Бывает, что поиск решения темы рисунка не менее интересен, чем его окончательный вариант

Конечно, это сложно. По сути, приходится выполнять задачи другого жанра — станковой графики, но маленький газетный размер здорово ограничивает возможности: все должно быть предельно лаконично и четко, без полунамеков и полутонов. В газете они просто исчезают и спасает лишь ярко выраженная, «голая» тема. Есть тема — будет рисунок. Нет темы — ничего не получится.

Этот портрет задумывался давно. К юбилею поэта. И казалось ведь, что все должно было получиться легко и просто — сам псевдоним Песняра подсказывал направление, каким надо двигаться. Вот только образ из его стихотворения «Жытнi колас» (после написания которого, похоже, поэт и взял себе известный нам псевдоним) совсем не похож на того Коласа, которого мы знаем сегодня:

Может, в 1908 году Якуб Колас и ощущал себя таким колоском, но для задуманного этот образ не годился. Перечитал «Новую зямлю». Там образы колосьев, хлебного поля создают уже другого Коласа. Но — опять не того: могучий хрестоматийный Колас гораздо монументальнее.

И работа не шла. Пока недавно не обратил внимание на керамическое панно над входом на станцию метро им. Якуба Коласа. На нем художник собрал колосья из стилизованных зернышек, напоминающих книжные странички, — в целом получилось поле из книг. И вот это уже близко к решению темы рисунка! Ведь такие зернышки, колосья, целое книжное поле — это как раз и есть то, о чем мечтал Якуб Колас! Это же то белорусское поле знаний, которое он растил всю свою жизнь. И на котором он сам был одним из первых колосков. Он, Якуб Колас.

karpoviсh@sb.by

Советская Белоруссия № 174 (25056). Суббота, 10 сентября 2016