Неужели нацисты планировали построить в окрестностях Лепеля стартовую площадку для «оружия возмездия»?
Город Лепель и его окрестности периода войны с гитлеровской Германией полны многочисленных загадок и непонятных явлений, связанных с действиями оккупационных властей.
Военные историки на постсоветском пространстве полагают, что в Лепеле могла действовать тайная школа абвера. В частности, белорусский историк Э. Иоффе убежден: да, была разведывательно-диверсионная школа. И более того, там же базировалась одна из групп ГФП (тайной полевой полиции) с подчиненными ей периферийными командами, а также дислоцировалась айнзатцкоманда «девять».
Посудите сами: для чего столь солидный набор специальных частей в небольшом белорусском городке? Чем был вызван необычный интерес к Лепелю?
Причиной, как официально утверждается до сих пор, было развернувшееся в полоцко-лепельских лесах массовое партизанское движение, недовольство местного населения оккупационными порядками.
Но ведь партизаны начали особо досаждать немцам позже, в 1943—1944 годах. А в первое время в лесах прятались в основном окруженцы, которые, по большому счету, неприятностей немецкой администрации не несли. Так, отдельные эпизоды. Взять хотя бы рельсовую войну. Вот данные из отчета немецкой железнодорожной дирекции, касающиеся сферы расположения группы армий «Центр»: количество сильно поврежденных и полностью выведенных из строя вагонов в результате партизанских налетов составляло в 1942 году: январь — 0, февраль — 0, март — 57, апрель — 45, май — 166. То есть диверсии пошли по нарастающей с весны 42-го.
А Лепельский край стал привлекать особое внимание фашистов еще раньше. Уже под Рождество 1942-го сюда были откомандированы первые коллаборационисты. Видземский батальон из латышского легиона — 279 солдат и 10 офицеров — расположился в бывших красноармейских казармах. Странно, что наемников сопровождали 47 инструкторов. Поразительная команда: на шесть солдат один инструктор! Что за специфические задачи они должны были выполнять?
Вскоре немецким руководством была проведена рокировка: латышей отправили в Украину, в район Днепропетровска, а на смену им прислали украинских коллаборационистов.
22 марта 1942-го в Лепеле высадился украинский спецбатальон, известный по названиям «Нахтигаль» и «Роланд». Это было не просто сборище националистически настроенных вояк, а хорошо подготовленное диверсионное формирование. Еще до нападения Германии на Советский Союз легион прошел подготовку по программе Канариса нелегально, под видом представителей «Службы труда» на германской территории. Натаскивали легионеров индивидуально, а учения проводили совместно со спецполком абвера «Бранденбург-800». «Нахтигаль» победоносно прошел по Украине, отметившись самостоятельными действиями при захвате Львова.
Вымуштрованных и прошедших проверку боем легионеров почему-то бросают в белорусскую глубинку и называют теперь «201-й батальон охранной полиции». Странно, ибо под 201-м номером уже числится у немцев воинское формирование — 201-я охранная дивизия. Спрашивается, зачем дублировать название? С какой целью?
Москва также в противовес Берлину держала район Лепеля в фокусе особого внимания. Уже в первые дни войны были предприняты отчаянные попытки не допустить туда фашистов. Чего стоит хотя бы одно из первых распоряжений Тимошенко и Мехлиса в роли руководителей Западного фронта. 4 июля 1941 года они недвусмысленно приказывали своим частям поджечь леса в районе Лепеля, Глубокого, Докшиц. (Хорошо, что этого не произошло, иначе от местных деревень остались бы одни головешки.) А Лепельский контрудар! Невероятные по тому времени силы — 1200 танков — были брошены в бой, чтобы остановить наступление противника.
Когда же фронт откатился и установился оккупационный режим, Москва перешла к проведению тайных операций. Уже в сентябре 1941-го в районе Лепеля появляется разведывательно-диверсионный отряд, состоящий из москвичей, под руководством Григория Линькова. Его называли Батей. Григорий Матвеевич прошел суровую школу испытаний. Воевал еще в Гражданскую, закончил Военную электротехническую академию. Видимо, полученные знания он должен был в полной мере использовать за линией фронта. Но в какой сфере? Его отряд из 52 человек был выброшен с самолета в леса под Оршей. Не потому ли, что под Оршей было впервые применено ракетное оружие — установки залпового огня, «катюши»? И не потому ли партизанские тропы привели Линькова под Лепель, что до войны там располагалось минометно-артиллерийское училище?
Позже, когда образовался разрыв в линии фронта и в Москве узнали про Суражские ворота, на Лепельщину один за другим потекли с Большой земли отряды специального назначения, оснащенные современным стрелковым и подрывным оружием и радиосвязью с Центром.
Из рапорта командира партизанской бригады «Чекист» Кирпича в Центр:
«Данные разведки...768-й зенитный дивизион в количестве 1 тыс. чел., сформированный частично в Тобруке, частично в Норвегии, из гор. Лепель 12 февраля 1943 г. выехал в направлении Гомеля».
Москву, видимо, страстно интересовало, что происходит на бывших военных базах (артиллерийско-минометные подразделения Красной армии располагались в Боровке и на 116-м километре). С приходом немцев эти места стали опорным тыловым пунктом для их 3-й танковой армии. В Боровке разместился охранный штаб, были оборудованы большие склады амуниции и оружия. А в военном санатории гитлеровцы развернули госпиталь-профилакторий для своих офицеров. Что еще могли планировать фашисты на оставленной советскими войсками базе?
Чтобы прояснить ситуацию, осенью 42-го в тыл отправляется отряд особого назначения А. Флегонтова. Командир — исключительно опытный и смелый боец, прославился еще во время сражений на Дальнем Востоке. Отряд вооружен автоматическим оружием и противотанковыми ружьями. Далее приводим фрагмент интервью, взятого уже в мирное время у бывшего советского партизана А. Хоняка:
«— Расскажите про засаду на генерала в 1942-м.
— 12 сентября агентурная разведка донесла, что будет перемещаться штаб немецкой бригады с Боровки на Витебск. Мимо проходила специальная группа из госбезопасности Флегонтова... Заминировали дорогу минами натяжного действия. Так случайно получилось: когда первая машина наехала на мину, последняя — въехала на другую. И они обе взорвались. У ребят из группы было ПТР. Так ПТРовец потом рассказывал, что просто стал считать машины. Немцев было около 80 человек. Кто-то побежал, кто-то упал. Короче говоря, погибло много. Все стало тихо. Партизан только один погиб. Решили отходить. Вдруг поднимается немец. Можно было взять живьем. Кто-то выстрелил... Подошли, а это генерал. Генерал Якоби. Карты у него были. Все это отправили за линию фронта».
Нападение, действительно, было. И генерала партизаны подстрелили. Об этом пишут в своих воспоминаниях и другие свидетели. Но вызывает сомнение личность убитого. В 1944 году в ходе операции «Багратион» в оперативных сводках немецкого командования снова всплывает генерал-лейтенант Якоби, командующий 201-й охранной дивизией, упоминается и штаб, правда, обратите внимание, в другой интерпретации: «штаб особого назначения». Значит, под видом охранного скрывалось подразделение с особыми задачами. И не случайно диверсионная группа Флегонтова оказалась под Боровкой...
Видимо, сведения, добытые группой, оказались настолько ценными, что интересы советского командования переходят в широкую практическую плоскость. Ставится задача: перерезать коммуникации противника, отсечь Лепель от снабжения с Запада. На выполнение этой задачи бросаются многочисленные партизанские формирования и диверсионные группы НКВД. Вот тогда и разгорелись сражения в лесах.
А если предположить, что на бывшей артиллерийской базе под Лепелем гитлеровцы планировали создать что-то особенное, что могло коренным образом изменить положение на фронте?
На первый взгляд, звучит нереально. Ну какое новейшее оружие среди лесов и болот, кишащих партизанами! Чушь. Нужны доказательства.
А если их поискать? Косвенный факт приводит тот же А. Хоняк. Корреспондент его спрашивает:
«— Вы брали пленных?
