Белорусские кардиохирурги успешно пересадили сердце девочке с редким заболеванием. Корреспондент «Р» наблюдала за всеми этапами операции

Жизнь как чудо

Достижения наших медиков в разных отраслях позволяют пациентам с самыми сложными диагнозами лечиться, не выезжая за рубеж. Наоборот, сегодня все чаще иностранные граждане обращаются в наши клиники. Так, например, кардиохирурги освоили самые передовые операции на сердце и магистральных сосудах. Самое современное оборудование позволяет осуществлять высокотехнологичные вмешательства. Накануне Дня медицинского работника специалисты РНПЦ «Кардиология» провели еще одну уникальную операцию — пересадили сердце тринадцатилетней девочке с редким заболеванием. Корреспонденты «Р» наблюдали за всеми ее этапами.


На операционном столе Республиканского научно-практического центра «Кардиология» лежит девочка-подросток. Ее больное сердце угасает. В другую операционную одной из минских больниц доставляют молодого человека. Он мертв, но его здоровое сердце еще живет. Эти двое не знали друг друга и уже никогда не познакомятся. Но они связаны. Одним сердцем. 

Одно сердце на двоих


Донор и реципиент. Их судьбы переплетаются неожиданно и навсегда. В этот раз — 29-летнего мужчины из Минска, ушедшего из жизни после инсульта, и девочки из Тбилиси, получившей возможность излечиться от тяжелой болезни, которая мучила шесть лет. 

На мониторе жизненно важные показатели состояния: артериальное давление, частота сердечных сокращений, электрокардиограмма. Ходят вверх-вниз меха аппарата искусственной вентиляции легких. Кажется, пациент живой. Но это уже искусственная жизнь. Ее поддерживают приборы, давая знать о себе монотонными звуковыми сигналами. Пациент в так называемой необратимой коме. Врачебный консилиум констатировал смерть головного мозга. 

Сердце донора мчится навстречу реципиенту. Доктор КОМАРОВСКИЙ бережет каждую секунду.

Инсульт. Операция. Еще вчера врачи боролись за него. Блеснула надежда на возвращение и ускользнула. Рефлексы ушли. Молодой пациент не смог выжить, несмотря на все усилия врачей.  

Предварительное обследование показало, что он еще может послужить посмертным донором и дать шанс пройти земной путь сразу нескольким пациентам из листа ожидания на трансплантацию. 

Заведующий отделением 9-й городской клинической больницы Эдуард Мицкевич координирует работу по линии донор — реципиент. Во время забора решает внештатные ситуации. Эдуард Викторович объясняет  нам, с чего начинается полный цикл пересадки: 

— Врач-реаниматолог сообщает в Центр трансплантации органов и тканей о том, что в клинике есть потенциальный донор. Мы делаем запрос в единый регистр трансплантации. Если при жизни донор не написал отказ от возможного посмертного донорства, специалисты центра начинают подбор реципиента. Окончательная постановка диагноза «смерть мозга» занимает несколько часов. Параллельно сотрудники лаборатории проводят типирование – проверяют совместимость донора и потенциальных  реципиентов. При совпадении пациента вызывают в клинику, дообследуют — на этот момент не должно быть никаких инфекций — и начинают подготавливать к пересадке.

Источник жизни вне тела

Черепно-мозговая травма и постреанимационная болезнь – вот основные причины смерти головного мозга. Но чаще всего – 70% случаев – это инсульт. 

По закону у нас в стране действует презумпция согласия. Это значит, что, если фамилии донора нет в регистре отказников и иного не выразили его родственники, он становится посмертным донором по умолчанию. 

Тем временем из врачей от разных клиник формируется бригада по забору. 

Мы приехали сюда на «скорой» чуть свет — из РНПЦ «Кардиология» с  врачом-кардиохирургом Александром Комаровским. Его задача — визуально оценить качество донорского сердца. Затем изъять и в кратчайшие сроки доставить реципиенту.

Орган во льду


7.00. Доктор тащит огромный чемодан. В поклаже — хирургический инструментарий для забора и растворы для остановки  и охлаждения сердца. 

В операционной центра врачи начинают борьбу за жизнь пациентки, а в этой борются за жизнь донорских органов. 

