У родителей мальчика, едва не погибшего от удара током, накопилось очень много вопросов. И слишком мало ответов…
Этот инцидент произошел 17 июня, но разбирательство по делу не завершено до сих пор. В нем по-прежнему много неясностей, взаимных обвинений и обид, но мало сострадания и смелости признаться — здесь, мол, есть доля нашей вины, недосмотрели. Почти два месяца 12-летний Влад прикован к постели. Калинковичи—Гомель—Минск—снова Гомель — его перевозят из одной реанимации в другую, им занимаются профессора медицины, ему уже сделали операцию на позвоночнике и пересадку тканей кисти. 17 июня мальчик отправился порыбачить на пруд возле деревни Углы, куда приехал на лето к бабушке. Рано утром 18-го его нашли в полубессознательном состоянии со страшными травмами. Что случилось? Здесь мнения сторон разошлись.
25 километров от Калинковичей — и мы на месте. Углы. В километре от деревни — заброшенная ферма. Между ними — небольшой пруд. Метрах в 20 от него — остатки комплектной трансформаторной подстанции № 257: четыре вкопанные в землю бетонные опоры. На них, в метре от поверхности, она и стояла с 1979 года.
— Часа в четыре вечера сын сказал бабушке, что едет на рыбалку. Сел на велосипед, взял удочку — и минут через 10 уже забрасывал снасти. Поднялся ветер, дверца незакрытой трансформаторной будки начала лязгать. Влад пошел ее закрыть… Дальше, как он мне рассказывал, ничего не помнит, — говорит Дмитрий Каркошко, отец Владислава. — В четыре утра 18 июня, обыскав всю деревню и сбегав к дяде в соседние Березняки, его нашла двоюродная сестра Юлия. Владик лежал на земле возле подстанции и не мог сказать ни слова. С мобильника она вызвала «скорую» и позвонила нам с женой в Мозырь. В больнице сказали, что у сына ожоги легкого, перелом 3 ребер и тазовой кости, раздробление 3 позвонков, ожог левой кисти, а также левой ноги, где, предположительно, вышел разряд. Он был очень плох.
Вечером 18-го ребенка перевезли в реанимацию гомельской больницы: во время первой операции извлечены осколки позвонков. В ходе второй — пересажены фрагменты мягких тканей с ноги на обожженную кисть. Затем был реабилитационный центр в Минске, теперь снова Гомель — с Владом будут работать нейрохирурги. А пока мальчик не может ходить: шансы на то, что он снова встанет на ноги, специалисты оценивают как 50 на 50. Нужно время…
Была ли закрыта на замок и огорожена подстанция? Зачем она вообще нужна, если ферма 2 года как не работает? Вот что говорят по этому поводу жители деревни:
— Я работала на ферме с 1984-го до 2006-го, причем два последних года — сторожем. Так вот, каждое утро мне нужно было открывать дверцу этой будки и включать рубильник, чтобы вода из скважины начала поступать в водонапорную башню. Две защелки на дверце были, а вот замка — нет. Бывало, приходишь — а она раскрыта настежь, — рассказывает Ольга Соловянчик, жительница деревни Углы. — Дня через четыре после этого случая ящик демонтировали — воду на пастбище трактор возит из соседних Березняков.
То, что навесного замка и никакого ограждения не было в помине, подтверждают многие жители деревни. «Это была мина замедленного действия: не Владик, так кто-нибудь другой покалечился бы», — сошлись во мнении все углянцы, с которыми мы побеседовали.
Тем не менее к моменту приезда участкового Михаила Герасименко дверца электрощита оказалась закрытой на замок. Рядом находились сотрудники районных электросетей, прибывшие на место ЧП несколько раньше… Странно: ни следов взлома, ни инструментов для спиливания замка, ни отмычек — ничего этого на месте не обнаружили. Вопрос напрашивается сам собой: «Откуда же взялся замок?» И еще один: «Как и чем в таком случае Влад смог открыть закрытую дверцу?»
…С 18 июня Калинковичский РОВД проводил проверку по этому делу. И признаюсь, некоторые ее обстоятельства вызывают недоумение. Почему на место происшествия в Углы утром приехал местный участковый, а не тот, кому поручено вести расследование? И второе. Почему 24 июля Дмитрию Каркошко по факту его письменного заявления отказано в возбуждении уголовного дела? Отказано, хотя отдельные факты, на наш взгляд, выглядят весьма красноречиво.
Далее. В материалах проверки мы так и не нашли компетентной оценки характера травм, которые получил Владислав Каркошко. При этом все понимают: именно от данного заключения зависит главное — будет возбуждено уголовное дело либо нет. Перелом ребер, позвоночника и таза, ожоги кисти, легких и ноги, потеря способности ходить — не думаю, что все это можно назвать «отделался легким испугом».
— Постановление РОВД об отказе в возбуждении уголовного дела будет отменено: материалы проверки направляются на дополнительное изучение. Не исключаю, что теперь ими будет заниматься наш следователь, — говорит Александр Змушко, и.о. прокурора Калинковичского района, советник юстиции. — За последние 8 лет в районе это третий подобный случай: в двух других инциденты с трансформаторными подстанциями закончились трагически.