— Были немцы, которые добровольно переходили. Из Лепеля капитан в 1942 году, инженер военного завода, потом мобилизован был в армию. Он сообщил о том, что в Германии готовится новое секретное оружие — фаустпатроны. Предложил отправить его за фронт, чтобы все рассказать».
Фаустпатроны. А может, речь шла о ФАУ? Корень-то один. В то время партизанам легче было представить под «фау» обыкновенный патрон, чем оружие массово убойной силы — ракету. И перевели с немецкого как «патрон».
Фау в Боровке... Еще более фантастично. Такого не может быть, скажете вы. Может, фашисты планировали создать там площадку для запуска своих ракет?
Давайте поищем другие доказательства.
В 1943 году немцы принимают странное решение: построить узкоколейную железную дорогу в Лепель с Запада. Какое-то абсурдное решение, так как партизанские выступления достигли в этом регионе невероятного масштаба. Украинский батальон, занимавшийся партизанами, просто сбежал, эвакуировал свои гарнизоны еще в ноябре 42-го. И хотя в докладных приводится огромная цифра уничтоженных партизан — 2000, справиться невозможно: в прилегающих лесных массивах действуют целые партизанские зоны.
Однако на смену украинцам прибывают другие отмобилизованные пособники. Полосу стратегического участка дороги Докшицы—Лепель поручают взять под контроль 1-й русской национальной бригаде СС «Дружина». Ее руководитель Гиль-Радионов также неоднозначная личность — окончил под Берлином гестаповскую диверсионно-разведывательную школу. Сам шеф внешней разведки рейха Вальтер Шелленберг писал позже в мемуарах, что «с ним мне случалось побеседовать».
В Лепеле расквартировывается также выведенная из Орловско-Брянского региона другая русская бригада националистов, теперь она именуется народно-армейской бригадой «Каминский» (Volksheer-Brigade Kaminski).
А действия партизан становятся все настойчивей и решительней. Заняли Пышно и отрезали коммуникации. Пробуют взять Лепель, однако каминцы отбивают атаку.
В ход идет агитация, смыслом пропаганды становится разложение противника. Это удается, в леса уходит «Дружина» Гиль-Радионова. И первым делом, доказывая истинность намерений, громит гарнизон Докшиц, треть которого составляют строители железной дороги — служащие Тодта, а также выводит из строя станцию Крулевщизна, где немцы уже успели построить два бомбоубежища. (Зачем, спрашивается, они на маленькой захолустной станции? Или под видом бомбоубежищ создавались специальные хранилища?)
Как видим, условия для создания новой железной дороги были у немцев совершенно плачевные. Почва уходила из-под ног, а тут какая-то дорога! Идея выглядела совершенно бесперспективной. Однако замысел, видимо, был настолько важен и принимался на таком высоком уровне, что немцы со всей решимостью бросились его осуществлять. Проект назывался удивительно — «Venus» (Венера). Что же могло скрываться за столь загадочным космическим названием? Только ли строительство узкоколейки? Или дорога к объектам Боровки и 116-го километра была важной частью другого замысла?
Еще один удивительный факт на эту тему приводит в своих мемуарах «Вечный огонь» один из организаторов и руководителей подполья на Минщине Р. Мачульский. Его людьми был выведен из строя подземный кабель Берлин — штаб группы армий «Центр». А вот как описывает он сведения, полученные от перешедшего на сторону партизан немецкого офицера:
«...В штабе бригады Байер рассказал, что в районе Кёльна, где он недавно побывал в отпуске, видел большое военное строительство. Знакомые офицеры говорили ему, что там возводятся стартовые площадки для обстрела Лондона «чудо-снарядами». Идут разговоры, что новые снаряды-ракеты будут применены и на Восточном фронте... Сообщение Байера вскоре подтвердил и другой немецкий военнослужащий — Рудольф М., инженер по образованию. До того как попасть в Белоруссию, Рудольф М. служил в ракетных войсках на территории Германии. Он многое знал и о стартовых площадках снарядов-ракет Фау-2, и о самих ракетах.