Чтобы сохранить донора в стабильном состоянии, проводится большая работа. Тело питают препаратами и поддерживают нужные показатели. В состоянии запредельной комы донор может находиться и более трех суток. Все зависит от сопутствующих патологий. Но с каждым часом качество органов ухудшается. Поэтому бригада приступает к работе как можно быстрее.

— Моемся! — хирурги обрабатывают руки и приступают к мультиорганному забору. 

Тут царит атмосфера угасания. В операционных же, где ждут органы, — возрождения. Маяк надежды и подбадривает хирургов. Но тяжелое настроение здесь не скрывают и посторонних не жалуют: «У нас трагедия. Молодой донор. Какой репортаж?»

Иногда эту плотную завесу напряжения как пули пробивают остроты. Доктор Комаровский пытается отгородиться от висящего в помещении угнетения: 

— Может показаться странным, но слышите, мы порой шутим. У нас черный юмор — способ уйти от того, что происходит вокруг и не может не волновать. Мы стараемся не смотреть ни на лицо, ни на возраст донора. Чем он моложе, тем нам тяжелее. Начинаешь переносить на себя, своих детей. В такой ситуации может оказаться каждый. Все под Богом ходим. Просто думаешь, что здесь жизни уже нет. А там есть возможность ее подарить. Как минимум, одному человеку. И если тут забирается, то там дается. 

До начала операции стопроцентной гарантии того, что трансплантация состоится, нет. Воспалительные заболевания, которые пережил при жизни донор, и некоторые пороки можно увидеть только невооруженным глазом. Специалисты открывают грудную клетку. Александр осматривает и пальпирует сердце донора в груди: 

— Небольшого объема. Хорошо сокращается. Полностью устраивает по параметрам. На данном этапе это идеальный донор. 

Доктор дает ответ в центр: «Сердце хорошее». Там готовятся эксплантировать родное. А здесь вот-вот Александр будет забирать донорское. 

Идет забор органов.

— Мужское сердце для девочки? – удивляюсь я.

— Пол не имеет принципиального значения. Для пересадки сердца донор и реципиент должны, по возможности, совпадать по росту и весу. Больное сердце обычно очень маленькое или, наоборот, больше, чем у здорового человека. Важны другие параметры совпадения. Чем их больше, тем лучше. 

И вот наступает самый ответственный момент. На мониторе прямая линия. Пульса и дыхания больше нет. Пациента отключают от аппаратов. Александр Александрович пережимает аорту, чтобы окончательно остановить бьющий кровью орган. Время на часах — 10.15. С этого момента сердце существует вне тела, и счет идет на минуты. Сердечная мышца испытывает кислородное голодание. Чем дольше длится ишемия, тем меньше шансов, что орган приживется. Поэтому в обеих операционных работают максимально быстро и осторожно. 

— Чем лучше операция выполнена здесь, тем благополучнее она пройдет там. Аорту зажимаем, чтобы остановить приток крови к органам. 

Медсестры подают системы с охлаждающим раствором. Прозрачную жидкость вводят через зонд. Так объем крови в организме уменьшается и температура тела падает. В полость засыпают стерильный лед. Все процессы жизнедеятельности замедляются. Жизнь органов продлевается.

Донорское сердце у доктора на ладони. Двумя руками Александр бережно перекладывает источник жизни в пакет. Операционная сестра помогает упаковать. Далее его погружают в черный бокс для перевозки органов, который поддерживает температуру 4 градуса, и присыпают ледяной крошкой. 

Вне организма сердце живет до четырех часов. Александр Александрович делает оговорку: «Это максимальное время ишемии, которое установлено, но каждое сердце индивидуально. Чем быстрее орган будет имплантирован, тем больше шансов, что в новом теле он будет работать долго и качественно». Доктор спешно собирает инструменты. Дорога каждая секунда. 

— С мигалочками! — бросает Александр на бегу водителю, а мне — «Держитесь!» — и мы запрыгиваем в «скорую».

Спасти Кет


— Донорский орган еще раз оценивают в операционной, где находится реципиент, — рассказывает Александр Александрович, пока мы едем. — И после этого начинается эксплантация родного сердца. Но если ишемия на грани, например везем из другой области, то к тому моменту, когда орган поступает в операционную, сердце реципиента может быть уже изъято. И там или пан, или пропал.


