Создатель Artik & Asti о пути к успеху и личной жизни

– Артем, для начала традиционный вопрос: какой у тебя девиз?

– «Здесь и сейчас». Мы даже использовали этот слоган в названии второго альбома. Нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. 

– По современным меркам не такая уж большая цифра. Ролики некоторых исполнителей набирают 2-3 миллиона за день. Сейчас много разных инструментов, манипулируя которыми легко повысить этот показатель. Но мы такими инструментами категорически не пользуемся. 

– Почему, если не секрет? 

– Для себя в первую очередь. Нам нужна реальная картина, реальные люди, которые интересуются нашим творчеством. Я люблю честную статистику.

– Артем, в интернете о тебе не так много информации. А поклонникам хочется узнать побольше! Расскажи о своей семье. Она как-то связана с музыкой?

– Отец увлекается игрой на гитаре, но он самоучка, не профессионал. Постоянно что-то наигрывал мне, напевал, когда я был маленьким. Творческая составляющая всегда присутствовала, и, видимо, это сыграло свою роль в моем выборе.

– А была в твоей жизни му­зыкальная школа? Или музыка пришла через наушники?

– Музыка появилась в 1996 году, мне было 11 лет. Я отдыхал у бабушки. По соседству жил парень чуть постарше, из команды «Мальчишник». Он носил широкие штаны, кофту с капюшоном. Тогда это было так необычно! Я спросил: «Ты кто?» Он ответил: «Я рэпер». А что такое рэп, спрашиваю. Он мне рассказал, показал, зачитал стихи какие-то. Тогда-то у меня и наступил переломный момент, я увлекся музыкой, хип-хопом. Стал покупать кассеты, одеваться соответственно. В 1996 году не было интернета, было тяжело что-то достать, те же фирменные кассеты… Затем пошли эксперименты с музыкой, запись песен на магнитофон, сочинение первых текстов. 

– Тебе не хотелось получить музыкальное образование?

– Хотелось, но не сложилось. На самом деле тех знаний, которыми я обладаю сегодня, мне вполне хватает. Могу сыграть гармонию, сочинить мелодию с текстом. Но у меня есть мечта: хочу однажды сесть за рояль и сыграть, как Игорь Крутой.

– В 2003 году ты перебрался в Киев. Приехал целенаправленно к какому-то продюсеру?

– Я приехал учиться. Это отдельная история. Я рос с мамой и бабушкой, они не разделяли моего увлечения музыкой. Говорили, что это сложный путь, не всегда успешный, рулетка… Хотели сделать из меня юриста, считали, что эта профессия гарантирует стабильность. Сначала меня думали отправить в Харьков, там университет с очень сильным юридическим факультетом. Но я не хотел в Харьков, мечтал о Киеве, там в университете культуры есть факультет ивент-менеджмента, фэшен и шоу-бизнеса.

– И как мама отреагировала?

– Я сказал: «Мам, буду учиться на продюсера». Она в ответ: «Что это за профессия? Что ты будешь делать?» Пока не знаю, говорю, но мне нравится музыка, сегмент продюсирования, менеджмента. Она: «Нет, ты по­едешь в Харьков!» И я согласился.

– Тебе помогает в жизни, что ты окончил юридический?

– Очень!

– То есть мама оказалась права? 

– Да, и я это понял только с возрастом. Нужно прислушиваться к родителям. Они ведь зла не желают, только добра. Совершенно не жалею, что получил юридическое образование. И не жалею, что не пошел на факультет менеджмента шоу-бизнеса. Пусть не работаю по профессии, но юридические знания так или иначе помогают мне. 

– Начало музыкальной карьеры у тебя связано с группой «Караты», ты стоял у истоков ее создания. Вы завоевывали награды, получали премии… 

– Мы много ездили по России, часто бывали в Москве. Это было время R’n’B-клубов, нас там хорошо знали, отлично принимали.

– Тогда почему группа распалась?

– Отношения не сложились. Разошлись, и все занялись сольными проектами.

– В твоей жизни был сольный период – еще до Artik & Asti. И ты даже, если не ошибаюсь, выпустил альбом. Как тебе одиночное плавание?

– Это был достаточно короткий период. Я уже тогда искал напарника и знал, кого хочу, – вокалистку. Но материала было недостаточно, и, чтобы он не пропал, я сформировал альбом.

– В 2010-м ты услышал Аню Дзюбу. Сразу понял, что она тебе подходит? 

– Да-да! Мне скинули ее песню, и как только я услышал Анин голос, понял: это круто. У меня тут же возникла идея найти ее, пообщаться, что-нибудь предложить спеть. Найти оказалось не так просто, на это ушло около года. Она была, как бы сказать… асоциальная. Не та Asti, которая сейчас в Instagram выкладывает каждый свой шаг. У нее не было ни контактов, ни вообще какой-нибудь соцсети. Но я отыскал лазейку: общие знакомые подсказали Анин телефон.

– Свой первый альбом, #РайОдинНаДвоих, вы выпустили в 2013 году. Он быстро стал популярным. А затем  познакомились с человеком, который кардинально изменил ваш статус в шоу-бизнесе. Можно сказать, что вам повезло?

– Очень повезло. Сама судьба подарила нам знакомство с одним из программных директоров на радиостанции. Ему так понравился наш материал, что наши песни стали крутить в эфире.

– За сравнительно короткий срок вы совершили настоящий прорыв. Когда об этом говорят Ане, она указывает на тебя. Как руководитель ты авторитарен?

– Я как руководитель мог бы быть намного авторитарнее. Но у меня такой характер: не хочу кого-то учить, заставлять. Заставлять делать то, что не нравится, – неправильно. Из этого не вый­дет ничего хорошего. Я могу посоветовать, а человек вправе прислушаться или пропустить мимо ушей. Аня вроде прислушивается.