Подпольный обком партии передал ценные сведения начальнику Центрального штаба партизанского движения П. Пономаренко. Байера и Рудольфа М. самолетом отправили в Москву».
Это не единственное свидетельство того, что планы по использованию ракетного оружия распространялись и на Красную армию, видимо, гитлеровское командование готовилось его применить. В пользу такого утверждения свидетельствует еще один факт. Известно, что в операции по уничтожению Лепельско-Полоцкой партизанской зоны участвовали подразделения двух авиаполевых дивизий вермахта — 4-й и 6-й. Якобы эти формирования были вкладом Геринга в укрепление пехотных частей германской армии в связи с резким сокращением авиации рейха на последней стадии войны. Верится с трудом. Стал бы ас, каким был Геринг, отдавать своих любимцев на растерзание партизан, если приближался час применения нового оружия? Скорее, предназначение авиаполевых частей было иным — после подавления очагов сопротивления в тылу армейской группировки они должны были развернуть и обслуживать ракетные установки.
«Во время Второй мировой войны, — пишет профессор Михайловской артиллерийской академии А. Барабанов в «Военно-историческом журнале» № 3 за 2008 год, — появилось принципиально новое оружие — ядерное. Его разработка велась параллельно в Германии и США. Дальнобойная баллистическая ракета с ядерной боевой частью могла бы стать «оружием возмездия» для фашистской Германии».
А вот что писали «Известия» в 2004 году: «Немцы планировали использовать Фау-2 и против советских городов, в частности Ленинграда, и даже индустриальных комплексов на Урале. Наступление советских войск сорвало эти планы». Сегодня известно, что сборка ракетных установок шла уже на территории Польши.
Торопились и те, и другие. Русские непрерывно атаковали позиции немцев, пытаясь быстрее развить наступление. На фронте несколько раз предпринимались отчаянные попытки овладеть Витебском. Очевидцы рассказывали, что после яростных штурмов вода в Двине была красной от крови.
А гитлеровцы всерьез взялись за партизан. В Полоцко-Лепельский район были брошены колоссальные силы — свыше 60 тысяч человек с танками и артиллерией. Зону плотно обложили и начали «зачистку». Из дневника командования партизанской бригады «Гроза»: «По данным разведки, в районе Чашников и Лепеля гарнизоны располагаются на расстоянии от 1 до 6 км, насчитывают от 60 до 250 человек каждый». Тем не менее бригада скрытно вышла на операцию и атаковала Боровку, цель — посеять панику среди врага.
К этому времени в лесах скопились сотни групп народных мстителей, включая переброшенных из освобожденных районов России. Они взаимодействовали между собой и с соседями, приходили на выручку друг другу, маневрировали. Однако весенняя блокада 1944-го была настолько мощной, что сдержать стальной натиск врага уже не было сил. Погибли многие партизаны, а прорвавшиеся отряды ушли в другие зоны. Ненадолго победа была за немцами. Руководителя операции группенфюрера СС Курта фон Готтберга Гитлер наградил Рыцарским крестом.
Железную дорогу запустили, ее должны были обслуживать 30 паровозов фирмы «Jung», 25 танк-паровозов, 24 мотовоза. Можно только догадываться, какие еще грузы, помимо снарядов и обычных вооружений, планировалось доставлять в Лепель.
Фюрер потребовал от вермахта удерживать рубеж по Западной Двине во что бы то ни стало и не допустить сдачу Витебска. Но гитлеровцы просчитались. Появление перед стоявшей на линии фронта 3-й танковой армией 5—6 советских армий было для них полной неожиданностью. Натиск русских уже было не остановить, они яростно рвались к тылам немецкой группировки, и командующий ею доносил в ставку, что ясно обозначились «тенденции противника к продвижению на Лепель».
25 июня 1944-го в журнале боевых действий 3-й танковой армии отмечено, что «в силу важных причин Гитлер хочет удержаться еще в течение 6—7 дней на прежнем рубеже». В силу важных причин... Что же имел в виду фюрер?
На снимке: так выглядело «оружие возмездия» гитлеровских нацистов, которым они хотели поставить точку в борьбе с Советским Союзом.
