Китайские рецепты борьбы с экономическим кризисом
Будьте аккуратнее со своими желаниями — им свойственно сбываться. Истина относится не только к людям, но и к целым странам. Китай тому прямое подтверждение.
Последние пару лет здесь много говорили о том, что необходимо придержать рост экономики: она, мол, перегрета, нужно остудить. Теперь для сохранения социальной стабильности необходим рост «хотя бы» 8%, меньше никак: именно такой процент населения ежегодно впервые выходит на рынок труда, и если эти люди работу не найдут — возможен социальный взрыв, который никогда не бывает кстати, но в год 60–летия образования КНР не нужен особенно.
Несколько лет пытались ограничить объем иностранных инвестиций и вот пожалуйста: одна за другой западные корпорации отказываются от строительства новых предприятий. За январь — май этого года объем иностранных инвестиций в китайскую экономику сократился на 20,6%.
Собирались снизить темпы экспорта — теперь думают, как спасать производства. Экономический кризис изменил многое в сознании и китайского чиновника, и китайского предпринимателя, и то, что раньше считалось силой, вдруг оказалось ахиллесовой пятой. Объем экспорта, который двигал вперед экономику последние тридцать лет, семь месяцев подряд падает и за январь — май сократился на 21,8%. Внешнеторговый оборот упал в мае сразу на 25,9%. Из–за этого без работы остались как минимум 25 млн. человек.
В то же время Китай — единственная, пожалуй, страна в мире, демонстрирующая реальный рост ВВП: по итогам первого квартала он увеличился на 6,1%. Правда, некоторые (не китайские) экономисты ставят официальную статистику под сомнение: мол, такой рост невозможен на фоне падающего потребления электроэнергии. Китайские специалисты никакого парадокса не видят: во–первых, на энергоемких производствах (например, прокат цветных металлов и «большая химия») роста действительно почти нет, а на трудоемких (легкая промышленность) энергию экономят даже больше, чем обычно. И это один из рецептов борьбы с экономическим кризисом. В Китае таких рецептов несколько: налоговые послабления, дешевые кредиты, техническое перевооружение и развитие внутреннего рынка.
Проследить, насколько эти меры действенны, можно на примере легкой промышленности. Ведь у большинства белорусов товар с маркой «сделано в Китае» ассоциируется именно с одеждой и обувью. Неудивительно: пятая часть экспорта из Поднебесной — заслуга именно легкой промышленности, она же дает почти 9% ВВП и обеспечивает работой более 35 млн. человек. Но во время кризиса именно легкая промышленность оказалась одной из наиболее уязвимых отраслей. Люди по всему миру перестали пополнять гардеробы, в итоге китайские предприятия закрываются и разоряются.
Выяснить пути спасения я решила на предприятии «Ронтекс»: его директор и совладелец (предприятие, как и подавляющее большинство в этой отрасли, — частное) Хань Шэньцзюнь гордится тем, что ни один из полутора тысяч работников уволен не был. Хотя кризис компанию стороной не обошел. Американский партнер обанкротился — Хань недосчитался 300 тысяч долларов. Клиенты из Азии один за другим отказываются от сделанных заказов: у них колеблются национальные валюты, забирать товар сейчас — работать в минус. Дешевле заплатить штрафы. Катастрофы удается избегать во многом благодаря государственной поддержке. «Мы получаем сейчас немалые дотации на поддержку и развитие наших предприятий и для участия в торговых ярмарках — зарубежных и внутрикитайских: правительство дает средства для участия. Практически на каждого сотрудника выделяются средства на случай увольнения или на случай, если мы будем не в состоянии выплачивать зарплату. Еще сейчас очень льготная политика по кредитам. Государственная поддержка велика, и без нее нам не обойтись», — говорит Хань.
Он не зря упомянул льготные займы: за несколько месяцев банки выдали более 800 млрд. долларов кредитов. Причем в некоторых отраслях (в т.ч. и текстильной промышленности) предприятия не будут выплачивать проценты, если займутся техническим переоснащением. На эти цели пойдет почти 3 млрд. долларов.
