Афганский дневник генерала Гордейчика

Двадцать девять лет назад тогда еще большая страна вздохнула с облегчением: советские войска вывели из Афганистана. Тяжелые воспоминания, «афганский синдром», надрывное «как плакали горы, как алели снега от яркой рябиновой крови» под гитару и споры, а нужно ли было вообще исполнять этот интернациональный долг, придут потом. Тогда же это означало, что молодые солдаты не будут больше гибнуть на чужбине, среди высоких равнодушных гор. О своем двухлетнем пребывании в Афганистане в должности командира парашютно-десантного батальона корреспонденту «Рэспублікі» рассказал Иван Гордейчик, генерал в отставке, председатель Республиканского совета Белорусской общественной организации ветеранов.


На романтической волне

На столе Ивана Аркадьевича лежит альбом, который привезли в подарок бывшие сослуживцы из России. 

— Открыл его, посмотрел на фотографии — и такая ностальгия напала! — признается бывший комбат.

В Афганистан Иван Гордейчик просился трижды. К тому времени, когда он закончил Рязанское высшее воздушно-десантное училище, из зоны боевых действий уже вернулись многие. Слушая их рассказы о подвигах, ранениях и наградах, молоденький лейтенант постоянно задавался вопросом: «А я так смогу?» На романтическом подъеме и написал рапорт о желании выполнить интернациональный долг. Но среди тридцати его сокурсников, отправившихся в Афганистан, Ивана не было: 

— Командир роты Александр Иванович Лебедь, да-да, тот самый, который позже стал губернатором Красноярского края, не отпустил меня и еще одного парня. Потому что у нас тогда как раз родились сыновья. Я, говорит, грех на душу брать не хочу и ни под каким предлогом вас не отпущу!

Во второй раз молодой офицер написал рапорт, когда служил в Прибалтике командиром дивизионной разведроты. Но и тогда его просьбу не удовлетворили: мол, навоюешься еще!

Позже к романтике примешалась и практичность повзрослевшего человека: Иван Гордейчик мечтал поступить в Военную академию имени Фрунзе, а в этом заведении предпочтение отдавалось участникам реальных боевых действий. Так в феврале 1987 года Иван Аркадьевич наконец оказался в Афганистане.

— Как семья отнеслась к командировке?

— Известно как… — грустно улыбается собеседник. — Горевали и мои родители, и тесть с тещей. Жена? Подсознательно она всегда понимала, что через Афганистан пройдут все офицеры-десантники. Училась справляться без меня, к тому времени у нас было уже двое детей…


За секунды до выстрела

Кабул встретил молодого офицера зноем и пылью:

— В феврале там уже загорать можно. Самые холодные месяцы — ноябрь и декабрь. А осень у них — это пылевые бури. Песок на вид как цемент, прыгаешь с машины — и проваливаешься по колено. 

345-й отдельный гвардейский парашютно-десантный полк, в котором он командовал первым батальоном, дислоцировался в Баграме.

— Постоянно воевали первый и третий батальоны, — вспоминает Иван Аркадьевич. — Перед нами стояло много задач: реализовать все разведданные, прикрыть, провести войска, остановить караваны… Второй батальон охранял в Панджшере все выходы из ущелья — тоже не мед служба, тяжело им приходилось…

Экзотические афганские названия звучат в устах Ивана Аркадьевича привычно и буднично. 

Под началом Ивана Гордейчика было 362 человека, в большинстве своем солдаты-срочники 18—20 лет:

— При мне в Афганистан ехали солдатики, которые уже прослужили полгода. Их учили в Фергане, там климат похожий, они адаптировались. Сегодня могу смело говорить, что наши солдаты показали себя с самой лучшей стороны. Искусно воевали, где надо — думали, когда надо — не задумывались. Наверное, мы правильно их учили! 

— Много людей потерял ваш батальон? 

— Это война! — тон становится строже, но тут же смягчается: — Гибли люди, гибли… Самое страшное для командира — потерять человека. В душе потом постоянно коришь себя, сомневаешься: мог бы он остаться жив, если бы я дал другую команду, принял иное решение? Я слабо помню боль, когда меня ранили, а вот от воспоминаний, как на глазах погиб молоденький солдатик-авианаводчик, до сих пор больно. Нас начали обстреливать, мы залегли. Я ему говорю: «Ты давай вон туда отползи», отхожу сам, и тут рядом разрывается снаряд. Мальчишке этому — как он так повернулся? — попадает в живот. И он в агонии шепчет: «Товарищ капитан, хочу жить! Спасите…» Это страшно… — дрогнул голос бывшего комбата. 

