Несомненно, настоящие ученые — люди особого склада. Про чудачества великих изобретателей ходят анекдоты и легенды. И как-то принято думать (или так хочется считать), что настоящий гений является бессребреником. В какой-то степени так и есть. Науку движет стремление пассионарных интеллектуалов познать новое, заглянуть в неведомое, совершить невозможное. Но не стоит людей науки приравнивать к поэтам, каковым для проявления своего таланта необходимо поголодать. Ни в коем случае не хочу обидеть литераторов, но экономику (и благосостояние общества) двигают именно научные открытия. И на инновациях делаются большие деньги. Именно изобретения являются ядром процветания предприятия. Безусловно, превращать науку в чистый бизнес, как это происходит в капиталистических системах, не совсем правильно. Но и держать таланты на «голой» зарплате, премиях и других выплатах, свойственных для рядовых наемных сотрудников, — тоже. Учитывая современную конкуренцию за умы на глобальном уровне, логично совершенствовать и систему стимулов ученых. И лучшей рекламой и мотивацией для молодежи могут стать в том числе и шикарные научные коттеджные городки, например, с припаркованными солидными автомобилями.
В Беларуси науке уделяется немало внимания. Но, будем откровенны, в рейтинге заработной платы ученые и изобретатели стоят не на первом месте. Весьма существенно проигрывают тем же айтишникам. Конечно, настоящий профессионал всегда найдет возможность заработать. И у академических, и у университетских ученых есть возможность получить доход по контрактам с коммерческими предприятиями — частными и государственными. В былые времена хорошие доходы приносило участие в международных проектах, финансируемых из иностранных грантов. Правда, возникал вопрос: собственно говоря, а на какую страну работает отечественная наука? Впрочем, контракты с субъектами хозяйствования тоже не являются прогрессивным механизмом повышения благосостояния ученых. По крайней мере, на мой взгляд.
Зачастую в рамках таких проектов решают важные задачи. Но по своей сути полученные результаты таких исследований не являются прорывными. А нам-то нужны инновации не локального, а мирового уровня. И чтобы выпускать инновационную, востребованную на всей планете продукцию. Кроме того, будем смотреть на вещи здраво: самыми современными разработками друг с другом не делятся даже дружественные государства. Обеспечить полностью свою технологическую независимость и полноценность небольшая страна (коей Беларусь и является) объективно не может. Но прорывные открытия могут стать «товаром» (уж извините за неудачное слово) не только для продажи, но и обмена с другими государствами.
Коммерческие договоры тоже несут исследовательскую окраску, но чаще являются научным ремесленничеством. Тем не менее обладают одним значительным преимуществом — надежностью. Задача решена, и сумма поступает на карточку. Будем реалистами: настоящие, принципиальные открытия, которые если не переворачивают мир, то кардинально меняют представление о тех или иных вещах, случаются не каждый день. Поиск непознанного — долгий, кропотливый путь, изобилующий неудачами, тупиковыми ответвлениями. Иногда на формулирование и доказательство одной гениальной теории уходят годы и десятилетия, даже целая жизнь. Но именно такие научные работы создают новую продукцию и, возможно, целую отрасль, приносят экономике миллионные и миллиардные дивиденды. А ученому?
Нет, конечно, будут премии, награды, почет… Весьма существенно. Но если разделить на 10, 20, 30 лет, потраченных на науку, то эти разовые доходы не кажутся чем-то фантастическим. А иногда даже значимым. Менее талантливые, упорные и креативные на «поточных» договорах зарабатывают на порядок больше. Безусловно, никто не спорит, что гениальным ученым необходимо обеспечивать и соответствующее материальное благополучие. Но всегда требуются доказательства научной состоятельности. А это процесс тоже долгий. Но если результат есть, то не логично ли компенсировать с лихвой все годы усилий? И если ученый в одночасье станет миллионером, то это будет вполне справедливо. И станет стимулом для творческого инновационного развития.
И снимет давний и бесконечный спор. Ведь никто не отрицает, что ученым надо достойно платить. Но при этом нередко делается оговорка: если это действительно ученый, а не «маскирующийся». А дело-то в том, что полноценным, профессиональным и мощным исследователем обычно становятся не после окончания института, не через пять-семь лет (как в стандартных специальностях), а через 15—20. Тогда можно сказать с уверенностью: да, это солидный и серьезный ученый. Но два десятилетия — долгосрочные инвестиции в свои знания. И они должны с лихвой окупаться. Иначе если не большинство, то многие молодые люди предпочтут сыграть в короткую. В том же IT-секторе. При всем к нему уважению, но цифровизация сама по себе — отрасль прикладная. И тот же искусственный интеллект может развивать конкурентоспособность в прикладном формате только на глубокой фундаментальной базе в различных областях науки. И этого-то фундамента (не только в искусственном интеллекте) нам зачастую и не хватает для самодостаточного развития. Как завлечь амбициозных и умных людей в сферу исследований? Серьезный вопрос для обсуждения. Труд на самом деле этот непростой, если оценивать его панорамно и объективно. И материальная сторона не должна выпадать из общего контекста и сочетаться с моральной мотивацией.
volchkov@sb.by