«Ронтекс» — это фактически три предприятия на одной территории, каждое со своей специализацией. Один цех (300 работников, называется «Ланьси» — «Надежда», приносит самую большую прибыль) — индивидуальный пошив, второй (700 человек) шьет форменную одежду класса премиум (стоимость некоторых комплектов доходит до трех тысяч долларов, их носят в пятизвездочных отелях, например), третий (500 работающих) выпускает мужские костюмы, пиджаки и легкие пальто категории «люкс», я видела их в лучших пекинских магазинах.
Рецепты выживания по Ханю Шэньцзюню: делать нечто такое, что никто другой не делает, — раз, диверсифицировать рынки сбыта — два. Вроде и звучат эти рецепты просто, и всем знакомы, да только многие китайские текстильные предприятия разоряются, а «Ронтекс» только чуть затягивает пояса.
Главное ноу–хау Ханя — одежда по индивидуальным заказам. Заключил договоры с портными в разных странах мира — они выезжают к клиенту и снимают мерки, присылают их в штаб–квартиру «Ронтекса», а здесь уже шьют одежду из понравившейся клиенту ткани (образцы есть у каждого портного). От момента получения заказа до момента, когда клиент распаковывает готовый костюм у себя дома, проходит ровно 7 дней. Заказы разлетаются по миру скорой почтой, так что сроки гарантированны. Все однажды взятые мерки сохраняются, если же клиент похудеет или поправится — к нему снова придет портной и сделает новые замеры. База данных этих vip–клиентов — один из самых тщательно оберегаемых коммерческих секретов компании. Мне даже не признались, как находят таких клиентов, — тоже секрет. Зато о разнице вкусов, например, американцев и японцев Хань рассказывает охотно: «Американцы — большие и любят, чтобы одежда была свободной, ткани предпочитают не мнущиеся, цвета — классические, но разные. А вот японцы носят пиджаки почти облегающие, строго по фигуре, из всего разнообразия цветов выбирают те, что потемнее, чаще всего разные оттенки черного». Один из залогов успеха как во времена кризиса, так и в любые другие времена, считает Хань, работать с профессионалами, которые досконально знают рынок. На «Ронтексе» с японскими клиентами работает специалист, которого пригласили из Японии, с корейскими — кореец, а одежду для американских заказчиков конструирует тот же дизайнер, который создавал инаугурационный костюм Барака Обамы. Услуги профессионалов такого уровня стоят дорого, «но себя оправдывают», — уверен Хань Шэньцзюнь.
Он устал от репутации «китайское — значит, плохое» и борется за качество. В одном из цехов висит плакат: «Клиент — наш Бог, качество — наша жизнь», и чуть ниже: «Мы выживем, только обеспечив качество». Старший инженер Сюй Лян объясняет, что в костюмах, которые здесь шьют, 120 — 150 отдельных деталей: «Чем больше деталей, тем лучше и дороже одежда». Чтобы поддержать предприятия, подобные «Ронтексу», китайское правительство воссоздало систему возврата экспортных налогов. Она действовала больше двух десятилетий, но пару лет назад, когда дела шли хорошо, от нее отказались. Сейчас восстановили: в течение трех месяцев после регистрации контракта в таможенных органах государство возмещает текстильным предприятиям 17% уплаченных налогов. Эти правила распространяются на 2.600 видов продукции сельского хозяйства, электромашиностроения, легкой промышленности и металлургии. Начиная с августа 2008 года ставки возврата экспортных налогов поднимали семь раз. Хань Шэньцзюнь считает, что так и должно быть: «Когда дела идут хорошо, налоги можно повысить, но когда в экономике возникают проблемы, государство снижает налоговую нагрузку на бизнес».
Выживает сильнейший, в Китае это поняли. Ницшеанского принципа «падающего — толкни» не придерживаются, но выживать помогают только тем, кто твердо стоит на ногах, имеет хорошую репутацию и обеспечивает рабочие места.
О переориентации с внешних рынков на внутренний и борьбе за китайского потребителя расскажу в следующий раз.
Фото автора.
