С диагнозом ВИЧ она собирается замуж и хочет родить ребенкаХрупкая, словно тростинка, с большими глазами и открытой, обезоруживающей улыбкой... Я глядела на нее и не хотела верить, что у этой красивой и обаятельной девушки — ВИЧ. «Почему с ней такое могло случиться? Как она с этим живет?» — за одним вопросом, крутившимся в моей голове, следовал другой. Пока я искала нужные слова, Ольга (она попросила называть ее так) сама начала непростой разговор.
У обрыва над пропастью
Ей было 25 лет. Позади — неудавшийся брак. Впереди — целая жизнь, полная надежд. Коммуникабельная, веселая, умная, легкая на подъем, Оля всегда притягивала к себе людей, была душой компании. Через несколько лет после развода познакомилась с молодым человеком. Какое–то время встречались, потом вместе уехали на заработки за границу. Ольга сомневалась, что Борис — тот человек, за которого она хотела бы выйти замуж. Да сердцу, как говорится, не прикажешь. Через год, в 2005–м, когда Ольга приехала в родной Могилев, почувствовала себя плохо: слабость, воспалились лимфоузлы. Поначалу недомогание списывала на акклиматизацию, пыталась лечиться народными средствами. Но когда и через неделю симптомы не прошли, отправилась в поликлинику к терапевту. В числе прочих доктор попросил ее сделать анализ на ВИЧ. Дней через 8 после того, как Оля сдала кровь, ей позвонили. Объяснили, что «анализ не получился», попросили прийти снова.
— Уже тогда я заподозрила неладное, — вспоминает Ольга. — Через 2 недели мне опять позвонили и пригласили в отдел профилактики СПИДа. Вот тут я сразу поняла, что случилось, — вспоминает Ольга. — Первые эмоции — шок: ноги стали ватными, голова гудела, сердце предательски частило. В руки себя взяла, вспомнив о четырехлетней дочери от первого брака. Стала спрашивать доктора, насколько я опасна для других, как «это» передается, сколько мне осталось жить...
Откуда у нее ВИЧ–инфекция Ольга поняла сразу. Пройдя обследование, ее друг Борис (он по–прежнему живет за границей) выяснил, что заразился задолго до их знакомства.
— Я его ни в чем не виню, — видно, что Ольге нелегко даются эти слова. — Уверена: если бы он знал об этом, не стал бы подвергать меня опасности. Борис относился ко мне искренне и до, и после того, как нам поставили этот страшный диагноз. Предлагал выйти за него замуж.
Но это предложение Ольга не приняла, осталась в родном Могилеве.
— Мыслей о самоубийстве не было, — признается Оля. — Лучшие друзья узнали о том, что у меня ВИЧ, через неделю после того, как об этом сказали врачи. И никто из них от меня не отвернулся. Ничего вообще не изменилось. Одна из подруг, у которой был месячный карапуз, по–прежнему просила меня посидеть с ее малышом, поменять ему подгузники, покормить, если нужно. Она знала, что беспокоиться ей нечего, я не опасна для ребенка. Не боялась я и за свою дочурку Машеньку, поскольку к тому времени о страшной инфекции знала все. Что ВИЧ не передается через поцелуи, объятия, пользование общей посудой, полотенцами, ванной, туалетом, постельным бельем, при чихании и кашле.
Поддержали Олю и родители. Мама, конечно, не смогла сдержать слез. Борис никогда ей особо не нравился. Она часто повторяла дочери, что это не ее, словно чуяло беду материнское сердце... Тем не менее повела себя мудро, ни в чем упрекать дочь не стала.
Лекарство — оптимизм
Спустя несколько месяцев после того, как она узнала о страшном диагнозе, Ольга поехала в Минск на семинар. Там собралось около сотни таких же, как она, ВИЧ–инфицированных. Некоторые жили с бедой уже много лет.
— Одни принимали в день по 40 — 50 таблеток, другие обходились без медикаментов, — вспоминает Оля. — Наверное, тогда я и осознала, что жизнь не закончена. Есть вещи куда страшнее: когда здоровый человек в одночасье становится немощным калекой или когда родители теряют детей. Одна только мысль не давала покоя: я никогда уже не смогу обрести любовь, близкого человека, создать семью.
Через 2 года Ольге назначили терапию. Вот уже несколько месяцев она принимает специальные препараты, поддерживающие иммунитет.
— Стараюсь на все смотреть с оптимизмом, — грустно улыбается Ольга. — Понимаю, что есть люди, которым ничуть не проще, чем мне, — например, те же диабетики, жизнь которых тоже зависит от лекарств. Живу, как обычный человек. Не прячусь в квартире, если в городе эпидемия гриппа, не хожу по улице с марлевой повязкой на лице. Руковожу работой кружка ВИЧ–инфицированных. Собираемся примерно раз в неделю, вместе ходим в музеи, театры, кино, отдыхаем на природе, посещаем врачей. В общем, поддерживаем друг друга. Когда к нам приходят новые люди, только узнавшие о своем диагнозе, — зажатые и подавленные, мы «исповедуемся» перед ними: каждый проговаривает свою историю, рассказывает о своей нынешней жизни. Поверьте, когда о ВИЧ говорит не медик, а тот, кто с этим столкнулся один на один, инфицированный человек воспринимает информацию по–другому. Мы даем понять, что ВИЧ — не приговор, с ним можно жить и даже быть счастливым.
Оля знает, о чем говорит. Недавно она нашла хорошую работу и встретила любимого человека.
— Он больше за меня переживает, чем я сама, — глаза Ольги теплеют. — На улицу без шапки, теплых варежек не отпускает. Витаминами кормит, чтобы поднять мой ослабленный иммунитет. И очень хочет ребенка. Мы были у врача, узнавали, какой курс лечения надо пройти, чтобы малыш родился здоровым. Знаем, будет непросто. Но мы к этому готовы.
Скоро у Оли и Саши свадьба...
Компетентно
Елена Денисова, начальник отдела профилактики ВИЧ/СПИД Могилевского областного центра гигиены, эпидемиологии и общественного здоровья:
— В прошлом году диагноз ВИЧ поставили 58 жителям Могилевской области. В 2006–м, для сравнения, — 34. Всего же за период с 1987 года в области выявлено 432 носителя опасной инфекции. 54 человека умерло. Средний возраст ВИЧ–инфицированных сегодня — 30 лет. Хотя еще несколько лет назад этот диагноз ставили 19 — 25–летним. Источники заражения разные: среди ВИЧ–инфицированных 2002 года большинство наркоманов, 77,5 процента поставленных на учет в прошлом году пострадали «от любви». Двое жителей области в разное время подхватили ВИЧ через татуировку, которую делали в домашних условиях.
В области зарегистрирован 51 ребенок, родившийся от ВИЧ–инфицированных родителей. 21 малыш снят с учета — страшный диагноз, к счастью, не подтвердился.
Фото Николая ТИТОВА.
