1 января 1956 года Радиоуправление СССР запустило ретрансляцию на БССР из Москвы первой программы Центрального телевидения, а Радиоуправление БССР подключило к ней блок республиканских телепередач, которые и стали называться Белорусским телевидением.
И в том же 1956 году на Белорусское телевидение по окончании Минского художественного училища пришел 26-летний художник-постановщик Михаил Карпук.
Он постигал телевизионное ремесло вместе со всем коллективом телестудии, ведь в ту пору ни опыта, ни профильных отделений в учебных заведениях еще не было. Оформлял концертные программы, множество самых разных телеспектаклей — прекрасный полузабытый жанр.
О том, как все это происходило, как снимались популярные в то время фильмы и телеспектакли, рассказал, открывая выставку «В кадре и в жизни. Памяти художника Михаила Карпука» в Музее истории белорусского кино, сын художника Андрей Карпук:
— Сейчас мы привыкли к цифре, а тогда цифры не было, концерты шли в прямом эфире. Вы представляете? Это надо было человеку придумать эскиз декорации, нарисовать, сделать раскадровку, все это построить, причем проконтролировать самому, чтобы все было сделано на совесть.
Запись как таковая в 1950 – 1960-е годы была редкостью.
— Снимали только телеспектакли. Самым известным, наверное, был «Крах» по Алексею Толстому, который прошел тогда же, в 1966 году, по Всесоюзному телевидению. Представляете? Дореволюционные события, царская семья, Распутин, надо снимать, а ничего нет. Ни декораций, ничего! Это же был послевоенный Минск, в пожарах и бомбежках ничего не уцелело, люди до 1953 года жили в землянках.
Но Михаил Андреевич в любой ситуации умел найти выход.
— Он по каким-то знакомствам договаривается в Ленинграде в музее, берет у них мебель под личный залог, везет фургонами в Минск. Здесь эту мебель снимают в телеспектакле, и отец возвращает ее в Ленинград. Вот как тогда работали на телевидении!
Потом был знаменитый трехсерийный фильм «Вся королевская рать», который и поныне считается классикой телевизионного кинематографа. И здесь тоже были свои проблемы:
— Тогда же все от пленки зависело! Снимут что-то, проявят, а оказывается, брак. Все, пересъемка пошла!
Случались вещи и пострашнее.
— В главной роли Вилли Старка снимался известный актер Павел Луспекаев. Он умер в Москве во время съемок. Вместо него взяли Георгия Жженова, и пришлось все по новой переснимать.
Кадр из фильма «Аннушка»
Непонятно, как вообще Луспекаев с его тяжелейшей болезнью участвовал в съемках. Во время войны в одном из разведывательных рейдов он четыре часа неподвижно пролежал на снегу и сильно обморозил ноги.
В начале 1960-х у Луспекаева развился атеросклероз. В разгар работы над «Республикой ШКИД» болезнь обострилась, врачи настаивали на ампутации обеих ног до колен, но Павел Борисович согласился только на ампутацию пальцев. 1 марта 1965 года Луспекаев официально вышел на пенсию по инвалидности. Он страдал от фантомных болей, пил сильнодействующие лекарства, но продолжал сниматься буквально любой ценой. Во время съемок «Белого солнца пустыни» его состояние стало невыносимым, но он согласился на следующий фильм. Актер скончался 17 апреля 1970 года в Москве, в гостинице «Минск», от разрыва аневризмы аорты, не дожив трех дней до своего 43-летия.
Вот такие люди приезжали к нам на киностудию, на Белорусское телевидение. С такими людьми общался на съемочной площадке Михаил Карпук, и это не могло не повлиять на его душу, на его мировоззрение.
Кадр из фильма «Вся королевская рать»
После «Всей королевской рати он переходит на «Беларусьфильм». Здесь он оформил не менее десятка фильмов, в том числе новеллу «Аннушка» режиссера Бориса Шадурского в киноальманахе «Красный агат», двухсерийный фильм режиссера-фронтовика, заслуженного деятеля искусств БССР Иосифа Шульмана «Парашюты на деревьях» о подвиге советской разведгруппы на территории Восточной Пруссии в 1944 году, а главное — знаменитый трехсерийный фильм белорусского режиссера Валерия Рубинчика «Последнее лето детства».
Кадр из фильма «Парашюты на деревьях»
Кадр из фильма «Последнее лето детства»
Михаил Карпук. Два эскиза к многосерийному телевизионному фильму «Последнее лето детства». 1973. Картон, гуашь, лак. 54(27+27)х75 см
Михаил Карпук. Эскиз к телефильму «Парашюты на деревьях». 1972. ДВП, гуашь, лак. 42,5х68,5 см
Многие из этих фильмов снимались по заказу телевидения для широкой телевизионной аудитории. А тогдашнее советское телевидение было не только доцифровым, но — что важнее — некоммерческим. Оно не транслировало рекламу, не подсчитывало рейтинги и доходы, а занималось своим прямым делом — просвещением и воспитанием людей, формированием их досуга.
Михаил Карпук. Эскиз оформления эстрадной телепрограммы. 1976. Картон, гуашь. 43,5х74,5 см
Отсюда и высочайшее художественное и нравственное качество тогдашнего телевизионного кино, его патриотический заряд. И мы просто обязаны помнить и эти фильмы, и выдающихся мастеров, которые над ними работали, — режиссеров, художников, актеров. Это тоже часть нашей исторической памяти.
