Рисовать на стенах, на чужих рисунках или просто на заборах что ни попадя, как и показывать что ни попадя со сцены, - нынче признак развитого эстетического чувства, ходьба в ногу с современными художественными тенденциями и вообще знак свободы и демократии. Так считают «художники». Те из них, которые «я так вижу». У которых отвечать на простые (и в общем-то, естественные для людей) вопросы типа «что это? о чем это? зачем это?» считается, напротив, чем-то из области неприличного.
И их, и разумно-критично настроенных ценителей прекрасного хочу порадовать американской рождественской историей. Итак, на Манхеттене в Нижнем Ист-Сайде один домовладелец на деньги местного «фонда уличного искусства» решил порадовать своих жильцов. И заказал два мурала на торцах своих же арендных домов. Нашлась и художница, некая шведка Каролина Фалкольт. И – понеслась.
К американскому Рождеству на одной из стен художница изобразила красно-розовый, длиной на 4 этажа … короче, это слово у нас на заборах редко пишут. А на другом торце, ему в пару, – нечто комплементарное, чтобы получилась смысловая пара «штекер-гнездо». Тоже величиной в несколько этажей. Обозначила, так сказать, под чем жильцам хорошо будет провести праздник. Хорошо еще, не подписала «Merry Christmas!»
Немедленно, как пишет The Guardian, началось бурное общественное обсуждение. Стоя под гигантским четырехэтажным и весьма натуралистичным - ну, вы поняли, муралом - прохожие высказывали корреспонденту газеты свои мнения. От «смешно, но у себя в Лос-Анжелесе я бы такого не хотел» до «поместите это в свою студию, но не на улице с детьми». Местные жители, которым предстояло Рождество между молотом и наковальней, были категоричней: «нам это не нравится», «то, что некоторые считают искусством» и «это визуальный харрасмент». Вызванный «инспектор зданий Нью-Йорка», как и положено высокому чиновнику, был в выражениях аккуратен: «Я это зафиксировал, теперь начальство посмотрит и решит, что делать. Решение будет принято наверху».
Тогда репортеры кинулись к «шведской художнице». Как же так, Каролина, вскричали они, что вас подвигло, почему именно так вы решили рождественскую тему художественными средствами граффити? К.Фалкольт ответила приставучим буквально фразой из русского анекдота: «Я почти всегда рисую гигантские киски и куницы» - то бишь, «я о ней всегда думаю». На чем тема осмысления мира средствами современного искусства была, по сути, закрыта.
И Рождество с Новым годом жителям улицы Брум пришлось встречать, как сказали бы в Праге, «под чашей». Это ж только рисовать на заборе просто, а смыть надпись – тут уже требуется общественное обсуждение и соблюдение всех демократических процедур. И деньги муниципалитета, естественно. Уже начали говорить про «давнюю связь района с уличным искусством и граффити», уже пошли в ход звонкие (наверное) имена: «вспомните работы Жан-Мишеля Баския, Кейта Харинга, Ричарда Хамблтона…»
Читайте также
Заранее прошу прощения за следующую цитату, но не могу ее не привести, дабы всем было понятно, с какого уровня логикой и умопостроениями мы имеем дело, какой свободы и глубины предстоит обсуждение: «Перефразируя художницу Джудит Бернстайн, - постулировала Фалкольт, - если «он» может войти в женщину, он может подняться и на стену». Инквизиция теряет дар речи, а у меня к этому бреду комментариев нет.
И вот я думаю: как же хорошо, что у нас есть чиновники, которым не нужно собирать худсоветы, чтобы понимать, что хорошо, а что недопустимо. Не потому даже, что они сильно умные, – а потому, что они такие же, как и мы. Как большинство нас. И хорошо, что никак не привыкнем мы открывать общественные дискуссии по вопросам, чего не надо писать на заборах. Как ни пытаются приучить нас к своим процедурам «демократы», а вслед за ними и «искусствоведы». Хочется все-таки сохранить эту «отсталость», чтобы наши стены и заборы - а вслед за ними глаза и души – были, с большего, чистыми. И в Рождество, и в будние дни.
mukovoz@sb.by
