Певица рассказала «Знаменке» о том, почему ела в детстве много варенья, как воспитывает дочь и возможно ли остаться в хороших отношениях с бывшим мужем.
– Рита, ты упоминала в Instagram о том, что ведешь музыкальный курс. Расскажи о нем подробнее.
– Да, в прошлом году я организовала курс, где помогала начинающим музыкантам. Обучала их всему, что может понадобиться в мире шоу-бизнеса. Рассказывала, например, как писать песни. Я считаю себя достаточно сильным композитором, у меня есть опыт, и все мои песни становились на первую строчку iTunes (песни, написанные Ритой Дакотой, есть в репертуаре Елки, Светланы Лободы, Зары и других исполнителей. – Прим. «ЗН»). То есть понимаю, что надо сделать, чтобы песня получилась классной. И вот я рассказывала, как писать тексты, музыку, как сделать так, чтобы мелодия цепляла, какие бывают гармонии. Еще мы обсуждали, как без бюджета снять клип, как самому сделать обложку к синглу, как продвигать себя в интернете, как пройти кастинг, как попасть на шоу талантов, как попасть на лейбл, зачем вообще нужен лейбл, как юридически защитить свое авторское право. В общем, мой курс включал в себя все знания, которые необходимы начинающему музыканту, чтобы не сесть в лужу.
– Как появилась идея организовать такой курс?
– Чтобы приобрести тот опыт, о котором сказала выше, я потратила семь лет.Набила миллион шишек. И подумала: если могу помочь кому‑то минимизировать временные и денежные затраты, предостеречь от набивания подобных шишек – это будет прекрасно, это отличная карма. Участие в курсе стоило денег, но не огромных, вполне подъемных. Когда курс закончился, на выпускной приехало огромное количество людей, почти 200 человек, просто чтобы повидаться друг с другом и со мной. Мне столько наговорили добрых слов, что я периодически не выдерживала и начинала реветь от полноты чувств. Думаю, надо будет набрать второй курс, но сейчас нет лишнего времени и ресурса. А на поток такое дело ставить не хочу, потому что вся эта история не ради денег, а ради того, чтобы открыть новые таланты и помочь им. И мы реально помогаем.
– У тебя есть песни, за которые стыдно?
– Разумеется, есть. И те, за которые стыдно, и те, которыми горжусь. Первые я обычно в унитаз спускаю (да простят меня сантехники). Зачем их показывать кому‑то? А среди тех, которыми я горжусь и которые все знают, – «Мантра». Обожаю эту песню. Думаю, что это не моя заслуга, я ее вообще не писала, она просто пришла ко мне, а я выступила проводником. А еще «Стая китов» – лучшее, что я писала. Главная песня. Она врубает фары. Возвращает людей к реальности, к способности любить. Помогает восстанавливаться после травмирующих событий и вновь поверить в человека. «Стая китов» будет главной песней в новом альбоме, да и альбом, скорее всего, назову так же.
– У твоей дочери Мии сейчас возраст, который иностранные психологи называют terrible two, то есть «ужасные два года», имея в виду, что с ребенком в этот период становится очень непросто. Как ты его переживаешь?
– Как раз в отношениях с Мией у нас все прекрасно, если и есть какие‑то проблемы, то не с ней, а с ее бабушкой. Вот тут мы не всегда можем договориться. Семья у нас большая, мнения по поводу воспитания разные. Например, бабушка говорит: «Хочу накормить Мию пончиком. Ну что такого? Она же маленькая, она же хочет. Пусть съест пончик». А я говорю: «Шутишь, что ли? Это же тесто с сахаром! Зачем ребенку есть тесто с сахаром, что за ерунда?!» Или из-за прививок спорим – у нас мнения по этому вопросу разделились, кто‑то за, кто‑то против. Кто‑то за то, чтобы кормить ребенка антибиотиками во время болезни, кто‑то против. И так по многим пунктам. А с ребенком договориться как раз несложно. Если к решению любого вопроса подключать любовь и поддержку, все получается.
Рита с мамой Светланой
– Тебе легко дается материнство?
