— Простите, но сколько вас, проверяющих, еще сюда приедет? — не стал скрывать своих чувств Анатолий Алексеевич. — Вчера с утра прикатило “Минск-энерго”, к вечеру — два мужика из госконтроля. Чуть раньше — ваши коллеги, журналисты из “Рэспублiкi” и “Советской Белоруссии”. Еще были представители Минского областного комитета природных ресурсов и охраны окружающей среды, Минприроды и многие другие.
Да поймите же вы все: эти письма, куда только можно, пишет один и тот же человек, минчанин, который опрометчиво поставил баньку в семи метрах от воды, не имея на это, кстати, согласия экологов. А поскольку ее периодически подтапливает, то он добивается понижения уровня воды в озере Селява. На нашей ГЭС ведь стоят шлюзы, позволяющие регулировать уровень воды. Найдите мне хотя бы одного местного жителя, который скажет, что озеро подтопило его огород, или погреб, или же сарай... Уверяю вас, не найдете! Последний такой случай произошел года четыре назад. Тогда шли ливни, уровень воды поднялся — и вымок один-единственный огород. Но c тех пор подобное не повторялось. А начиная с 2006 года воды в озере вообще поубавилось — сказались бесснежные зимы и жаркое лето.
Причем здесь мерная линейка уровня воды, которая, мол, у нас неправильная? А у этого мужика возле его бани — правильная? Кто ему установил его линейку, какая такая секретная организация? Мы об этом ничего не знаем. А нашу линейку четыре года назад выставили специалисты — целый день вымеряли местность особыми приборами, чтобы получилось точно по уровню Балтийского моря. И еще хотел бы подчеркнуть: вся эта территория — заповедная. Насколько это правильно, что человек поставил баню в водоохранной зоне?
— И кто же этот человек?
— Автух Александр Владимирович.
Интересно, но такой фамилии в письме не оказалось...
Возникшее у меня подозрение, что с коллективным обращением в редакцию не все в порядке, скоро усилилось еще больше. Человек, который якобы подписал письмо первым, в реальной жизни точно так же не обрадовался моему приезду. Это житель деревни Барки пенсионер Владимир Слесаренок. Когда к нему пожаловали гости, он сидел с односельчанами на скамейке возле своей хаты. Первый вопрос его был:
— И чего это вы сюда приехали?
— Так вы же меня, корреспондента “Народной газеты”, сами пригласили. Вот ваше письмо в редакцию, вот стоит ваша подпись и еще восьмерых жителей Барков.
Жена Владимира Наумовича Нина Семеновна Слесаренок, значившаяся в списке пятой, тоже не стала предлагать гостям чай. Наоборот, всем своим видом показывала: как вы нам надоели...
Супруги мало разбирались в сути дела — ни одного четкого ответа. Мне даже не удалось добиться от Владимира Наумовича, его ли это подпись под письмом. “Может, и моя...” Свет на странную забывчивость пролили в местном сельсовете: жители Барков, дескать, ставили свои автографы на пустых листах. Нетрудно догадаться, кто предлагал им расписаться на пустых листах.
Единственное, с чем согласились Слесаренки, — это с “кладбищенской” проблемой: озеро уже смыло три могилы и под угрозой четвертая (в письме написано “десятки”). Что же касается якобы незаконной линейки и завышенного уровня воды...
— Да не видел я никогда этой линейки, — признался Владимир Слесаренок. — Как я могу судить — при 169 сантиметрах там нужно делать сброс воды или при 215 сантиметрах? От нашей деревни до озера — семь километров, она же не стоит на берегу! Нас с женой интересует лишь одно: сохранить могилы наших предков, поскольку кладбище нашей деревни как раз на берегу.
Только ведь в письме, кроме “кладбищенской” темы, еще столько всего написано. Особенно насчет таких-сяких представителей местных властей.
Один из них стоял со мной рядом и произвел на меня очень хорошее впечатление. Как своей деликатностью, так и желанием сделать все, что в его силах. Это председатель Яновщинского сельисполкома Николай Аксенов. Какие могут быть средства у сельского совета, на подведомственной территории которого — ни одного хозяйства, а из предприятий — один скромный участок местного ремонтно-строительного управления? На целый год для благоустройства 13 деревень их сельсовету выделено всего 3 миллиона рублей. И тем не менее сельсовет еще весной откликнулся на просьбы жителей деревни Барки сохранить их кладбище от подтопления и начал строить бетонную дамбу. Она уже почти закончена, через несколько недель ее достроят полностью. Проблема будет снята лет на сто вперед, считает Николай Ефимович.
