Парадокс — учителя преподают иностранный язык, но сами на нем свободно не говорятЗнание иностранного языка не дань моде, а необходимость. Раньше в школе цель была одна — чтобы ребята умели читать и переводить со словарем. Теперь их нужно еще научить говорить. Поэтому и ввели в этом учебном году иностранный язык со 2–го класса. Но для того чтобы обучить разговорной речи, преподаватель сам должен уметь свободно и грамотно изъясняться на иностранном. Однако что слышат наши дети?
Например, фраза, которой учат малышей на первых уроках: «Mother, what is your name?» — в дословном переводе звучит примерно так: «Мать, твое имя каково есть?» Англоговорящий ребенок сегодня так никогда не скажет. Он спросит: «Mum, what’s your name?» И ни в одной стране не говорят: «I have a family», скажут: «I’ve got a family». В школе преподают английский язык конца XIX — начала прошлого века. Это то же самое, если читать в оригинале тексты старых русских писателей — язык тяжелый, несовременный. Но такому языку учат самих учителей!
Преподавателей иностранного готовят в 12 университетах и 17 педагогических колледжах. Переподготовка педагогических кадров по иностранному языку ведется как минимум в 8 вузах и почти во всех институтах повышения квалификации. За 10 последних лет открылось 11 факультетов иностранных языков. Предложение буквально гналось за спросом на знания, и...
— Во многие вузы приходили работать учителя из школ, — говорит ректор Минского государственного лингвистического университета Наталья Баранова. — Был момент, буквально еще 4 года назад, когда вузы готовы были взять кого–нибудь, лишь бы у человека был документ. И практически никто из этих людей не предпринял попыток повысить свою квалификацию. А сейчас кафедры комплектуются выпускниками, которых учили в свое время «чему–нибудь и как–нибудь». В итоге некоторые факультеты иной раз ничем не лучше курсов иностранных языков. Словом, количество поглотило качество.
В педагогических колледжах дополнительные проблемы. Достичь более–менее приемлемого результата не позволяет учебный план, по которому у учащихся только 3 урока иностранного языка в неделю, и здесь продолжают изучать язык по базовому упрощенному учебнику для школы. И это по специальности «иностранные языки»!
— Я встречаюсь с учителями из всех областей на семинарах, — рассказывает директор Центра лингвистического образования Наталья Демченко. — И, как это ни грустно, выпускники педагогических колледжей зачастую рта открыть не могут. Они знают все грамматические правила и тысячи слов, но при этом не умеют говорить.
— У вузовских преподавателей тоже разный уровень языковой подготовки, — делится наблюдениями декан факультета повышения квалификации и переподготовки педагогических кадров МГЛУ Светлана Шашкова. — В технических вузах — слабее. Это показывает первое тестирование — тест для 2–го курса никто не напишет.
Казалось бы, в условиях отсутствия кадров, способных обеспечивать качественную теоретическую подготовку, в вузах должны были бы стремиться усиливать практический компонент. Однако все наоборот.
— В педагогических университетах объемы и содержание практики студентов сокращаются, — замечает Наталья Баранова. — На глазах уменьшается число школ, способных обеспечивать качественное языковое и методическое руководство студентами. Некоторые учителя просто боятся студентов, которые иной раз знают язык лучше и подмечают их ошибки. Даже в гимназиях встречаются педагоги, которые готовят показательные уроки и на доске пишут с элементарными ошибками, неправильно употребляя артикли или времена.
Поправить положение могла бы в какой–то мере система повышения квалификации. Но грамотных специалистов не хватает и здесь. Например, учителя итальянского, испанского языков вообще нигде не проходят переподготовку — нет таких возможностей.
— Очень хорошо помню одну печальную историю, которой сама была свидетелем, — рассказывает Наталья Баранова. — В молодости год работала переводчиком в Каире на строительстве Хелуанского металлургического комбината. Со мной была девушка Татьяна из Владимирского пединститута. Она хорошо переводила, но фонетика была ужасная. Однажды ее разобиженный руководитель пришел на переговоры к египетскому начальству и начал ругаться: «Да о чем говорить! Вы в последнее время относитесь крайне невнимательно к советским специалистам, вы обязаны обеспечивать нас канцелярскими товарами, а у нас даже ручек элементарных на столах нет!» Татьяна выступала в разговоре посредником–переводчиком. На следующее утро, когда они пришли на работу, у каждого на столе стояла маленькая кастрюля. Потому что pen — это ручка, а pan — кастрюля. Таких нюансов много. И на большинстве факультетов этому не учат.
Конечно, многие современные дети владеют языками лучше, чем их родители. Но речь не об этом. На иностранном языке позволительно говорить с ошибками, если ты... не учитель и не переводчик. А перед учителями иностранного языка стоит задача — научить детей разговорной речи. Но кто научит говорить самого преподавателя?
