеваю.
— Командир части разрешает водить экскурсии, — пояснил Виталий Коржуев.
В классах по подрывному делу и инженерным заграждениям идут занятия. В части гордятся своим штабом. Здание с хорошим ремонтом, там есть собственный музей боевой славы. Классы светлые и просторные, прямо как университетские аудитории.
Перед тем, как пришивать подворотничок, нужно хорошо отутюжить формуНа этаже, где идут занятия, проходим мимо аудиторий с табличками «садик», «офис». Оказывается, это стилизованные локации, как на киностудии. Для тренировки саперов.
В этих локациях размещаются ловушки. Сел в кресло — взрыв. На сжатие срабатывает. В микроволновке растяжка может поджидать. Открываем каждую дверь аккуратно. Вдруг она уже «подготовлена». Так в «офисе» и случилось: был установлен датчик наклона — ручка опускается, шарик скатывается, цепь замыкается — и взрыв. В нашем случае — всего лишь петарды.
Застал уже конец занятий. Послушал про то, как ввести противника в заблуждение, чтобы он не понял реальное число личного состава. Немного узнал про устройство простых мин.
12.00. Прогулка в парке
После учебы у студентов вольная жизнь. В армии же — работа с техникой. Поработал головой — поработай и руками. Бойцы в парке бортируют колеса у огромного МАЗа. Виталий Коржуев показал грузовик, который перевозит опасные грузы. В кузове — ящик с опилками, в нем и перевозят снаряды. А кладут их туда вручную. Я бы ни за что не согласился на такую работу.
13.10. Обед по расписанию
В армии все делают дружно. На обед — строем. Последними садятся за стол дежурный и командир. В меню — наваристый борщ, на второе плов и пряная морковь. Сытности добавляет булочка. А запивать — кисель и яблочный сок. Булочка очень свежая. Все действительно вкусно. Только сладостей не ждите — они в чипке, который работает всего до четырех часов. Готовят в столовой гражданские повара.
16.00. Собака бывает кусачей
После обеда физическая подготовка. Этот параграф я опущу, там мне гордиться нечем. Далее я наведался к кинологам. Правильно будет называть их вожатыми. У каждого вожатого на воспитании по две собаки. Отбирают собак от четырех месяцев отроду, чтобы понимать их характер. Типажи такие, как и у людей, только называются иначе, а с возрастом собаки могут перенять некоторые черты характера своего вожатого.
Перво-наперво в армии нужно научиться ходить строевым шагомСержант Максим Метлушко знакомит меня с местными четвероногими:
— В части четыре минно-разыскные собаки и четыре патрульно-постовые. Саперные спокойные, виляют хвостами при виде меня в компании вожатых, а патрульные становятся на задние лапы и лают изо всех сил.
— Держим их до семи лет, — продолжает Максим Метлушко. — Патрульная собака — самая долгообучаемая. Чтобы выдрессировать ее на отлично, уйдет не меньше года. Каждая собака задерживает преступника, как ее научили. Одна прыгает на спину, а другая кусает за руку. А может и в горло вцепиться. Патрульная собака — это такое же спецсредство, как штык-нож или автомат.
17.00. Нарядная служба
В среднем каждый солдат в части ходит в наряд раз в три дня: по парку, по КПП, в штабе и в казарме. Треть службы в нарядах. Заступают на дежурство с пяти часов и на целые сутки. Дневальные меняются через два часа. Один стоит на «тумбочке», второй может присесть, походить, навести порядок. А присесть только на твердый табурет. К кровати днем никому нельзя и прикасаться — кровать исключительно для сна.
В оружейной комнате офицеры получили боевые пистолеты Макарова. Сменяющий дежурный проверяет, не заряжены ли автоматы, а также наличие их в нужном количестве — автоматы Калашникова, обычные и укороченные, один пулемет. Кроме того, проверяет количество магазинов к ним и сумок, пеналов с принадлежностями для чистки.
Строем через плац маршируем в столовую. Бушлаты не надеваем, зачем время тратить, сколько тут идти. Но маршрут витиеватый по плацу и с большим крюком, неслабо продрог. На ужин рыбная котлета с пюре, чай, булочка с маслом и сыром. Все предельно вкусно — столовая держит марку. Продукты, которые привозят родные, нужно съедать сразу, их негде хранить. Обычно, как раз к ужину, посещение заканчивается, и деликатесы из дома щедро делятся в столовой между товарищами — чего добру пропадать.
20.00. Качай, пока молодой
Прямо в казарме стоят тренажеры. В личное время после ужина к ним потихоньку стягиваются бойцы. Рядом теннисный стол — в одиночестве. Подкачанный парень накидывает блины на штангу. Видно, любит железо потягать.
