Учительница истории из простой сельской школы воплотила мечту и собрала уникальную музейную коллекцию
Эта необычная женщина существует одновременно в двух эпохах и проживает несколько ярких жизней в одной. Образцово танцует падеспань, краковяк, страдание, барыню и еще добрый десяток народных танцев. Наизусть знает весь песенный репертуар наших прапрабабушек. Растит десятерых детей. Возглавляет Демидовичский дом культуры и уже 23 года собирает экспонаты в собственный музей. Ее зовут Жанна Петровна Садкова (на снимке), но односельчане — за глаза и в лицо – именуют Жанной д’Арк или «нашей француженкой» — так, как когда-то называл отец-фронтовик.
Демидовичи. Местный дом культуры. Просторный кабинет, посреди которого стоит деревянная ручная мельница – огромная колода, которую тяжело сдвинуть с места даже сильному мужчине. Это ее последнее приобретение… Всюду – тут и там – вещи, назначение которых угадывается с трудом. Века, застывшие в предметах быта, одежде, вышивке... Язык не поворачивается сказать, что в Могилевском педучилище история была ее нелюбимым предметом.
— Учила ради оценки, без особого желания. В те годы я была до безумия влюблена в спорт: первый разряд по гимнастике, кандидат в мастера по велотреку и затяжным прыжкам в воду… Через четыре года вернулась в район и работала учительницей начальных классов в Буде, Забычанах, а потом почти 20 лет – в Демидовичах. Школы малокомплектные: ты – и учитель, и директор в одном лице. Настоящая школа жизни, — вспоминает Жанна Петровна. – Когда умерла бабушка, во-круг стало пусто и серо. Этот человек научил меня всему, привил любовь к народной культуре, быту и слову. Перекладывала в шкафу ее вещи и вдруг поняла, что ее мир не должен уйти бесследно. Его нужно сохранить! Так почти в 30 лет я осознала свое истинное предназначение – и многое в корне изменилось.
Поступила, заочно училась и экстерном сдавала экзамены на истфаке. Ездила в археологические экспедиции. Растила трех маленьких дочерей. Держала хозяйство. Преподавала в школе… И при этом находила время для личной экспозиции. Поначалу она размещалась в платяном шкафу, затем в сундуках, сенях и на чердаке. Через несколько лет сельский дом превратился в склад-музей.
— Сначала о моем необычном увлечении узнали соседи: самопрядки, ткацкие станки, люльки, посуду, постельные принадлежности и кровати дореволюционного образца – все это они приносили прямо к порогу. Затем начали завещать на мое имя: «Прошу передать после смерти в архив Жанны Петровны…» Сама же брала простую ученическую тетрадь и один за другим обходила дома в деревне: зарисовывала узоры со старинных рубашек и рушников, делала эскизы костюмов, которые остались у бабушек от их прабабушек. Что удивительно, ни одного повтора! Стопроцентно ручная, авторская вышивка, — говорит Жанна Садкова. – Вскоре к этой работе подключились мои ученики, и запасники начали разрастаться на глазах: кто бёрды принесет, кто плуг, кто лапти… В 1995 году, когда открылась новая школа, нам без лишних разговоров отвели отдельный зал. В нем вскоре и открылся краеведческий музей.
Открываешь дверь — и с головой погружаешься в эпоху деревянных возков, маслобоек, терок, колодок, прялок, глиняных кувшинов и пузатых бочек для пива. Ни одной воссозданной вещи – только оригиналы, которыми пользовались бабушки наших прабабушек. В каждом предмете – любовь к старине, тем ритуалам и обычаям, которые сегодня уже кажутся легендой. Здесь крестьянский быт поэтизирован, а время замедляет бег и обращается вспять – туда, где крепостное право, мужики, паны и тяжелый труд на земле.
Вот это — утюг на углях. А здесь – каталка (еще более древнее гладильное устройство, похожее на огромную деревянную трещотку). Тут — решето и довбень. Там – колодка для лаптей, мялка, ночевка, горлач и махотка. Вот, посмотрите, древние поплавки для рыбацких сетей, изготовленные из коры. А там, в углу, гордость экспозиции – настоящая березовая севенька (сумка, из которой сеяли просо). Не поверите, здесь есть даже пушечные ядра шведской армии, французские штыки и топоры каменного века. Все эти находки передавались жителями окрестных деревень из поколения в поколение. И вот они в музее.
— Я выросла в настоящей крестьянской семье, где свято берегли традиции и почитали труд. Приданое к свадьбе шила сама. Считайте: свекрови – рушник, свекру – рубашку, мужу – 5 платков, а еще — наволочки, постилки на кровать, подузорники и скатерти. Поэтому к ручным изделиям по сей день питаю слабость, ведь в них – душа, пот, слезы и песни, — говорит Жанна Петровна. – Это андарак моей бабки, по-другому — суконный сарафан, ему больше 100 лет. А вот тут лежат двух- и трехпольные фартуки, им тоже больше века. Посмотрите, мужские сорочки с вышивкой. Парадный рушник с царскими орлами и надписью «РындинЪ», с которым встречали до революции высоких гостей. А вот одна из наиболее ценных вещей коллекции – рушник-ширинка, на котором по традиции подносили хлеб-соль бабке-повитухе и кумовьям. Он создан еще до отмены крепостного права, в 1850-х годах.
Таких раритетов у «француженки» из Демидовичей немало. О них она может рассказывать часами. А еще — пронзительно петь, как не поют уже давно. Танцевать, как давно не танцуют. Или сотнями цитировать поговорки-хитринки, в которых видна душа и подвижный ум наблюдательного сельского человека. Она сама – музей в музее, раритет, которых поискать.
Три дочери и двое младших сыновей выросли: кто живет с семьями в Костюковичах, кто только собирается… Сильная, волевая женщина, привыкшая к движению, шуму, беспокойству и длинному обеденному столу, вдруг осталась с мужем в двухэтажном пустом доме. Но ненадолго… Вскоре в нем появились еще пятеро детей – приемных. Она для них мама, спортинструктор, агроном, швея, учительница, дом культуры и ходячая историческая энциклопедия. Генератор доброй энергии, которая согревает семейный очаг и магнитом притягивает к себе оставшиеся крупицы уплывающего в Лету быта.
Костюковичи—Минск
