Колпак не снимается, а жжет и кусается

Бывают люди, которые надевают колпак шута. Кстати, в Средние века к этому колпаку обязательно привешивали бубенчики, дабы все, кто не желал с шутом сталкиваться на узкой дорожке, заранее могли отойти в сторону.

Почему же не желали? А потому что шуту позволено все, в том числе и оскорбить любого, и ничего ему за это не будет. Да и что взять с профессионального дурака?

Странно, когда две роли – шута и премьер-министра – вдруг объединились. По своей природе они несовместимы, ибо шут безответственен, а премьерство как раз прямо предполагает ответственность, но тем не менее Борис Джонсон был именно таким. Впрочем, он далеко не одинок: разве не такими же шутами во власти являются и господа Зеленский, Шольц, Макрон и даже сам Байден?

Правда, у Джонсона есть одна отличительная черта: он не может снять своего колпака! Разве что вместе с волосами, ибо его уникальная всклокоченная рыжая шевелюра как раз и выполняет функцию предупреждения всех честных граждан издали: «Поберегись, идет шут гороховый!» А миссию бубенчика громко и отчаянно выполняет его язык!

Казалось бы, Джонсон уже свое отзвенел. Сейчас он в отставке, над ним висит дело о коррупции, но он и в ус не дует, ибо твердо знает: шуты никогда и ни за что не отвечают. Надо только не высовываться. И он довольно долго пребывал в тени, стараясь, чтобы его колпак не отсвечивал и не звенел. Высунулся было, когда подумал, что его могут назначить снова премьером вместо Сунака, – и потом несолоно хлебавши нырк обратно в свою норку.

И вдруг второе пришествие… Джонсон публично, в документальном фильме «Путин против Запада», снятом Би-би-си, вдруг делится «воспоминаниями» о телефонном разговоре, который состоялся у него с Владимиром Владимировичем 2 февраля прошлого года. Разговор действительно был, но было ли в нем сказано то, что теперь сочиняет шут Боря?! 

Джонсон утверждает: «Путин сказал мне: «Я мог бы убить тебя за одну минуту…».

А мы смеем утверждать: такого не могло быть сказано в принципе. Ибо, если такое сказал бы Путин, пусть и на расстоянии тысячи километров, Джонсон тут же умер бы от страха.

По этой простой причине все сочиненное теперь Джонсоном – лишь шутовская реприза. Как говорится, врет и не поперхнется! Собака лает – ветер (то есть западные СМИ) носит.

Вот только зачем? И для кого? Мы же понимаем: у всякого шута, даже отставного, есть хозяин, который ему подмигивает, а потом бросает с барского стола полуобглоданную кость. Или, наоборот, не бросает, и это заставляет оголодавшего Джонсона из кожи вон лезть. Ибо из своего рыжего колпака он уже до смерти не вылезет.

Вадим ЕЛФИМОВ, политолог, кандидат исторических наук