«Газель» несется по минским улицам. Разрезает поток машин. Воет сирена. Прохожие настораживаются. Врач придерживает бокс. Сердце подрагивает. Пока еще не под давлением крови, а от прыжков «скорой» на ухабистых участках дороги. В пути хирург делает еще один звонок в центр, и там начинается глобальная работа. 

В РНПЦ «Кардиология» не смыкая глаз с вечера дежурят родители девочки. Папа Георгий не прячет эмоций: 

— Мы так ждали донора. И нам позвонили вчера из больницы. 

У его Кетэвы появился шанс. Недавно исполнилось сорок дней, как Георгий и Табрико потеряли старшую дочь. Шестнадцатилетнюю Мариам и тринадцатилетнюю Кет породнила не только одна кровь, но и редкое смертельное заболевание сердца. 

Мама таит страдание за приветливой улыбкой: 

— Диагноз Кет поставили шесть лет назад. Ее обследовали заодно, когда болела Мариам. Два года она жила обычно. А потом начались мучения. Одышка, слабость. Увеличивался животик. Постоянно откачивали жидкость. 

Кет очень любит школу, но год назад учебу пришлось оставить. Ходить становилось все сложнее. Живот опухал. Ноги отекали. Давление падало. Девочка уставала. В последнее время спала сидя. 

— Как-то в Тбилиси мы познакомились с молодым человеком, которому сделали пересадку сердца в Беларуси. После операции прошло уже два года. Чувствует себя хорошо. Живет обычной жизнью, занимается физкультурой, плавает. Мариам училась в медицинском колледже, ее состояние тоже ухудшалось, но врачи говорили, что с трансплантацией можно повременить года два. Мы стали собирать деньги. Неожиданно сердце Мариам не выдержало, и она умерла. 

Трансплантация проводится под руководством профессора, академика, кардиохирурга Юрия ОСТРОВСКОГО

Вместо нее на пересадку в Минск прилетела Кет. Грузинские врачи от девочки отказались. Родители не стали откладывать и сразу после похорон старшей дочери привезли в Беларусь младшую. 

— Мы хотели успеть спасти Кет, — рассказывает быстро мама, будто и сейчас торопится. Кетэву обследовали здесь и сказали ждать донора. Риск у девочки большой: пятьдесят на пятьдесят. Заболевание сложное и прогрессирующее. 

Вот оно — чудо!


В операционной новое сердце девочки принимает академик, врач-кардиохирург Юрий Островский. Начинается тончайшая работа — хирурги сшивают сосуды. Юрию Петровичу ассистируют врачи-кардиохирурги Кирилл Рубахов и Евгений Горбачев. 

Изъятое больное сердце ребенка отправляют в патологоанатомическое бюро на исследование. 

— Сердце, которое повидало, — указывает на содержимое пакета с извлеченным органом Александр. — Само на себя не похоже. Не функционировало как положено.   

Пока хирурги пришивают донорское сердце, кровь качает аппарат искусственного кровообращения. 

На мониторе пациента напротив показателя частоты сердечных сокращений пока прямая линия. Но все остальные показатели в норме. Даже температура тела 36,3. Словно ничего и не происходит. Девочка в глубоком наркозе.

Монитор показывает состояние пациента

Искусственным кровообращением управляет врач-кардиохирург Марина Бушкевич: 

— Во время большой операции сердце находится в состоянии механической остановки. Для жизнеобеспечения организма подключается искусственное кровообращение. Это позволяет обеспечить адекватное поступление кислорода ко всем органам и тканям, сухое поле для хирургов и защиту миокарда. 

Пациентка и приборы связаны огромным количеством трубок. По ним циркулируют кровь, питательные вещества, выводится все лишнее. Каждые три минуты аппарат выдает результаты анализов. 

— Включить чистый! — командует Юрий Петрович. 

— Это значит, сохранить кровь, — поясняет Марина Иосифовна. — У нас кровосберегающие технологии. Не потерять ни капли!

Наступает кульминация истории этой пересадки. Кардиохирург снимает зажим с аорты, и кровь реципиента бежит навстречу донорскому сердцу. Вот оно, чудо! В один миг возрождаются две жизни. Донорского сердца и реципиента. Видно, как, ожив, оно подпрыгивает в груди. Прямая линия на дисплее переходит в ломаную. Проявляются показатели пульса. Он постепенно нарастает. Врачи отмечают время ишемии: полтора часа. Это очень хороший результат. У донорского сердца велик шанс на успех. У реципиента тоже. Ведь они теперь прочно связаны. Как в песне: «Я рядом с тобой. Просто ты не видишь меня. В тебе бьется мое сердце».

