Деревня Громовки Верхнедвинского района находится, считай, на краю белорусской земли. До Минска 300 километров, до Витебска почти 200, зато до латвийской границы рукой подать. Проезжаешь агрогородок Сарья, наполненный жизнью и людскими голосами, а дальше начинаются такие бескрайние поля и просторы, что кажется: нет тут уже никого, а может, и не было никогда. Как вдруг буквально в чистом поле видишь что-то похожее на мехдвор. Здание из свежего кирпича, техника, козы, кони…
Есть ли жизнь «на краю света»?
Набираю телефон руководителя крестьянско-фермерского хозяйства «Игнат и Катюша» и слышу: «Да, ферма стоит как раз перед знаком «Громовки», вас там встретят».
Пока хозяин едет к нам из райцентра, Алла Неплох уговаривает лошадей выйти из помещения в поле для фотосессии, но на улице жарко и животным больше нравится в тени. Живут они свободно, без привязи, и не слишком-то Аллу слушаются, хоть она тут и главная по животноводству. Шесть козочек и три козленка тоже гуляют сами по себе: увидев чужаков, быстренько убегают с территории фермы в ближайшие кусты.
— А как местные жители на вашу самостоятельную живность реагируют? — спрашиваю.
— Нет тут никаких огородов поблизости, и животные никому не мешают, можно дать им волю, — говорит Алла. — Козы далеко не уходят, на ночь возвращаются в сарай. Они нам нужны больше для профилактики: если коровы, кони и козы содержатся вместе, инфекций меньше и паразитов. Коровы, а их у нас полтора десятка, тоже пасутся совсем рядом, в заброшенном саду. Дойка утром и вечером, они к графику привыкли, тоже сами домой идут. Мы только собак на привязи держим — эти как раз могут бед натворить.
Жизнь в глубокой провинции имеет свои прелести, что тут скажешь. Только и прокормить же надо всю эту ораву, и обслужить. Алла со всеми одна справляется, доильный аппарат освоила. Могут ее муж или сын подменить. С кормами летом, говорит, затрат почти нет: все на пастбище сыты. На зиму, понятно, сено заготавливают, зерновые тоже сами выращивают. Год назад еще и овцы были, но, когда стало ясно, что пастбищ на всех не хватит, Сергей Лагун сделал выбор в пользу лошадей:
Прокормить себя на земле сегодня можно, но для того чтобы развиваться, нужны инвестиции.
— Первый раз верхом прокатился мальчишкой — у отца в лесничестве была кобылка, мы с братом ее обожали. А у лошадей есть одна особенность — они привязывают к себе человеческое сердце. Навсегда. Я ведь до того, как фермером стал, поработал в лесном хозяйстве, деревообработкой занимался, даже госслужбу попробовал. Но потом понял: не мое это все, к земле тянет, да и воля мне нравится. По примеру отца начал овощи выращивать. Втянулся, а это, знаете ли, работа от зари до зари. Захотелось чего-то для души. Решил исполнить свою мечту и купить лошадь. Так появилась у меня красавица Дымка — орловская пятнистая верховая. Всю заначку на нее три года назад потратил. Потом друзья Пулю подарили. Так и началось.
Лошади сразу были дикие, необъезженные, кусались, брыкались — не подойти. Но Сергей нашел к ним подход, объездил, сделал ручными. Сейчас у него девять лошадей. Среди них и полукровки, и русские рысаки, но особая гордость — Мехико, Жорж и Макар ганноверской породы. Грациозны, импозантны, в них сочетаются красота и сила. Если на такую сел, поскачешь по-настоящему, ветер в ушах засвистит. В планах у Лагуна — создать агроусадьбу, где гостей будут развлекать охотой на лошадях. Он уже приучил своих красавиц к выстрелам, они легко берут барьеры, перепрыгивают рвы, не пасуют перед дикими животными.
Быть на коне
Покататься приезжают друзья и знакомые, бывают гости из Минска. Но все это не приносит дохода: для такой деятельности нужно создать условия, получить разрешение. Две старенькие хаты в Громовках фермер уже выкупил, перестроил под содержание животных здание бывшей мехмастерской. Однако все это пока существует в статусе личного подворья. Кормят фермера сельхозугодья и, конечно, буренки: 170 — 190 литров молока в сутки хуторянин сдает на маслосырзавод.
— У меня сейчас около 100 гектаров мелкоконтурных площадей, разбросанных на разных участках, — говорит Сергей Лагун. — Сеем пшеницу, ячмень, овес, небольшой участок под картошку. Раньше до 50 гектаров второго хлеба сеяли, свеклы гектаров 10, моркови — 15. Но тяжело стало с продажей овощей, перешли на зерновые. Сдаем государству. Прокормить себя на земле сегодня можно, а для того чтобы развиваться, нужны инвестиции. По копейке собираем отовсюду.
Полуразрушенное, без крыши, здание под ферму он приобрел за одну базовую. Вокруг росли кусты, выкорчевывали далеко не все, территорию еще надо доводить до ума. Но на селе как? Хочешь быть на коне — будь готов пахать как лошадь, шутит Сергей. Хотя и поддержка государства не помешала бы. Мелкому фермеру до сих пор сложно получить льготный кредит или взять технику в лизинг. Весной у руководителя КФХ «Игнат и Катюша» с кредитом не получилось, планирует взять в будущем году, потому что без денег мечта о конной охоте вряд ли станет реальностью.
— Надеетесь вернуть жизнь в родные места?
— Не то чтобы жизнь, но пусть бы несколько семей здесь нашли свое место. Земля сторицей воздает тем, кто ее любит. Это я по себе знаю, да недаром сейчас многие люди, уставшие от города, возвращаются в село. Помните, Гребенщиков пел о земле: «Она умрет, если будет ничьей. Пора вернуть эту землю себе!» Все самое дорогое в жизни — рядом. Главное вовремя понять, что это — самое дорогое. Только тогда мы сможем оставить детям самое лучшее наследство.
А детей у Сергея Лагуна уже трое: Игнат, Катюша и маленькая Маша, которая родилась
4 августа. Так что есть будущее у деревни Громовки, можно не сомневаться.
СПРАВКА «СБ»
Верхнедвинский район — самый северный в Беларуси. На его территории — вблизи мемориала «Курган Дружбы» — находится крайний северный пункт страны. Еще одна особенность географического положения Верхнедвинщины заключается в том, что район — единственный в стране, который до 1939 года граничил сразу с тремя государствами: РСФСР, Латвией и Польшей.
kruchenkova@sb.by
Фото Антона СТЕПАНИЩЕВА.
