Талантливый и тонко чувствующий – именно эти эпитеты хочется использовать, говоря об этом удивительном танцовщике.
Вот уже почти 30 лет с неподдельным волнением зрители смотрят спектакль «Анюта», поставленный Владимиром Васильевым.
Премьера балета «Анюта» по рассказу А.П. Чехова «Анна на шее» в минском Национальном академическом Большом театре оперы и балета состоялась в прошлом году, но с каждым спектаклем восторженных отзывов зрителей появляется все больше. Владимир Васильев рассказывает, что вначале был создан успешный телефильм, после которого он получил предложение от гендиректора театра «Сан-Карло» в Неаполе поставить на эту музыку спектакль. Так и родился балет. Изначально роль главной героини исполняла выдающаяся балерина Большого театра Екатерина Максимова. С Васильевым они вместе учились и вместе начали балетную жизнь в Большом театре и – просто жизнь.
За 30-летнюю карьеру Владимир Васильев исполнил центральные партии в легендарном «Спартаке» и «Каменном цветке», Иванушку в «Коньке-Горбунке», Базиля в «Дон Кихоте», роль Фрондосо в балете «Лауренсия». К. Голейзовский специально для него поставил «Нарцисса», за которого он получил золотую медаль на 1-м Международном конкурсе артистов балета в Варне. В свои 70 с небольшим Владимир Васильев занимается искусством во многих его ипостасях. Балетные постановки – дело всей его жизни – теперь тесно переплетаются с живописью и поэзией. В следующем году Владимир Викторович планирует выпустить документальный фильм о своей жизни. 18 апреля балетмейстер отметил свой день рождения. Накануне события он ответил на вопросы «СВ».
– Когда телебалет «Анюта» вышел на экраны, он потряс зрителей. Чем?
– Что касается драматического содержания, это свойство любого вида искусства. Правда, в балете есть одно условие – если идет рассказ о большой страсти, нужны хорошие актеры, которые без слов создадут образ. Однако какие страсти в «Анне на шее»? Провинциальный городок, семейная драма. И передать эту чеховскую улыбку сквозь слезы – было сложнее всего. Если бы не невероятный выдумщик и блестящий организатор А. Белинский и не проникновенная музыка В. Гаврилина, не было бы наших с Екатериной Максимовой постановок. Самое главное – музыка. В музыке можно найти все. И когда сам постановщик сливается с музыкой, и когда исполнитель начинает рассказывать зрителю что-то в унисон с необыкновенным музыкальным фоном, тогда и происходят чудеса.
– Сейчас много спорят о том, как относиться к классике, возможны ли, на ваш взгляд, ее фривольные интерпретации, которые позволяют себе молодые режиссеры?
– Не стоит рассматривать классическое произведение лишь как импульс к действию. Такое возможно, но тогда надо честно написать, что постановка сделана по мотивам произведения, а не на его основе. Но если автором заявлен А.П. Чехов, к сюжету надо относиться уважительно. Я уверен, что у 90 процентов публики, читавшей Чехова, сложилось примерно одинаковое отношение к сюжету и героям. Если вернуться к «Анюте», можно увидеть интерес, который не исчезает почти 30 лет. Я прихожу на спектакль и вижу, у зрителей на глаза наворачиваются слезы. Мы должны бережно относиться к классике, и тогда создатели спектакля найдут понимание у зрителя.
– Вы ставили «Анюту» во многих странах – повторяетесь или это всегда новый спектакль?
– У каждой постановки свои нюансы, но мы не выбираем «облегченные» версии, все должно соответствовать темпу и музыкальному ритму. Это должно быть ярко, искрометно. «Анюта», конечно, не абсолютное выражение чеховской «Анны на шее». Мне хотелось, чтобы люди сострадали ей. Она выходит замуж за нелюбимого мужчину, попадает в блестящее окружение, но для нее это все неважно. Телебалет заканчивается крупным планом героини, которая смотрит вдаль с мыслью: «А что же дальше? К чему я пришла?» Моей целью было показать, что в героине до конца будет жить ранимая, мучающаяся от этого окружения душа. И в спектакле это получилось.
– Выбирая актрису, ищете ли в ней отражение Екатерины Максимовой?
– Это само собой получается. Сколько спектаклей я ни смотрел, «плохих» Анют не видел. Если актриса вас не трогает, спектакль лучше не выпускать. Это русская традиция: актеры должны быть такими, чтобы зрители им сострадали.
– Смогла ли белорусская балерина Людмила Хитрова приблизиться к идеальному образу Анюты?
– Конечно. Все балерины, которых я выбираю, живо и эмоционально передают образ главной героини. Девушки не повторяют Анну, созданную Екатериной Максимовой, каждая привносит что-то свое, оттого образ и получается живым и волнующим.
– В своих стихах вы пишете о «былой атмосфере прежних дней». Это о чем?
– О юности: в юности мы забываем все плохое. Былая атмосфера заключается в любви друг к другу, в желании помогать, радоваться успехам коллег. Все это было, а сейчас исчезло. Я помню в Большом театре, когда мы танцевали с Катей, многие артисты, не занятые в акте, стояли за кулисами, переживали за нас и радовались, когда нам аплодировали. Сейчас такого нет. Каждый приходит на время своего выступления и сразу же уходит. Танцоры думают в основном о личной выгоде. Поэтому мне нравятся периферийные театры, где еще встречается тяга к искусству с большой буквы.
– Встречаются ли вам молодые романтики, которые верят, что искусство может изменить человека?
– Я и сам продолжаю верить, что искусство может изменить человека. И людей, которые говорят, что начали переосмысливать жизнь после спектакля, встречаю часто. И я твердо уверен, что человек рождается для того, чтобы делать добро другому человеку. Я творю добро через искусство. Пытаюсь сделать музыку зримой.