— Реверсом уйти! 

— Уходим!

— Объем! 

— Дадим объем! — синхронизируются Юрий Петрович и Марина Иосифовна. 

Сердце включили. Ему навязали ритм. Оно врабатывается. Искусственное кровообращение постепенно уходит. Эстафету принимает врач-анестезиолог Людмила Гришко. Пока хирурги продолжают зашивать пациентку, она контролирует жизненно важные параметры.

В операционной пересадка продолжается второй час.

— Стоп ИК! — звучит команда, и специалисты экстракорпорального кровообращения завершают работу. 

Операция проходит в стандартном режиме. 

— Это сердце на ребенка прокачает, — уверен академик Юрий Островский. 

— Требует поддержки, — аккуратно парируют коллеги. 

— Ты смотри! – оценивает показатели своенравного органа Юрий Петрович. 

Врачи поддерживают донорское сердце кардиотоническими препаратами. Усиливают активность работы сердечной мышцы. Волю сердца к жизни.

Кет открывает глаза. Это ее первый взгляд в новую жизнь с новым сердцем. Пока еще испуганный и неясный. Такое пережить трудно.  

13.34. Операция завершилась успешно. За этим успехом — переживания команды из 12 человек... Огромный труд и нервы, когда кажущееся внешнее спокойствие может в любой момент взорваться. Так бывает на грани, когда эту сторону от той отделяет одно неловкое движение. 

— Должно прокачать на малую. Без разговоров, — Юрий Петрович не сомневается в возможностях нового органа.

И сердце качает. Время надежды


— Мы не загадываем, — говорит мама девочки, и в ее глазах свет большой надежды. Табрико и Георгий верят в лучшее. — Состояние еще тяжелое. Надо время. Теоретически, все должно быть хорошо. 

— Всего в центре было несколько трансплантаций у детей. Случай у девочки уникальный, — замечает врач-кардиохирург Сергей Спиридонов. — Заболевание «рестриктивная кардиомиопатия» редкое. Состояние пациентки улучшается. Все идет, как должно. 

Несколько дней спустя мы разговариваем с мамой. Ее пускают в реанимацию: 

— Кетэва еще не поняла до конца, что с ней произошло. Кушает немножко. Надо больше в ее положении. Болит внутри. Но врачи делают обезболивающие, спит хорошо. Иногда плачет, говорят, наркоз еще влияет. Вообще, она с характером, сильная. 

Понятные слезы в ее ситуации. Сердце-то живое. У Кет теперь будет много нового. А пока она хочет поскорее домой и все спрашивает: «Буду ли я бегать?» В последнее время девочка-то и ходила с трудом. Родители взяли для нее напрокат инвалидную коляску. Кет мечтает вернуться в школу, а потом поступить в медицинский колледж, где училась сестра. Кетэва очень красиво рисует. Неповторимо смешивает краски. Скоро она выразит ими свои новые ощущения. А еще очень любит кулинарить. Готовит блюда европейской и грузинской кухни. Мама верит, что со временем дочка приготовит и что-нибудь белорусское. 

Девочка еще тревожится: не чувствует сердце. Раньше о нем не давала забыть аритмия. И теперь Кетэве кажется, что в груди ничего нет. Но сердце есть. Уже почти родное. Оно бьется. Бьется и качает жизнь.

Комментарий в тему



Александр МРОЧЕК, директор РНПЦ «Кардиология»:


— Кардиологическая помощь в нашей стране очень хорошо организована. Сегодня в каждом областном центре работают высокотехнологичные кардиоцентры, в которых проводится не менее 150 операций в год. В нашем центре проводятся почти все те же кардиологические вмешательства, что и во всем мире. Многоклапанное протезирование, аортокоронарное шунтирование, пластика клапанов сердца, комплексная трансплантация «сердце – легкое», изготовление трехмерной модели жизненно важного органа на 3D-принтере и возможность его изучения на МРТ и КТ. РНПЦ «Кардиология» оснащен самым современным оборудованием. 

drug-olya@yandex.ru

Фото автора, Александра КУЛЕВСКОГО, Юрия МОЗОЛЕВСКОГО

Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter