Если мы такие умные, то почему такие бедные? С этого риторического вопроса в начале 90-х начался распад интеллектуальной сверхдержавы. Многие вынужденные думать о куске хлеба ученые переквалифицировались в предпринимателей. Иные, не желая расставаться с большой наукой, уехали в страны, которые могут себе позволить такую роскошь, как чистая наука и фундаментальные исследования. Большинство физиков, математиков и химиков с мировыми именами – выпускники советской естественнонаучной школы. Западные студенты выбирают себе профессии, в которых мозговые усилия лучше оплачиваются и быстрее приводят к карьерным сдвигам.
В славянской традиции – быть крепкими “задним умом”. Сегодня мы точно знаем, что в начале 90-х надо было взять научные школы под государственную опеку и помочь впитавшим советский менталитет ученым вписаться в новые жизненные реалии. Нам опять нужны космические исследования и экспедиции в Антарктиду, нанотехнологии и фундаментальные исследования в области генетики. Только найдутся ли в достаточном количестве молодые исполнители для амбициозных проектов?
За время, прошедшее с начала 90-х, разительно изменились мы сами. Мы больше не ходим на лекции “Есть ли жизнь на Марсе?”, мы не спорим, кто важнее для страны, – физики или лирики, а просчитываем, какой диплом даст больше шансов на достойную зарплату. Чаще, чем “Науку и жизнь”, мы читаем гороскопы на каждый день, советы знатоков Фэн Шуй и рекомендации от Магистров Всего. Увы, для увлечения наукой большинству из нас не хватает веры – в востребованность и должную оценку ее результатов. Особенно если они носят фундаментальный характер.
Сегодня в Минске открывается первый в истории страны съезд белорусских ученых, на котором все эти свои проблемы ученые умы будут обсуждать на самом высоком уровне.
Науке требуется вера
У научного мира и государственной машины всегда были отношения, далекие от нормальной температуры: в ставшие глубокой историей времена слишком умных сжигали, в более близкие – игнорировали.
