Пройти по Пушкина, свернуть на Мележа, погулять по Скорины и, наконец, вернуться домой на Гоголя — в Дрогичине книголюбу есть где разгуляться. В городке с населением примерно в 15 тысяч человек около 20 улиц и переулков носят фамилии писателей и поэтов.
Длинная улица, по обеим сторонам частный сектор. Это улица Шевченко — одна из самых старых в городе. Поэтов здесь нет, только художник Петр Мысливец. Вон его большой дом, построенный еще в 1940-х. «Назвать улицу именем Шевченко предложил мой дядька. Он так любил Тараса Григорьевича, что даже его портрет на стене повесил», — Петр Степанович в мыслях переносится в прошлое. Местные власти идею поддержали, тем более что рядом граница с Украиной. У большинства здешних фамилия тоже Мысливец, что в переводе с языка страны-соседки значит «охотник». Оно, конечно, неизвестно, любили ли местные мальчишки погонять зайцев, но надавать тумаков ребятам с Пушкина были не прочь. «Они ж, как и Александр Сергеевич, задиристые характером, а мы терпеливые, — смеется художник. — Молчим, молчим, потом как сорвемся — пиши пропало. Мы же сильнее».
Ну кто бы сомневался, ненароком хочется улыбнуться. Особенно узнав про следующий факт: в одном из поворотов Шевченко переходит в Гоголя. Когда солнце опускается за горизонт, в народе этот участок зовут «вечера на хуторе близ Диканьки». «Ну шо, кумэ, — говорит соседу сосед. — Дэ сегодни гуляемо?» — «Як дэ? В Диканьке», — отвечает тот.
На Горького так не шутят. Тут вообще все партийно выдержанно. По крайней мере, было в 1960-х, когда на улице построили два элитных дома для работников райкома и учителей. Первый в городе водопровод, правда только с холодной водой, тоже появился именно здесь. «Мы с мужем, инструктором райкома, переехали сюда из Иванова в 1964-м, — это уже Мария Минкова говорит. — Квартиру строители хотели сделать идеальной, поэтому дней десять нам не разрешали заселяться: то полы подкрашивали, то стены подмазывали. Пришлось жить у знакомых». Еще одна особенность улицы Горького — чтение. Читают тут много, у жителей сохранились немалые библиотеки.
«Книги в городе очень любили, — чуть позже расскажет Павел Мельник, в 1970—1980-х годах главный архитектор района. — Чтобы поддержать эту инициативу, в 1960-х представители местной власти и решили называть улицы в честь писателей и поэтов. А потом и старую библиотеку перестроили. Помню, сам ездил в Минск за типовым проектом. Стоил он на тот момент 15 рублей. По нему и возвели современное двухэтажное здание».
В 1990-х, когда пошла вторая волна белорусизации, на карте появились улицы Луцкевича, Богдановича, Брыля, Мележа, Шамякина. Располагаются они в одной части города. Жители Мележа, к слову, утверждают, что весной, после снежной зимы, они по праву зовут себя «люди на болоте». Вода, говорят, в подвалах иногда выше резиновых сапог поднимается.
Дальше — Островского. Оказывается, тут в доме № 1 живет один из лучших читателей города Михаил Юрашевич. «Люблю Чехова, всего по несколько раз прошел, — хозяин показывает сборники Антона Павловича. — Бывает, Валентина, жена, что скажет не так, разозлюсь, рассказ почитаю — полегчало».
Сам Михаил Иванович в свое время возглавлял «Сельхозтехнику». Говорит, хоть склад ума у него и технический, но принцип жизни — от Маяковского: «Попашем, попишем». Поэтому, несмотря на множество дел, в день полчаса на книгу всегда находил. А работы хватало. При нем, например, в 1980-х была построена Островского и параллельная ей Купалы.
Улица еще одного великого белорусского песняра — Коласа находится в другой части города. Тут, скажу я вам, живут люди веселые, но чуть скрытные. Так, одна из местных, пожелавшая остаться неизвестной, рассказала следующий случай. «В 1980-х успешно прооперировали маленького сына. Ну, я и решила отблагодарить хирурга, подарить ему книгу Ахматовой, — вспоминает она. — Купить ее в то время было тяжело, но денег не пожалела, приобрела аж два тома! Волнуясь — это же такая ценность, — занесла ему в кабинет и с перепугу сумку там забыла. Минут через пять забегаю без стука — а он сидит и деньги в этих книжках ищет».
На Лермонтова же никому никого искать не приходится — тут всего три частных дома. Улица известна долгожителями — одному из них было 107 лет, и трагедией семьи Ольги Ломовцевой. «Родилась я в деревне Переспа, недалеко от города. Там отец организовывал колхоз, — рассказывает Ольга Юльяновна. — В день тот сидела я у девчат на вечерках, вбегает хозяин: «Хату председателя бандиты окружили, палят». Я бегом туда».
Остановили отчаянную девушку недалеко от дома соседи. А потом, как это иногда бывает, случилось чудо. К дому на всех скоростях рванула грузовая машина. Бандиты испугались — думали, милиция. Оказалось, рабочие, увидев пламя, решили, что кто-то гнал самогонку и дом загорелся. Давай спасать. Семью, и правда, спасли, но оставаться в деревне председатель больше не мог. Вот и перевез родных в Дрогичин.
Темнеет, экскурсию пора завершать и вместо Ломоносова или, например, Богушевича отправляться на Вокзальную. Писательский след тут, в общем-то, тоже есть: в книгах, которые читают ожидающие поезда.
Редакция газеты «Рэспубліка» выражает благодарность за помощь в подготовке материала сотрудникам Дрогичинской центральной библиотеки и Сергею Гранику, директору Военно-исторического музея имени Удовикова.
Справка
Из писателей с мировым именем в Дрогичинском районе жила только Элиза Ожешко. Улицы ее имени в городе пока нет.
panteleeva_katya@mail.ru
