Малая родина — магнит огромного пространственного действия

Жоров из Журав

В жизни многое возникает неожиданно, спонтанно… Как пушкинские беглые рисунки на полях его черновиков. Ну разве минуту назад я мог ждать звонка от этого совершенно незнакомого человека? Может, поэтому в первые мгновения трудно было вникнуть в смысл им поведанного. Стало очевидно: личная встреча неизбежна.


Городок небольшой… Скоро он заехал во двор, где уже не спеша смог конкретизировать характер просьбы. Оказалось, мужик родом с Краснопольщины. Из деревни с поэтическим названием Журавы. Да вот только чернобыльской трагедии было не до лирических подтекстов: всех ее жителей пришлось выселить. Судьба разбросала их по городам и весям.

По ее воле семья собеседника оказалась в Глуске. И уже достаточно много лет мы с ним земляки.

Только вот география, прописка — это одно, а память и душевное состояние — совсем другое. Полностью смириться с такой «скитальческой» судьбой сельчане Журав не смогли. Сначала были ежегодные встречи на Радоницу. Но разве там, где у каждого свои фамильные могилы, подробно поговоришь, вспомнишь, поделишься впечатлениями?..

Так возник в житейском календаре тот общий день, что уже отдельно и специально собирает на родной земле. Причем по самому конкретному поводу: увидеться друг с другом, несуетно все обмозговать, определиться в конкретных точках жизненного графика… Не стал исключением и теперешний год. Мой новый знакомый — один из активных инициаторов возникновения земляческой традиции.

Резонный вопрос: зачем в этом раскладе понадобился я? Все просто. В краснопольской районке поместили репортаж с очередной встречи. Попросив помочь благодарно отреагировать на него, визитер вольно или невольно подключил к глубокой, психологически непростой коллективной эмоции. А где эмоция — там отзвук и размышление. Чужое вещество памяти органично стало и веществом моего душевного сострадания.

Буквально с первых минут стало очевидным: для бывших журавцев деревня по-прежнему существует. С тем только уточнением, что пространство, раньше имевшее конкретные очертания, обрело виртуальную душу. Люди никак не согласились смириться с как бы на середине разорванной судьбой. Фантомная боль порой ощущается так же отчетливо, как могла бы ощущаться и реальная. Эвакуация души и корневых привязанностей до конца так и не состоялась. И не только потому, что, прозаично говоря, первоначальное место проживания пользуется повышенным спросом. Тут еще и явный отсвет общей трагедии.

Если раньше были только земляками, то теперь еще духовными родственниками. И для них каждая очередная встреча — сигнальный огонек добра.

Ехать, не ехать? Такой вопрос чаще всего не стоит. Подоплека и благородство мотивации легко подминают под себя любые сомнения. Когда своего рода ситуация обратного отчета как бы необратима. Общее воспоминание становится той дорогой, по которой раз в год они едут навестить некогда общий для них очаг.

Пафос в них едва ли увидите. Ни лозунгов, ни плакатов, ни транспарантов… К чему призывать, кого мобилизовывать? Все внутри… Оказалось достаточно огромного с памятным знаком валуна, установленного на месте былой деревни ее же жителями. В нем сосредоточена сама боль, символ огромной печали, посеянной не менее масштабной катастрофой. Хотя доставлен сюда по инициативе человека, так неожиданно позвонившего мне, какой-то отдельной своей роли не выпячивал. Этим и был чрезвычайно симпатичен. Кстати, сама его фамилия удивительно рифмуется с названием деревни — Жоров.

Этот человек и эта встреча запомнятся надолго. И как отдельный факт, и как свидетельство великой притягательной силы родной земли. Малая родина — магнит не только локального, но и огромного пространственного действия.

Силу притяжения определяют не километры, а вся суммарная мощь нашей благодарной памяти. Той самой, что на любом земном расстоянии подпитывается соками родной земли.

г. п. Глуск
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter