Когда в 1986 году Василий Чайка отслужил в армии, вернуться в родную деревню он не смог. Тешков, как и еще тридцать с лишним населенных пунктов Наровлянского района, на несколько ближайших столетий остались в зоне отчуждения. Родителей Василий Чайка отыскал под Чечерском, куда их отселили. По его словам, до конца дней они жили воспоминаниями о своей деревне, порывались вернуться обратно.
— Большинство из пожилых людей, отселенных после аварии на ЧАЭС, уже умерли. Психологический удар от расставания с родиной оказался для них страшнее, чем радиация, — считает Василий Васильевич. — Не случайно старики говорят: где пуп закопан — там и душа летает.
До сих пор люди привозят хоронить своих родных в зону. Администрация не чинит этому препятствий. Приближается Радуница, и количество заявок на посещение кладбищ в зоне с каждым днем растет.
Сегодня Василий Чайка возглавляет в Наровле местный краеведческий музей. У него была возможность отселиться и подальше (к примеру, получить квартиру в Минске), но он предпочел жить рядом с домом, в котором родился. В отличие от многих краевед имеет возможность путешествовать по зоне отчуждения. Так что в Тешкове он бывает регулярно.
Эта деревня была центральной усадьбой колхоза имени Ленина, в ней жило несколько сотен человек. Большой клуб, кирпичная школа, дома — все это пришлось оставить. Где-то на обочине валяются детские качели, вдоль дорог стоят столбы электропередачи — покосившиеся, они напоминают кресты на кладбище.
Сейчас в деревне царит запустение. Еще в конце 80-х, несмотря на все усилия властей, Тешков распотрошили мародеры. Любители поживиться на чужом горе по сей день наведываются в зону отчуждения. За четыре месяца этого года там было задержано пятнадцать человек.
— Большинство из них — браконьеры и мародеры, — рассказывает главный специалист администрации зон отчуждения и отселения по Наровлянскому району Евгений Степанченко. — Воруют кирпич, металл, доски. Конечно, на продажу. Гробить собственное здоровье никто не хочет. Заезжают в зону и любители природы. Минчане любят в речке Словечно спиннинг побросать...
Находиться в зоне без пропуска запрещено. За это предусмотрен штраф в размере от 10 до 30 базовых величин. Вот и получается, что рыбалка с хорошим клевом (а рыбы в зоне очень много) может обойтись в миллион рублей. За порядком на режимной территории следят специалисты администрации зон отчуждения и отселения, сотрудники спецподразделений милиции, Полесского государственного радиационно-экологического заповедника, Государственной инспекции охраны животного и растительного мира и пограничники, так что остаться там незамеченным очень трудно. Отселенные деревни проверяются практически ежедневно.
Впрочем, назвать зону территорий закрытой нельзя — она вовсе не обнесена колючей проволокой. Вдоль ее границы идет трасса на Киев. Вот и получается: по правую сторону от дороги — поле, а по левую сразу начинается радиационный заповедник, на что указывают лишь предупреждающие таблички ядовито-желтого цвета со специальным знаком “Радиация”.
Местные жители говорят, что случайно забрести в зону невозможно. Переход из цивилизации в заповедную чащу, где властвует природа, разительно заметен. К слову, природу в зоне иначе, как шикарной, не назовешь. Вдоль рек, кишащих рыбой, стоят вековые дубравы, в лесах развелось множество зверья — диких кабанов, волков. Попадаются даже медведи. Недавно из Украины на белорусскую территорию пришли лошади Пржевальского. А вот сколько мы ни спрашивали насчет мутантов, никто в лесу их не встречал. Двухголовые олени — все это выдумки фантазеров.
Деревня Гридни в свое время тоже попала под отселение, но постепенно жители вернулись в нее. Сегодня она находится в нескольких километрах от зоны, и сельчане считают, что разговоры о радиации — это домыслы журналистов.
— Люди ведь живут, — рассуждает 80-летний Леонид Недашевский. — У меня жена умерла, но из-за сердца, и радиация здесь ни при чем. Нас хотели отселить. Но как можно сравнивать маленькую квартиру и свой дом с баней и хозяйством?! Я и сегодня коника держу, картошечку сажаю, самогоночку делаю для себя... Недавно вот прошел медобследование, так у меня содержание радиации в организме упало на одну единицу...
Радиационный фон в Гриднях составляет около 14 кюри на квадратный километр, а в отселенном пункте Тешков этот показатель в два раза ниже.
— Загрязнение территории носит пятнистый характер, — объясняет этот парадокс первый заместитель начальника администрации зон отчуждения и отселения Василий Шабловский. — В самой деревне радиационный фон может быть в норме, а стоит отойти немного в лес, и измерительные приборы начнут зашкаливать.
Школьный предмет “Здоровый образ жизни” имеет для Наровли особый смысл. Как жить на территории, пострадавшей от ЧАЭС? Об этом вам расскажет каждый школьник: ягоды и грибы не собирать, мясо диких животных не есть. Неплохо подковано местное население в вопросах радиационной обстановки. Радиации никто не боится (кто боялся, давно уже уехал), как-то свыклись с нею.
— Район живет, — говорит председатель Наровлянского райисполкома Валерий Шляга. — Прежде всего благодаря поддержке государства и помощи Федерации профсоюзов, которая установила шефство над нашим районом. Приведу такие цифры. За одиннадцать лет население нашего района увеличилось с девяти до тринадцати тысяч. 36 процентов консолидированного бюджета района дают индивидуальные предприниматели и коммерческие структуры — этот показатель значительно выше, чем в среднем по области. В прошлом году мы построили около четырех тысяч квадратных метров жилья и сегодня без проблем можем обеспечить квартирами нуждающихся врачей и учителей.