К моменту встречи с начальником электрических сетей Калинковичского района Владимиром Дулубом у меня накопилось много вопросов…
— В этой истории рано ставить точку и делать окончательные выводы. Во-первых, мы до сих пор не знаем, какого рода травмы получил мальчик. Вообще, электро ли это травмы?.. Как энергетик я вам скажу: напряжение на ТП — 10 000 вольт. Если ребенок и вправду имел контакт с проводами подстанции, в живых бы его уже не было. Может быть, мальчика сбила машина и затем его подбросили на это место. Возможно, он был не один, и его пытались подсадить наверх, на трансформатор, — я этого не знаю, — излагает свои аргументы начальник РЭС. — Утверждать могу только одно: в марте этого года во время планового осмотра замок на дверце висел. В ходе проверки после инцидента комиссия Мозырских электросетей зафиксировала: КТП-257 находилась в технически исправном состоянии, шкафы были закрыты на замки, имелись знаки безопасности и предупредительные надписи. Плановые проверки подобных объектов должны проводиться не реже 1 раза в 6 месяцев.
Что ж, проверить ничего невозможно: злосчастная будка демонтирована. Однако на мои вопросы, связывался ли хоть кто-нибудь с родителями Влада, проведывал ли его в больнице, пытался ли помочь семье Каркошко (мать полтора месяца не работает в связи с уходом за ребенком, отец разрывается между Мозырем, Калинковичами, Гомелем и Минском), калинковичские энергетики отмолчались… Здесь окончательные выводы, видимо, тоже делать рано.
— В нашем ведении — 600 аналогичных подстанций в районе. Каждая закрыта на замок с универсальным ключом, но, поймите, мы не можем приставить к ним по сотруднику и таким образом обеспечить безопасность. Сигнализацию устанавливать — неподъемно дорого. Огораживать ТП стальной клеткой стоит еще больших денег… В 60—70-е годы прошлого века вокруг трансформаторов возводили деревянные, а потом и сетчатые ограждения. Но эта практика после 1991 года почему-то не прижилась, — говорит Владимир Дулуб. — В то же время ни для кого не секрет, что по нашему району разъезжают цыгане-заготовители, которые активно скупают цветной лом. 3—4 взлома в год — обычное дело.
Так все-таки должна была стоять ограда или нет? В «Правилах по устройству электроустановок», принятых в 2004 году, сказано всего о трех случаях, когда она может не устанавливаться. Первый — если это закрытая подстанция на охраняемой территории промпредприятия. Второй — если это закрытая подстанция на территории городов или поселков. И третий — если речь идет о столбовых подстанциях. Первый и третий варианты отпали сразу. Второй — после проверки в землеустроительной службе райисполкома. «Земли фермы вблизи деревни Углы не входят в состав населенного пункта. Они принадлежат КСУП «Березнянский», — ответили там. Выводы делайте сами.
…На днях Владика перевозят в гомельскую клинику. Нейрохирурги собираются делать локальную пластику на изуродованной кисти мальчика. Заживление потребует нескольких месяцев (это если забыть о позвоночнике). Интересно, сколько еще времени потребуется, прежде чем в этой истории у кого-нибудь хватит смелости расставить все точки над «i»?
Прямая речь
Валерий РАДЮК, начальник управления электросетей ГПО «Белэнерго»:
— Пока разбирательство по этому делу не окончено, не хотел бы давать каких-то однозначных заключений. Одно скажу: если подтвердится, что замок на дверце подстанции появился только утром следующего дня, вряд ли начальник Калинковичских электросетей останется работать на занимаемой должности.
Вообще, проблема ограничения доступа на подобные объекты по-прежнему остается актуальной. На нашем балансе их 72 тысячи (кроме того, еще 15 тысяч – в ведении юрлиц), и мы делаем все возможное, чтобы обезопасить местных жителей от поражения электротоком и исключить прямой контакт. В марте этого года по всей Беларуси проведены внеплановые обследования трансформаторных подстанций на предмет надежности дверей и наличия исправных запирающих устройств.
До 20 июня 2009 года в республике полностью завершится установка встроенных замков в двери таких объектов. К 22 декабря 2011 года поставлена задача заменить все деревянные двери и навесные замки на металлические с замками встроенными. Кроме того, на телемеханизированных подстанциях появится световая сигнализация, выведенная на пульт дежурного РЭС. А на новых – замки с повышенной секретностью.
Если говорить об охотниках за цветным металлом, их число за последние 5—6 лет пошло на убыль. Пик пришелся на 2002—2003 годы, когда линии электропередачи вырезали километрами. Мы вынуждены были обратиться на приемные пункты, и теперь у частных лиц лом со следами промышленного использования не принимается.
Только цифры
В прошлом году в Беларуси зарегистрировано 20 инцидентов с трансформаторными подстанциями: от удара электротоком погибли 16 человек (в их числе – один ребенок). В 2008-м зафиксировано 11 попыток проникнуть в трансформатор. Увы, это стоило жизни одному ребенку, двоим подросткам и пятерым взрослым. Остальные получили серьезные ожоги.
На снимке: Дмитрий КАРКОШКО: «Вот здесь и стоял злосчастный трансформатор».
