Иван Мацкевич и Леонид Броневой – знаковые потери для театров Минска и Москвы

С  разницей в один день ушли из жизни такие разные актеры — народный артист СССР Леонид Броневой и заслуженный артист Беларуси Иван Мацкевич. Первый не дожил восемь дней до своего 89-летия. Второй в апреле этого года отметил юбилей — 70 лет.

Что-то неуловимое их роднило. Какая-то немногословность, сдержанность, правда существования в каждом кадре и на сцене. Броневого на подмостках “Ленкома” мне видеть не довелось. Ивана Ивановича на сцене театра имени М. Горького наблюдал регулярно, радуясь каждой его новой работе, потому что Мацкевич любому материалу сразу придавал какой-то свой индивидуальный оттенок. Его последней работой стала роль Командира в драме “Подводники” Сергея Ковальчика. Он так и не вышел к зрителю в премьерной “Зойкиной квартире”, хотя активно репетировал и готовился. Не сомневаюсь, что его директор треста тугоплавких металлов Гусь-Ремонтный стал бы бомбой.

Режиссеры активно использовали мужественную фактуру Мацкевича и редко предлагали комедийный материал. Как и Леонид Броневой, Иван Иванович был востребован в кино. Броневой работал с Татьяной Лиозновой, Глебом Панфиловым, Марком Захаровым. Мацкевич — с Михаилом Пташуком, Леонидом Нечаевым, Виктором Туровым, Юрием Елховым. Ему удалось сняться у Алексея Германа в драме “Хрусталев, машину!”, участвовавшей в конкурсной программе Каннского кинофестиваля. Но показ фильма во Франции закончился скандалом — зрители активно покидали зал, не дожидаясь появления Ивана Ивановича на экране. Позже директор фестиваля Жиль Жакоб просил прощения у Германа за такую зрительскую реакцию.

Мацкевич не вдавался в подробности работы с Германом и считал, что фильм не прозвучал в должной мере. В нашем с ним интервью десятилетней давности он признавался: “Мой друг Иван Лапшин” получил больший зрительский резонанс. Тема репрессий разыгрывалась уже много раз и до “Хрусталева...”. Это прекрасный фильм, но он не сработал, потому что вышел поздновато. А “Лапшин” вышел вовремя... Я вообще не думал, что мне посчастливится работать с Германом. Ему нужен был двойник главного героя, которого играл Юрий Цурило. Такого цыганистого типа мужик, два метра ростом... Нужно было, чтобы, когда он уходит из кадра, оставался двойник и никто ничего не понимал”. “А сама тема для вас была интересна?” — “Когда из невиновного человека делают козла отпущения, это всегда драматично”.

В апреле этого года мы говорили с ним в гримерке, и Иван Иванович казался бесконечно усталым. Беспрестанно курил. Сказывалось то, что в те апрельские дни, в канун его 70-летия, многие журналисты добивались с ним встречи. Каждому нужно было рассказать о казусах на съемочной площадке, о смешном случае на репетиции в театре... Смешных случаев на всех не хватало. В нем не было обычного актерского кокетства. Мы проехали с ним вместе в метро, он вышел на станции “Площадь Якуба Коласа”. Многие его фразы, сказанные в том разговоре, запомнились навсегда.

На недавнем юбилейном вечере, посвященном 85-летию театра имени М. Горького, Ивана Ивановича вызвала на сцену Белла Масумян. Он был легок и изящен, как юноша танцевал с молодой актрисой Вероникой Пляшкевич, поздравил с днем рождения молодого артиста Павла Евтушенко, с которым играл в “Подводниках”. Для театра и коллег его внезапная кончина стала большим ударом.

После ухода таких больших артистов, как Иван Мацкевич и Леонид Броневой, действительно чувствуешь пустоту...

pepel@sb.by