В Минске открывают неизвестные страницы истории...Партизанские командиры, работники особых отделов бригад, фронтовики удивились, получив очередную директиву. Это был не приказ к новому этапу «рельсовой войны». Предстояло заняться сбором документов о жизни под оккупацией на освобождаемых территориях Белоруссии...
А меж тем шел 1943 год. Осень. Решение принималось на уровне Белорусского штаба партизанского движения и ЦК КП(б)Б. Директива с определенным подтекстом. Воины Красной Армии, которым поручили добывать материалы для нового Музея истории Великой Отечественной, смекнули: если, кроме солдатской, востребована «мирная» профессия архивиста, значит, Победа не за горами. А оптимизм воину всегда кстати.
— Вместе с солдатами во втором эшелоне 3–го Белорусского фронта шли и сотрудники нашего музея, — уточняет Галина Бабусенко, научный секретарь Белгосмузея истории Великой Отечественной войны. — Собранные ими документы мы покажем 22 июня на выставке, приуроченной к 65–летию нападения Германии на СССР.
На трофейных удостоверениях — лица солдат вермахта, с комсомольских и военных билетов смотрят на нас красноармейцы. Зачастую ими были ребята, только что вышедшие из школьных классов... На выставочных планшетах они оказались один на один, но уже не как противники, а как свидетели драмы, разыгравшейся в июне 41–го.
Здесь же документальные и фотофакты о последних довоенных месяцах, когда в воздухе носились слухи о том, что «вот–вот грянет». Одно из таких «сигнальных» свидетельств — пропитанное дымом будущей катастрофы письмо шофера из Ленинграда, оказавшегося 15 июня 1941 года в западно–белорусском Деречине: «Осталось нас в местечке очень мало (по–видимому, военных. — В.К.). Этим начинают пользоваться вредители и шпионы. 3 июня был очень сильный пожар, сгорело 83 дома недалеко от наших складов, но все–таки склады отстояли. В настоящее время очень тревожное положение, почти каждую ночь обстреливают, освещают прожекторами и проверяют, где стоят посты... Одну ночь спали даже в шинелях, не раздеваясь».
— Автор этой корреспонденции пишет о том, что скрывали газеты, но знало руководство страны. Нарком обороны Тимошенко в приказе от 19 июня признавал: «Ничего не сделано по маскировке складов и других важных военных объектов», — комментирует документ Галина Бабусенко.
Еще один любопытный факт озвучила Галина Дмитриевна. В начале войны в Белоруссии погибло или пропало без вести 95 генералов — очень большая цифра. Среди тех белорусов, кто уцелел и отличился, — первые Герои Советского Союза.
— Первые партизанские отряды на западе СССР создавались также в Белоруссии, — приоткрывает еще одну страницу военного прошлого Галина Бабусенко. — «Пионером» здесь был отряд «Красный Октябрь» на Полесье. Сохранилось письмо Тихона Бумажкова, комиссара этой группы сопротивления, своей жене, эвакуированной в Саратовскую область. На листке бумаги дата — 9 сентября 1941 года. А 23 сентября Тихон Пименович погибнет при выходе из окружения в Полтавской области. Его последние слова к своей супруге глубоко личные и одновременно патриотичные: «Цени свою Честь. Не опускайся. Будь настоящей подругой моей. Верь в Победу, она близка! Как бы тебе ни было трудно, но Красная Армия победит. Храни хоть немножко память обо мне». Бумажкову было 32 года...
Партизанские дневники писались на чистых листах ежедневников немецких солдат, взятых в плен, или даже в алфавитных телефонных книжках. Они похожи на летописи — подробные хроники на отсыревших, покрытых пятнами листах в клетку: «22 января 1942 года. В 4 часа утра приехали в Птичь, убили семь полицейских и одного бургомистра. Забрали винтовки и один ручной пулемет...
30 января. Поехали в Азаричи, там убили 12 полицейских. Раздали собранный противником хлеб населению, около 60 тонн. Был очень большой мороз...»
Все эти документы, снимки и письма были «забыты» почти полвека. Перед публикой появляются, проявляются они только теперь. Есть возможность увидеть простые человеческие свидетельства о тех днях.