– Ну если бы она не прислушивалась, у вас вряд ли что-нибудь получилось.

– Самое интересное, что по жизни она вообще никого не слушает. У нее всегда свое мнение. Но вот когда я что-то говорю, прислушивается.

– И в этом тоже сила нашей команды. Мы вместе уже давно, и между нами нет никаких разногласий и конфликтов.

– Артем, ты довольно рано стал продюсировать. Например, помогал Джигану, когда он только начинал.

– Мы с ним познакомились в 2005 году. И с тех пор очень близко сдружились. Он жил в Одессе, я – в Киеве. Когда Джиган приезжал на столичные тусовки, всегда останавливался у меня. Если я ехал в Одессу, то жил у него. Уже после того как его подписали на лейбл Black Star Inс., он пере­ехал в Москву. Я часто бывал в Москве и квартировал, разумеется, у Джигана. Мы с ним идем как бы параллельными путями вот уже 12 лет – плечом к плечу.

– Для его совместного номера с Юлией Савичевой ты написал песню «Отпусти», за которую в 2011-м получил «Золотой граммофон».

– Было такое…

– Как ты выбираешь, какую песню оставить для Artic & Asti, а какую, например, отдать Ивану Дорну?

– Это всегда сложный выбор. После распада «Каратов» я задумался, чем бы заняться, чтобы еще и зарабатывать. Попробовал писать песни другим, у меня получилось.

– Но когда писал, уже знал – для кого? 

– Нет. Я написал песню и показал ее всем, чьи контакты у меня были. Настя Кочеткова сказала: «Вау, супер! У меня есть друг T-killah, я хочу сделать с ним эту песню». И они ее спели, вещь стала хитом. После этого мне посыпались заказы. И как-то один мой товарищ спросил: «Зачем ты продаешь песни? Делай свой проект».

– Допустим, ты написал классный трек и понимаешь, что лучше тебя с Asti ее никто не исполнит. Но тут тебе предлагают ну очень большие деньги, чтобы выкупить произведение. Как поступишь? 

– Такие соблазны случались в самом начале. Мои первые песни все были выставлены на продажу. Но тут появилась Asti! Она напела демки, чтобы где-то показать, – и мы поняли, что это наше, мы хотим делать проект! Но проект – это всегда очень сложно, все­гда шаг в неопределенность. А тут тебе реальные деньги дают, уже в руку кладут… Ты их либо берешь, либо вкладываешь в проект, и непонятно, что из него получится. Я как-то продал песню и получил за нее гонорар, но что-то у людей не склеилось. За этой песней выстроилась очередь, ее хотел забрать T-killah. И тогда я задумался: а почему не я ее должен петь? И пожалел, что продал.

– Но она же к тебе вернулась…

– Вернулась! Мы поняли, что это судьба. И оставили себе. 

– Многолетний опыт в группе «Караты», создание успешного коллектива Artik & Asti, написание песен для популярных исполнителей… Ты сумел превратить свое имя в бренд. Как продюсер дал зеленый свет многим артистам. А сейчас занимаешься продюсированием? 

– Мне всегда нравилось это занятие. Еще в школе я рисовал схемы, лейблы… Уже в то время у меня дома была студия. Ну не студия, конечно, а так – микрофон и компьютер. Приходили ребята, мы что-то сочиняли, записывали…

– Если бы сегодня тебя поставили перед выбором: ты либо продюсер, либо исполнитель. Что бы выбрал?

– Наш проект изначально построен как продюсерский. Многие спрашивают, почему я не пою в той или иной песне. Да потому что в половине песен вообще не участвую. Конечно, я мог бы участвовать, но не хочу портить композицию Пусть ее исполняет Asti, песня от этого только выиграет. Она классная вокалистка. А я вокалистом себя не считаю. Могу отвечать за рэп, речитатив. Но и рэп, замечу, не всегда бывает уместен. 

– Женился я сознательно, по любви, у нас родился ребенок. Семья для меня – главное (с женой Раминой и сыном Итаном, 2018)

– Поговорим немного о личном. Вы, наверное, уже привыкли, что журналисты называют вас с Аней парой?

– Я не понимаю, почему так считают: если группа, то обязательно – пара.

– То есть к этим слухам вы уже привыкли?

– Мы к ним спокойно относимся.

– Твою прекрасную жену можно увидеть в Instagram. Она ревнивая?

– Я стараюсь не давать поводов для ревности. В принципе я домашний, семейный, достаточно взрослый, свое уже отгулял. Женился сознательно, по любви, у нас родился ребенок. Семья для меня – главное. Поэтому журналистские бредни мне малоинтересны.

– Вы с женой намеренно какое-то время скрывали сынишку от посторонних глаз?

– Я несуеверный. Но жена попросила до крестин сына никому не показывать. 

– Какое красивое имя  ему придумали: Итан! Откуда оно? 

– Это Рамина придумала. Мы договорились: я предлагаю свои варианты, она – свои. Я выбрал несколько мужских имен, а она – только одно. Итан.

– Говорят, ты любишь поспать, если есть такая возможность. 

– Сейчас такой возможности почти нет. Стабильно в восемь утра просыпается парень. 

– А что делать? Приходится считаться с самым главным членом семьи… Но у меня и без того хронический недосып! Гастроли, смена часовых поясов – все это отражается на биоритмах. Очень много энергии забирают перелеты. Меняется давление в самолете, что ли, не знаю… Но на меня это влияет, после каждого рейса я подавленный, настроение на нуле. И мне нужно хорошо отдох­нуть, чтобы начать работать.