– Очень непросто. Очень. Особенно поначалу. Я выросла в дисфункциональной семье, у папы была зависимость. А раз она была у папы, то мы с мамой созависимые. В программе «12 шагов», помогающей людям избавиться от алкоголизма и наркомании, есть группа «Кода», где собираются взрослые, выросшие в семьях с зависимыми родителями. Мы все созависимые. И несем эту созависимость дальше. У всех она выражается по‑разному. У меня – в дикой требовательности к самой себе, перфекционизме во всем. Если я певица – я должна быть лучшей, если композитор – то должна писать только лучшие песни, те, которые трогают сердце каждого и которые скачивает вся страна. Но если этим требованиям хоть как‑то можно было соответствовать, то что делать с посылом «я должна быть лучшей мамой», я не знала. Когда родилась Мия, в моей жизни появилось что‑то, в чем я не могла быть лучше всех. Ну просто потому, что это невозможно. И это меня уничтожало. Я очень много работала с профессионалами – психологами, коучами, прорабатывала свое чувство вины, училась правильно относиться к своему материнству. И сейчас стало немного легче.
– Можешь похвастаться достижениями Мии?
– Она большая умничка. Самое большое достижение последнего времени – дочь научилась есть без мультиков. Раньше накормить ее, особенно обедом, было проблематично. Ну вот не любит она все эти супы и котлеты! И чтобы как‑то впихнуть в нее еду, требовались мультики. Потом я изучила со всех сторон вопрос детского питания и поняла, что это неверный путь. Ребенок должен есть осознанно, он должен понимать, что именно ест, сколько съедает, что видит на тарелке. В противном случае во взрослом возрасте он рискует приобрести расстройство пищевого поведения. Мы начали перестраивать систему с мультиками, это заняло месяц. Теперь Мия научилась есть свой нелюбимый суп без мультиков. Да, в ход идут сказки, но это – меньшее зло. Вообще Мия меня очень радует. Я вожу ее на всякие развивающие занятия, где она поет песенки на двух языках, на английском и на русском. Уже начала постепенно узнавать буквы.
– Ты сторонник идеи раннего развития ребенка?
– Я сторонник того, чтобы все было гармонично. Целиком и полностью за то, чтобы не ломать ребенка, если он чего‑то не хочет. Я не сторонник нагружать ребенка сверх меры. Да, мы каждый день хотя бы по несколько минут смотрим на буковки, называем животных, читаем, играем в развивающие игры. Но мы не мучаем Мию. Я за то, чтобы дети через игру развивались, а не через насилие. Помню, в моем детстве, когда я училась в музыкальной школе, у нас была девочка Илона, которая спала на занятиях по хору. У нее не было сил, потому что она училась в школе, занималась английским, фигурным катанием и музыкалкой – два часа сольфеджио и потом еще хор. Эта девочка несчастная спала везде, где только могла урвать пять минут покоя. Просто потому, что она задолбалась. Я такой жизни для своего ребенка не хочу.
С семьей бывшего мужа Влада Соколовского и нынешним возлюбленным Федором
– А у тебя детство было?
– Не могу пожаловаться. Но у меня была другая проблема. Я долго училась в музыкальной школе, лет десять, то есть по сути получила среднее профессиональное музыкальное образование. Там проводила столько времени, что это было центром моего существования, все друзья, вся жизнь – все было там. А потом внезапно, когда мне было 15 лет, школа закончилась. Я получила аттестат с отличием, пришла домой и думаю: «Что делать дальше?» У меня вдруг образовалась куча свободного времени, и я понятия не имела, чем себя занять. Даже в депрессию впала. Приходила из школы, включала мультики и тупила в экран, поедая варенье. А когда надоедало, ложилась спать. Днем. Как же мне было тяжко! Конечно, в результате я пережила этот удар, заменила музыкальную школу панк-роком, концертами, пубертатным периодом и развлечениями, с ним связанными. Но вот это свое состояние помню очень хорошо. И сейчас думаю, что ребенка, конечно, надо как‑то занимать, но делать это с умом. Чтобы, когда у него закончится музыкалка, или спорт, или художественная школа, не случился бы конец света. Чтобы не наступила экзистенциальная пустота.
– Тебе удалось наладить отношения с Владом Соколовским – твоим бывшим мужем и отцом Мии?
– У нас отличные отношения, нет никаких претензий друг к другу. Влад в моей жизни фигурирует как папа Мии, и все отношения строятся вокруг этого. Влад прекрасно ладит с дочкой, много времени проводит с ней.
– Насколько я помню, к этому равновесию вы пришли далеко не сразу. У тебя есть совет для девушек, находящихся в подобной ситуации, – как его достичь быстрее?