Очень многое на войне зависит от скорости принятия решений. Иван Аркадьевич приводит пример:

— Как-то столкнулись на перевале с «духами»: они сверху вниз идут, а мы — снизу вверх. Завязалась перестрелка. Товарищ кричит: «Иван, ложись!» А я ему: «Если я лягу, то никто из нас не встанет! Перебежками справа, слева по одному за мной!» Часть их мы перебили, некоторые сумели убежать. Из моих солдат только один был ранен. На размышления оставались считаные минуты, не решили бы мы, как поступить, — они бы сообразили! А если на перевале засядут хотя бы 2—3 человека, их не выкурить! Одиночными сверху перебьют хоть полсотни!

Остановка по требованию

Иван Гордейчик был ранен дважды. В первый раз — в ходе операции «Магистраль», когда советские воины деблокировали город Хост, стоявший почти на пакистанской границе. 

— Мы захватили перевал, а вместе с ним большие склады душманов: боеприпасов, медицинский, продовольственный. И тут нас остановили — чтобы разобраться в обстановке. Сегодня я понимаю, что надо было идти без остановки, сколько можно. Но тогда мы остались ниже… А в Афганистане ведь как? Кто выше, тот и на высоте. Не успеешь подняться — задачу не выполнишь, погубишь людей. Сверху нас начали обстреливать. Появился их, «духовский», корректировщик — он видел нас и давал координаты реактивной установке. Снаряд разорвался прямо у меня под ногами. Кто оказался дальше — тому больше досталось. А мне осколки только панаму пробили да в правое бедро попали. Смотрю — доктор мой присел, прижал руки к животу, а сквозь пальцы кровь льется. У меня первая мысль, что ему разорвало живот. Рядом второй парнишка лежал, сильно кричал. Одна сторона туловища у него вся была посечена, в крови. Подбежал ко мне санинструктор, пытается промедол вколоть, а у него не получается, руки трясутся. «Дай сюда!» — говорю. Воткнул через штанину, выдавил этот тюбик…

Тогда из-под огня вытащили и спасли всех троих. Доктору, оказывается, только палец перебило. 

— Прикрыли, вытащили нас троих на броню БМП, потом вовнутрь затолкали. Слышно было, как пули по броне стучали сверху, но это уже не опасно, — озорно усмехается Иван Аркадьевич. — Вывезли к вертолетной площадке и в Гардез доставили. 

Сначала комбата оперировали в медсанбате Гардеза, потом — в Кабуле. Однако рана заживала плохо, и его решили отправить в Союз. Так Иван Аркадьевич прилетел к семье. На ноги его поставили быстро, заодно и отпуск отгулял, после которого вновь стал собирать чемодан:

— Друг мой, комбат, уезжал в академию имени Фрунзе. Если бы я вовремя не вернулся, он бы не попал на учебу, заменять некому. Друзей нельзя подводить, — фраза звучит настолько просто, что сразу понятно: это само собой разумеется, это жизненное кредо. — И в начале мая я снова уехал в Афганистан.

Со вторым ранением, считает Иван Аркадьевич, ему повезло: пуля попала в грудь на излете.

Генерал вспоминает операцию, за которую был награжден орденом Красного Знамени:

— В начале сентября 1988 года из Кундуза вывели 201-ю мотострелковую дивизию. А следующей же ночью город захватили «духи». Мужчин перебили, женщин и детей угнали в Пакистан. Мой батальон получил задачу срочно войти в Кундуз: это был стратегически важный город. Нелегко пришлось: вся дорога от Пули-Хумри до Кундуза, а это около 60 км, оказалась заминирована. Не обнаружишь фугас — значит, кто-то уйдет на небеса… 

После того как город вернули афганцам, офицеров и солдат представили к правительственным наградам. 

— У меня в батальоне было меньше всего потерь! — гордится Иван Аркадьевич. — Хотя я был самым молодым командиром. 

Каждый год 15 февраля председатель Республиканского совета Белорусской общественной организации ветеранов принимает участие в церемонии возложения венков на Острове Мужества и Скорби и торжественном митинге, посвященном памяти воинов-интернационалистов.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Иван Аркадьевич Гордейчик родился 20 октября 1957 года в деревне Весея Слуцкого района Минской области.

С 21 апреля 1987-го по 11 февраля 1989 года служил в должностях начальника штаба — первого заместителя командира парашютно-десантного батальона и командира ПДБ 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка на территории Республики Афганистан.

С 1992 года служил в 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии начальником штаба, командиром 357-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка, 1 августа 1995 года был назначен командиром 350-й гвардейской отдельной мобильной бригады. 

2002—2007 годы — первый заместитель командующего войсками Западного оперативного командования, начальник штаба. 

2007—2015 годы — первый заместитель начальника Военной академии Республики Беларусь.

С 2015 года возглавляет Республиканский совет Белорусской общественной организации ветеранов. 

nevmer@mail.ru