— Сколько жмешь от груди? — уточняю из праздного интереса.
— 80 килограммов, но сейчас поменьше для раскачки, — завязался диалог. — А тебя к нам перевели?
— Я здесь по ускоренной программе, на один день, — отшучиваюсь.
Кто-то включил телевизор. На музыкальном канале поет Витас. Парни покривились, но не переключили, и под Витаса можно качаться. На тренажерах было не так и много народу — не у всех остались силы за день. Нужно быть действительно увлеченным железом. Под конец дня на свежем воздухе и я подустал. Смена обстановки сказывается. Сижу на табурете, прислонился к краю кровати, одним глазом смотрю с парнями боевик. Сейчас бы полежать, но нельзя.
Дневальный звучно доложил — время просмотра новостей. Солдаты сели рядами на табуретках и стали подшиваться, обсуждая информацию с экрана. Да и просто выговориться за день.
21.00. Песню запевай
Новости закончились. До отбоя час. Чтобы сон был еще крепче, нужно разогнать кровь. Построились в колонны — и строем по плацу. Быстро подобрал ногу и не теряю такт, чтобы не сбиться. «Песню запевай!» И парни стали исполнять на морозе патриотические песни. Я таких доселе не слыхал, авторские, видимо. Про саперов, про любимую, которая ждет, про парня, который поменял гитару на автомат. Иногда шаг сбивался, и я чувствовал вину за это. Судорожно пытался снова вернуться в такт, это было определенно смешно смотреть со стороны. Приношу свои извинения парням, чьи пятки я оттоптал.
21.30. Доверяй, но проверяй
Через полчаса вечерняя поверка. Назначается наряд на завтра. Стою в строю со всеми. Руки так и норовят снять шапку. А этого делать нельзя, вот еще одна гражданская привычка. Раз уж упомянул, уделю ей пару слов. Думал, уши застужу, но в ней вполне себе тепло и ничего не отморозил, только чесалась макушка.
Проводится перекличка. Дошла и до меня очередь. Небольшая пауза.
— Илья, какая у тебя фамилия? — шепотом спросил сержант Андрей Кучинский.
— Красовский, — еще тише ответил ему.
— Рядовой Красовский.
— Я!
После — двадцать минут на вечерний туалет. Берцы в сушилку. Парни показали, как сложить правильно форму на табуретке у кровати. Я бы даже сказал, что сами, пока показывали, ее и сложили. В десять отбой. Обычно в такое время только кушать готовлю. Койки стоят по две плотно друг к другу. Я привык спать вальяжно, боялся, что могу во сне даже и приобнять соседа. Но ему повезло — он был в наряде. Под моим весом койка слегка прогнулась, спал как в гамаке. Зато подушка супержесткая — как я люблю, для шеи полезно.
6.00. Подъем!
На новом месте ни жених, ни невеста мне не снились. Просто закрыл глаза и провалился. Разбудил громкий голос дневального. Протер глаза. Мозг на секунду замешкался, пока сообразил, что не у себя в квартире: куда идти, что делать? Быстрым шагом на утренние процедуры, забрал берцы и натянул штаны и китель — он до конца обычно не расстегивается. Все собираются на зарядку.
Стоял на плацу в потемках, в теплом бушлате. Смотрел, как ребята разминаются. В окнах столовой зажегся свет, больше ни о чем уже не мог думать. Многие, кто служил, говорят, что в армии объедаешься первое время. От всей активности и на меня напал аппетит.
Виталий Коржуев потом посмеялся:
— Организм адаптируется к режиму, и не будешь ходить голодным.
После зарядки нужно заправить кровать. Заметил, что вожатый Максим Метлушко не в спортивной форме. Оказалось, вожатые с утра снимают с поста собак и кормят их. А я думал, что это вдалеке четвероногие так разлаялись с самого утра. Снова мне детально показали, как правильно заправлять кровать, что самому этого делать и не пришлось. А это целая церемония. Плашками идеально разгладить одеяло. Затем выровнять по отношению друг к другу кровати, чтобы полоски на одеялах совпадали в единую линию. Подушки, и те должны быть на одной линии.
Раз уж я остался с ночевкой, грех не покушать казенных харчей. Утром дали полторы сосиски, перловку и уже традиционную булочку с маслом и сыром. И чай. Тарелки вылизал до блеска.
Читайте также
День в армии я успешно завершил. Уходил, а ребята радовались за меня, как за себя, шутили:
— У тебя самый быстрый дембель.
После гражданки в армии условия кажутся спартанскими, но ко всем тяготам и лишениям быстро привыкаешь и стойко их переносишь. Когда вернулся домой, почему-то в голове только и крутилось, как дружно пели в строю перед завтраком: «Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси капают слезы на копье».
ikras@sb.by