– Мне кажется, ускорить процесс нельзя. И работать тут прежде всего надо не над отношениями с бывшим мужем, а над собственным духовным развитием. Сейчас у меня нет никаких чувств к Владу, кроме благодарности. И это не тот случай, когда я на публике говорю громкие показушные слова о том, как я ему признательна, а вечерами в одиночестве подушку от злости грызу. Нет, я абсолютно искренне это заявляю. В моей личной жизни все отлично, рядом со мной состоявшийся, умный, деликатный мужчина, более того, он с Владом в хороших отношениях, на моем дне рождения они прекрасно тусовались вместе.
Как этого достичь? Ко мне это принятие пришло далеко не сразу, после долгих месяцев самокопания. Я за полтора года прошла все стадии, которые можно было пройти, и только сейчас достигла абсолютного счастья и гармонии. И благодарна Владу, во‑первых, за Мию – у нас лучший ребенок, идеальный просто! А во‑вторых, за то, что я приобрела совершенно бесценный опыт. В четвертый десяток вступаю абсолютно счастливым человеком. А еще сочувствую Владу, его боль, наверное, гораздо больше, чем моя. Мне повезло, я была в позиции жертвы, но не палача и не разрушителя семьи. Полагаю, что жутко в такой позиции оказаться. Поэтому у меня нет желания линчевать, уколоть, уязвить Влада. Иногда даже подтираю в Instagram неприятные комментарии про него, чтобы он не прочитал и не расстроился.
– Сил не всегда хватает, недавно поняла, что они у меня закончились
– Ваша с Владом история была публичной с самого начала, вы все подробности выносили на публику. Ты сделала вывод? Можешь сказать: «Больше никакой публичности»?
– Это все равно, что, отравившись червивой клубникой, сказать себе: «Я больше никогда в жизни не притронусь к клубнике!» Если именно эта ягода оказалась червивой, не значит, что вся клубника червивая. Предполагаю, что наши с Владом отношения накрылись медным тазом не потому, что они были публичные. Они все равно накрылись бы, даже если бы мы вообще никому ничего не показывали. А все эти причитания про «счастье любит тишину»… Знаете, я думаю, что тишину любят надзиратели сельского кладбища. А счастье любит музыку и детский смех. Конечно, я не посвящаю сейчас подписчиков в совсем уж личные переживания. Но прятать своего молодого человека не буду. Мы с Федором пытались в самом начале наших отношений скрываться ото всех. Это закончилось тем, что какие‑то желтые журналисты из кустов нас понаснимали и понаписали всякой чуши. И мы поняли, что все равно не скроемся, лучше уж я сама буду писать про нас правду и делиться хорошими фотографиями.
– Федор – тоже творческий человек?
– Он диджитал-директор в рекламном агентстве, кроме того, талантливый режиссер, снимает очень много классных историй, музыкой занимается.
– К Мие относится трепетно?
– Не то слово. Я не перестаю удивляться. Поскольку мы с ним работаем теперь вместе и он с моей командой постоянно на связи, Федя ввел новое правило – до часу дня (до дневного сна Мии) не давать мне никакой работы. С утра я только мама и все время посвящаю ребенку. Он не ставит мне до обеда никаких интервью, никаких студийных часов. Ничего. Даже телефон иногда выключает. Я только мама. Причем на этом он сам настоял. И меня это очень впечатлило.
– Где ты берешь силы, чтобы и творчеством заниматься, и ребенка воспитывать, и людям помогать?
– Сил не всегда хватает, если честно. Недавно поняла, что они у меня закончились. Это было в конце прошлого года, я два месяца была в туре, работала без выходных, мало спала. И у меня случилось эмоциональное выгорание. Даже с кровати не было сил встать, лежала звездочкой и ничего не могла делать. И тогда приняла решение, что надо отдохнуть. Уехала на Бали и просидела там два месяца, ничего не делая, даже телефон в руки не брала. Сейчас Федя настоял на том, чтобы я перекроила свой график, больше времени посвящала себе. Он следит за тем, чтобы я, как он говорит, начинала отдыхать еще до того, как устала. Поначалу было сложно привыкнуть, я рвалась на студию, порывалась работать – он меня останавливал. Очень рада, что рядом мудрый человек, который меня бережет. И я желаю каждой девочке, чтобы у нее был мужчина, который не дает ей переутомляться. Особенно это необходимо карьеристкам и «достигаторам», потому что они действительно способны работать до полного выгорания, и тогда рушится здоровье, просыпается ненависть к тому, чем ты занимаешься, а это никому не нужно.
Мария АДАМЧУК, ООО «ТН-Волгоград» (специально для «ЗН»), фото из личного архива Риты Дакоты
