Чем пахнет нефть?

Китайские опыты

Нефть и газ владеют миром, все войны последних десятилетий — из–за них. Остались ли еще наивные, полагающие, что США затеяли войну против Ирака для того, чтобы принести в эту страну демократию и свергнуть тирана Хусейна? Ну только если в самих Штатах — да и то лишь те, кто Достоевского не читал и не знает, что насильно сделать кого–то счастливым или демократичным нельзя. Тот, у кого есть нефть и газ, правит миром. Тот, у кого нет, но очень нужно (а нужно всем), ищет друзей и партнеров (лучше, конечно, чтобы и то и другое одновременно), но находится при этом в заведомо проигрышном положении.

В Китае нефть есть, причем немало — запасы оцениваются в 6.931 млрд. тонн, ежегодная добыча в ближайшую пятилетку составит 185 — 195 млн. тонн ежегодно. И газ тоже есть. Но ни того ни другого для удовлетворения собственных нужд не хватает. Экономическое чудо подразумевает большие энергозатраты: беспрерывно развивающееся производство — голодный зверь.

В связи с нефтью и газом самый актуальный для Поднебесной вопрос, где взять столько, чтобы хватило, и как брать, чтобы не было перебоев? Китай начал ввозить нефть в 1993 году, а сегодня стал вторым крупнейшим в мире импортером после США. Ежегодно Поднебесная платит за импортную нефть более 50 млрд. долларов. И страдает при этом от нехватки энергоресурсов.

Летом, когда на основной производственной базе — юге — начинается жара и люди включают кондиционеры, случаются регулярные перебои с электроэнергией. Приходится переводить фабрики на работу в ночную смену, отправлять людей в вынужденные отпуска (потом несколько месяцев они работают без выходных) и ограничивать температуру в гостиницах и магазинах (чтобы не ниже 26 градусов). Китай заявил о начале строительства почти десятка атомных электростанций, но в ближайшие два–три года перебои с энергией сохранятся. Пекинский муниципалитет обсуждает программу энергетической безопасности Олимпиады–2008 и думает о том, как гарантировать бесперебойное электроснабжение спортивного события.

В мире ежегодно добывают 3,8 млрд. тонн сырой нефти, из которых лишь немногим более 2,2 млрд. тонн поступает на мировой рынок, остальные потребляют сами добывающие страны. США каждый год импортируют более 700 млн. тонн, Япония — 260 млн., Южная Корея, Германия, Франция и другие страны — более чем по 100 млн. тонн каждая. Так что конкуренция между странами–покупательницами велика и с каждым годом растет, вопрос закупки нефти перестал быть чисто экономическим, превратившись в целый комплекс вопросов, где связаны в один, часто напоминающий гордиев, узел политика, дипломатия и военная сфера.

Азиатские страны (Китай в том числе), начиная с 1992 года, платят дороже на 1 — 1,5 доллара за баррель нефти, добытой на Ближнем Востоке, чем, например, США или Европа. По сравнению с другими государствами азиатские страны переплачивают 5 — 10 млрд. долларов в год.

Там, где нефть — там и конфликты. Пусть и не такие кровавые, как в Ираке, но тем не менее... Возьмем ту же Азию, которая к 2010 году станет крупнейшим в мире потребителем нефти, оставив позади Северную Америку: уже сегодня этот регион на 62% зависит от импортной нефти, через четыре года эта цифра достигнет 74%. Если Китай хотя бы частично удовлетворяет свои потребности за счет собственных ресурсов, то, например, у Японии и Южной Кореи нефти нет — все свои энергоресурсы они импортируют. И являются при этом третьим и седьмым мировыми потребителями нефти и первым и вторым потребителями натурального газа. В такой ситуации конфликты, в том числе между ближайшими соседями и партнерами по многим международным организациям, неизбежны.

В прошлом году в борьбе за российскую «трубу» сошлись Япония и Китай — каждый хотел, чтобы нефтепровод из Сибири шел напрямую к ним. Выиграла, как всегда в таких случаях, нефтедобывающая страна: Россия проложит нефтепровод Тайшет — Находка по своей территории (помните сюжет, как Владимир Путин «отодвигал» трубу от Байкала? Речь шла именно об этом трубопроводе), а в Японию и Китай нефть будет доставляться танкерами. Хотя и это не окончательное решение: Китай готов потратиться на продление нефтепровода на свою территорию.

Нефтяные разногласия между Японией и Китаем не исчерпываются сибирскими углеводородами — они конкурируют в вопросах разработки на континентальном шельфе Восточно–Китайского моря (многие специалисты считают его запасы одними из крупнейших в мире). Конфликт перешел в разряд спора о границах — пока, к счастью, лишь на дипломатическом уровне. Похоже обстоит ситуация и с островами в Южно–Китайском море, на которые претендуют сразу шесть стран — Китай, Вьетнам, Филиппины, Малайзия, Индия и Индонезия. Островки маленькие, ненаселенные, но каждое государство периодически отправляет лодки со своими гражданами, чтобы водрузить там собственный флаг — в качестве символа государственной принадлежности. До вооруженных конфликтов дело пока не доходило — возможно, потому, что нефть в мире еще не закончилась.

Что же делать? Китай отвечает на этот вопрос так: увеличивать добычу собственных нефти и газа, создавать стратегические хранилища, покупать и разрабатывать нефтяные месторождения за границей, диверсифицировать поставки. Сегодня более 70% импортируемой нефти Китай ввозит через Малаккский пролив — это ставит под угрозу бесперебойность поставок.

Поднебесная активно выходит за рубеж, заключая все больше договоров о совместной добыче нефти или разделении продукции. Причем китайцы не боятся идти в те страны, которые США и Европа считают крайне рискованными. Прежде всего речь идет об Африке. Договоры о разработке месторождений и разделе конечной продукции заключены со многими африканскими странами — например, Нигерией, Суданом и Кенией.

В конце 2006 года в Пекине прошел грандиозный саммит Китай — Африка: никогда в мировой истории в одну столицу не съезжалось столько глав государств Черного континента. США и ЕС поспешили упрекнуть Китай в том, что он не столько собирается оказывать экономическую помощь этим странам (что было заявлено в качестве главной темы форума), сколько намерен «поживиться» за счет их минеральных ресурсов. Но разве они сами поступают иначе?

Китай не скрывает своих интересов и смело заявляет о том, что намеревается наладить связи с теми странами, которые США изолируют в международной политике. Африка — отличное начало.

В области нефти и газа Поднебесная активно сотрудничает и с соседними государствами — Россией, Казахстаном и Туркменистаном. В декабре 1997 года Китай, Япония, Южная Корея и Монголия подписали с Россией протокол о намерениях о совместной эксплуатации газового месторождения в Восточной Сибири — редкий случай сотрудничества в энергетической сфере между азиатскими странами. С мая 2006–го Китай получает нефть из Казахстана по трубопроводу Алашанькоу — Душаньцзы. Его проектная пропускная способность — 10 млн. тонн, при этом сегодня только половина идущей по трубопроводу нефти — казахстанская, остальная — российская. Китай также выиграл проводившийся Астаной тендер на разработку крупного месторождения и уже готов вложить в этот проект почти 20 млрд. долларов. Неудивительно, что президент Назарбаев — нередкий и очень желанный гость в Пекине. В прошлом году Сапармурат Ниязов заявил о готовности построить газопровод в Китай и предложил совместно осваивать каспийскую нефть.

Так чем пахнет нефть? Кровью, деньгами и политикой. Запах этот овладел миром.