В тот день на выходе из одного такого супермаркета две девчонки предлагали посетителям полоски с запахом парфюма. Обычная рекламная акция. Такое часто увидишь. Но вот глаз задержался на одной из этих бойких красавиц… Стоп! Да это же Евгения… Женька… Внучка моего давнего приятеля Михаила Павловича, профессора, известного специалиста в своей области. Как он допустил, что его внучка зарабатывает такой непрестижной работой? Ясно ведь, что не даром девчонки пытаются привлечь людей к продукции этой фирмы. Понятно и то, что платят им за такое занятие копейки. Мой приятель — человек небедный. Тогда что вынудило изящную, хорошо успевающую в школе десятиклассницу заняться такой работой?
Проще всего было подойти к самой Женьке. В последний раз мы виделись на юбилее профессора, и она наверняка запомнила меня. Но обрадуется ли она такой встрече? Может быть, скрывает от деда такое времяпровождение? Еще раз убедился, что не ошибаюсь, и торопливо прошел мимо бойких девчонок.
В принципе, что здесь плохого? Любое дело лучше бездарной скуки. Но вернуться к этой теме все же пришлось. Михаилу понадобилась моя консультация по одному вопросу, и он, позвонив, предложил встретиться в кафе. Я заказал себе чашечку американо и круассан, а приятель — минеральную воду.
— Завидую я тебе, — вздохнул Михаил, глянув на мой кофе. — А я вот желудок совсем испортил, да и сахарок норовит уйти за норму.
— Да и мне следовало бы быть уже поскромнее в этом плане, — успокоил я его. — Все реже балуюсь…
Вопрос у профессора оказался несложный. К новой его работе нужны были фотографии, и он поинтересовался, что есть по этой теме в моем архиве. Я обещал посмотреть.
Затем перешли к интересовавшему меня инциденту у выхода из супермаркета.
— Женька все больше меня тревожит, — начал мой приятель. — Если честно, я в полной растерянности. Ты знаешь, что отец ее давно исчез из нашего поля зрения, внучку, можно сказать, поднимали на ноги мы с женой. Мать ее, наша дочь Мария, выучилась на переводчицу и теперь все чаще пропадает в командировках. А вот Женька все больше отдаляется от нас. Что-то буркнет на ходу, и все. Ни о чем не спросит, не поинтересуется, о себе не рассказывает. Поинтересовался, может, помощь какая нужна, совет… Только рукой махнула. Дескать, обойдусь без советчиков. И так уже не первый год. Можно, конечно, на переходный возраст списать, но чувствую, что здесь что-то большее… Да и по студентам своим вижу. Не доверяют они нашему поколению.
— А может, они правы, Михаил? — осторожно начал я. — Мы профукали великую страну. Не стали богаче и счастливее. И во что уперлись? Какой мир мы собираемся им оставить? Посмотри, что творится на этом шарике — распри, раздрай, недоверие, готовность доказывать свою правду оружием, несущим смерть и разрушение. Разве молча они не задают нам с тобой вопрос, Михаил: что делать, как все исправить? А если бы и спросили — ты знаешь ответ?
Мы еще долго говорили на эти темы и в конце концов пришли к выводу, что, не глядя на все проблемы глобального характера, важно сохранить родственные и чисто человеческие отношения в быту. Мир — далеко, а ничего ближе таких наших отношений не бывает. И потому правильно, когда мы тревожимся о настроении и поведении своих детей, внуков. И не самое страшное, что порой нарываемся на недопонимание, а то и просто стену — нельзя оставлять попытки любые отношения сделать доверительнее. Просто это тоже труд, а без него, как известно, не вытянешь и рыбку из пруда. Можно даже не заметить, как некое доброе и вовремя сказанное слово или поступок растопит лед и породит встречное движение другой души. Ибо все и всегда мы нуждаемся в таком участии.
На вечерней прогулке, когда мысленно возвращался к этим размышлениям, мне вдруг стало досадно из-за одной такой ошибки в своей биографии…
В нашем коллективе появилась женщина, как она себя позиционировала, очень набожная. Все бы ничего, но она, как мне стали докладывать, пыталась привлечь к себе и своим верованиям других. Я нормально отношусь к религии, но как руководителю мне это совсем не надо было. Я не продлил с этой женщиной контракт. Приняла она это спокойно. Но мы опоздали. Она успела увлечь своими идеями и мыслями одну из наиболее способных и красивых молодых сотрудниц. Почти девчонку. Родители ее жили далековато. Как-то повлиять могли только мы. Она уволилась и ушла в какую-то не то секту, не то общину — так рассказывали люди. Никто не знает, где конкретно она сейчас находится. Нетрудно понять и состояние ее родителей. Мы все виноваты. Но ведь мы научились оправдывать любые свои деяния. Можно и здесь сослаться на божий промысел. Дескать, ничего не поделаешь…
Вспоминая время от времени так называемые лихие девяностые, порой думаешь: черт с ней, с той разрушенной экономикой. Беда в том, что раскол молнией ударил по нашим душам. И дело не в том, что мы еще раз убедились, что мир, где царит золотой телец, не наш мир. Пусть жируют в нем те, кто всегда исповедовал такое идолопоклонничество. Беда в том, что мы сами потеряли свой ориентир и теперь не знаем, к какому берегу плыть. И это видят наши дети и внуки. Потому и поглядывают порой искоса. И не торопятся за советом.
Нет, мы, конечно, хорошо различаем добро и зло, сохранили основные наши ценности и взгляды на мораль. Конечно, следует признать, что мы их, своих отпрысков, привели на грешную землю, где полно не только красоты и гармонии, но и откровенного безобразия. Мы их привели в мир, где царит игра в русскую рулетку. Почему же тогда наши дети не проклинают нас, не отрекаются? Банально, но ответ есть даже в названии известной песни, исполняемой Аллой Пугачевой, — не отрекаются любя. Да, они любят нас, в том числе и потому, что видят — мы самозабвенно и искренне любим их. И потому, как бы ни сокрушался мой старинный друг Михаил Павлович о том, что внучка отдаляется от него, на самом деле нельзя разорвать эту пуповину: она любит его по-своему. Просто они у нас сегодня такие практичные, хотя, конечно, и разные. Не любят лишних слов и избегают нежностей. Настоящая жизнь, как думается, пульсирует в глубине наших чувств и желаний. Важно, чтобы пульс этот продолжал биться и дальше. Ровно и надежно. Сам же вопрос о том, какими вырастут наши дети и внуки, по-прежнему будет оставаться актуальным во все времена.
