Фото gorod.ru
Встречаемся мы уже не раз и не два, а с полгода — не меньше. И дело вовсе не в стрелах амура или каких-то флюидах. Вообще ничего романтического. Просто пересекаемся практически ежедневно в одно и то же время, проходя через чужой двор, причем (ну не ужас ли?), как правило, в районе мусорных баков. Короче, примелькались.
Вот и в этот раз: будний день, 8.15, обычное рабочее утро. Я — к станции метро, он, судя по всему, оттуда.
Спустилась в подземку. В вагоне даже сесть удалось — повезло. Все вокруг, как обычно, в мобильниках копаются. А я глаза прикрыла и рассуждаю мысленно. Нет, вовсе не о лирическом, как можно было бы подумать. О работе: это ж сколько людей так же с утречка двигаются одним и тем же маршрутом изо дня в день, из года в год…
Принято считать, что работа занимает одну треть нашего дня. Как бы не так! Судите сами. В сутках 24 часа. На сон мы тратим в среднем часов 8. Выходит, для сознательной жизнедеятельности остается: 24-8=16 часов. Из них рабочих — 8. И это уже не 1/3, а вся половина.
Кроме того, чтобы собраться на работу и не опоздать к 9.00 — тратим часа два. Чтобы доехать туда и вернуться обратно — еще 1 час. И это, если повезет, как мне, когда не так уж далеко, на метро и без пересадок. Иначе больше часа, разумеется, уходит. Ну и время обеда. Свой заслуженный 1 час я смело к рабочему времени могу причислить, потому как обед обычно в его процессе. Иначе редко получается.
Что выходит? Из 16 часов где-то 12 занято работой и делами, с ней связанными. Больше 2/3 жизнедеятельного дня — вот как! И то в случае, если работать только «от» и «до», что бывает далеко не всегда. Достаточно тех, кому по разным причинам приходится задерживаться на рабочем месте дольше среднестатистических 8 часов, брать работу на дом или, как мне, «носить» ее в голове.
И где, скажите, одна треть? О второй рабочей смене, домашней, здесь не говорю. Магазин, готовка, стирка, посуда, дети и тому подобное. Женщины меня поймут. Но не о том сейчас.
На работе мы проводим большую часть своего времени и зачастую с коллегами общаемся чаще, чем с близкими. Но ведь и без нее, работы, как обойдешься?
Как-то разнылась, пожаловалась подруге, мол, не хочется что-то ни встреч, ни гостей, ни телефонных разговоров, ничего не радует, на работе сплошной цейтнот, надоели все и вся… Та говорит: эмоциональное выгорание. И масла в огонь подливает: слышала, дескать, представители коммуникативных профессий особенно подвержены. Тьфу на нее!
К слову, о состоянии эмоционального истощения известно уже давно. ЕС и США тревогу бьют. Во Франции с нового года даже закон ввели: служебные электронные письма в выходные можно игнорировать. Цель нововведения: улучшить баланс между работой и личной жизнью сотрудников, исключить преждевременное «выгорание», потому что не здорово это: постоянно находиться в режиме «всегда на связи» и, покидая офис физически, оставаться привязанным к нему электронным «поводком».
Вот же как интересно! Раньше говорили: человек на работе горит, в смысле с «огоньком» трудится, с задором. А тут — «выгорает». Страшное дело.
На всякий случай профилактикой поинтересовалась. Специалисты, кстати, призывают реагировать на первые звоночки и состояние не запускать. С профилактикой, в общем-то, ничего особенного. Почаще подпитываться положительными эмоциями, замедлить до разумного рабочий темп, разнообразить досуг, научиться заботиться о себе, помня, что здоровый эгоизм иногда полезен. Собственно, все то, что никому не повредит.
…А с тем встречным на днях мы все же познакомились. Сначала он, как уже договорились, поздоровался. А затем на мое ответное приветствие Георгием Ивановичем назвался. Не удержалась — хихикнула: ну, прямо кино. Помните: он же Гога, он же Гоша. Но эмоции-то положительные. Полезно.
Не вышло бы чего из-за этой дороги на работу?..
svirko@sb.by