— Да ну, какие там сто лет, — не согласилась “оппозиция” Барков в лице Владимира Слесаренка. — Как волна добре даст — так вся ваша дамба и обвалится.
Кто из них прав в оценке крепости сооружения — покажет время. Но то, что местная власть прислушалась к обращениям жителей деревни, — бесспорный факт. Как и то, что Яновщинский сельсовет готов предоставить Александру Автуху 10 гектаров земли под выращивание овощей, если ему на своем участке не удается собрать урожай.
Однако об альтернативных вариантах речь почему-то не идет. В том числе и о переезде “робинзона” на другой участок, подальше от берега, коль на строительство у него нет всех необходимых разрешений. Требование всегда кардинально: понизить уровень воды. Причем раздается оно почему-то из-за спин других людей. И летят “утки” от озера Селява в различные инстанции, перед которыми эти инстанции довольно беззащитны: обязаны ведь реагировать на письма граждан. И едут в крупском направлении все новые и новые должностные лица, тратятся впустую государственные средства. Скоро, по нашим данным, еще и из Администрации Президента приедут, поскольку письмо-то коллективное. И пока не приедешь — не узнаешь, что оно фактически сфальсифицировано. Так что банька Александра Автуха стала уже для государства “золотой”. Не пора ли компетентным органам уже подумать о возмещении убытков?
ГЭС на озере Селява подверглась реконструкции четыре года назад не просто так, а в рамках программы по развитию в Беларуси малой энергетики. Невозможно отрицать, что в этот момент уровень воды и вправду несколько повысили, возможно, как раз на те самые 40 сантиметров, на которые теперь и поступают жалобы. Однако это было сделано с той целью, чтобы турбины гидроэлектростанции вырабатывали больше электроэнергии для местных нужд.
На каком основании данное решение следует считать плохим, если оно выдержало проверку временем и за прошедшие четыре года никому не нанесло вреда? За исключением одной полузаконной баньки и одного огорода в период ливневых дождей. В городах вообще выселяют тысячи людей из частного сектора, когда на его месте экономически целесообразно построить микрорайон.
По мнению заместителя главного инженера филиала “Борисовские электросети” РУП “Минск-энерго” Игоря Ягелавичуса, претензии к работе местной ГЭС “Селява” необоснованны. Работа по эксплуатации гидроэлектростанции идет по установленным стандартам, согласно технической документации. На станции ведется журнал визуальных наблюдений, поэтому легко проследить, как меняется уровень воды в зависимости от годовых климатических условий. Чтобы генераторы могли работать, минимальный уровень в Селяве должен быть 166 метров, максимальный — 169,3 метра по балтийской метрической системе (не путать с глубиной озера). В процессе эксплуатации ГЭС специалисты стараются поддерживать уровень воды, оптимальный для работы генераторов.
Но, может быть, автор писем все же в чем-то прав, и этот уровень, считающийся оптимальным для генераторов, для прибрежных населенных пунктов — неоптимальный? Чтобы окончательно развеять все сомнения, я позвонила начальнику отдела государственного контроля за охраной и использованием атмосферного воздуха, вод и обращением с отходами Минского областного комитета природных ресурсов и охраны окружающей среды Валерию Бакуновичу.
— Уровень воды в озере Селява за последние четыре года выше положенного не поднимался, — изложил свой взгляд на ситуацию Валерий Владимирович. — Поэтому мы не можем предъявить претензий администрации Селявской ГЭС. С природоохранной же точки зрения повышение уровня воды в этом озере благотворно отразилось на его обитателях — у рыбы появилось больше мест для нереста.
Селява — озеро в Крупском районе Витебской области. Максимальная глубина — 17,6 метра. Свое название озеро получило от французского “се-ля-ви”, поскольку в Отечественную войну 1812 года здесь утонуло много французов. В озеро впадают две реки и пять ручьев, и постоянный приток воды дал возможность поставить на нем еще в 1953 году небольшую гидроэлектростанцию.
