Композитор уверенно выдерживал неизменную конкуренцию среди мастеров советской песни.Родители будущего песенного классика Савелий Маркович и Раиса Наумовна происходили из уважаемых могилевских семей. Дед по отцу активно занимался строительством, дед по матери был широко известным в городе фельдшером. Дядя с отцовской стороны Давид еще до революции 1917 года вступил в партию большевиков, а при советской власти стал ответственным работником по линии внешней торговли. Это позволило семье Колмановских обосноваться на московском Арбате в доме 35, где и прошло детство Эдуарда. Когда мальчику исполнилось два года, умер от скарлатины отец; мать впоследствии вышла замуж за брата покойного мужа Александра, работавшего в Госплане.
Через дорогу от дома был знаменитый Вахтанговский театр, в котором играла жена дяди Давида, известная актриса родом из Витебска Валентина Вагрина. Она обратила внимание на музыкальные способности юного племянника, которые впоследствии были профессионально развиты — сначала в музыкальной школе и музыкальном училище имени Гнесиных, затем в Московской консерватории. Автор популярных песен из Колмановского по идее появиться был не должен: его педагог, известный композитор и ректор консерватории Виссарион Шебалин, жаловал только серьезную классическую музыку, а эстрадные сочинения, в том числе и Исаака Дунаевского, признавать не желал ни в какую.
В итоге дорога Эдуарда Савельевича к песенному признанию оказалась достаточно длинной. После консерватории, которую он окончил в 1945‑м, он десять лет проработал музыкальным редактором в Радиокомитете СССР. А во второй половине 1950‑х годов творчество недавнего скромного редактора стало доступно миллионам радиослушателей. Начиналась всенародная известность Колмановского с музыки, написанной им для мхатовского спектакля «Двенадцатая ночь» по Шекспиру. Исполненная Владимиром Трошиным «Песня шута» быстро вышла за пределы театральной постановки и надолго зазвучала в эфире. А место среди классиков советской песни композитору обеспечил громкий успех оптимистического гимна времен «оттепели» «Я люблю тебя, жизнь».
Песня на стихи Константина Ваншенкина вполне могла и не «выстрелить», даже несмотря на душевное исполнение Марка Бернеса. Гражданственное звучание на тогдашней советской эстраде очень часто не удавалось и самым выдающимся мэтрам. Такие песни не пели хором за столом, а концерты к торжественным датам каждый год требовали все новых сочинений подобного типа. У блестящего мелодиста Колмановского среди более чем двухсот написанных им песен тоже есть такие однодневки, по ним интересно изучать эпоху. Пример тому — песня начала шестидесятых на слова известного поэта Евгения Долматовского «Коммунизм шагает по планете» с характерной строкой «Коммунизм — наша вера святая». При этом сам композитор оставался беспартийным, а сочинение появилось на свет после того, как Хрущев в 1961‑м пообещал советским людям пришествие коммунизма в 1980 году.
Коммунизм, как известно, так и не наступил, а вот песня «Я люблю тебя, жизнь» стала одним из символов послевоенного времени. Еще до войны было четко сформулировано место мелодии со стихами в советском проекте: «Нам песня строить и жить помогает». У Колмановского с Ваншенкиным акцент адресно сделан на слове «жить», есть даже довольно смелое по меркам конца 1950‑х, когда в кино дальше скромных поцелуев ничего не показывали, упоминание о том, как улучшаются демографические показатели:
Как поют соловьи,
Полумрак,
поцелуй на рассвете,
И вершина любви -
Это чудо великое, дети!
В шестидесятые годы известность композитора приняла международный масштаб. Песню Колмановского на стихи Евгения Евтушенко «Хотят ли русские войны» услышали в десятках стран, текст был переведен на многие иностранные языки. «Алешу» на слова Ваншенкина учили во всех болгарских школах, эта пронзительная песня стала не только символом вполне реально тогда существовавшей болгаро-советской дружбы. У послевоенных поколений она создавала устойчивое впечатление о больших жертвах советских солдат при освобождении Болгарии в 1944 году и тем самым корректировала реальную историю, в которой таких потерь на самом деле не было.
Эдуард Савельевич обладал даром создавать запоминающиеся и притом очень различные мелодии. Песни у него получались как на стихи больших советских поэтов, таких как Евтушенко или Юрий Левитанский, так и на произведения узких специалистов, поэтов-песенников. Некоторые удачные мелодии настолько прочно уходили в массовое сознание, что воспринимались как народные — так было с популярной песней Колмановского на слова Ваншенкина «За окошком свету мало».
Композитор уверенно выдерживал неизменную конкуренцию среди мастеров советской песни, среди которых никогда не наблюдался дефицит ярких талантов и постоянно появлялись новые имена. Авторитет Колмановского измерялся не только почетными званиями лауреата Государственной премии СССР и народного артиста СССР, но и признанием широкой публики, которое значительно расширилось с приходом массовой телевизионной эпохи. Эдуард Савельевич написал музыку к таким смотрибельным телефильмам 1970‑х годов, как «Большая перемена», «Три дня в Москве», «По семейным обстоятельствам».
Впрочем, рядовой телезритель и радиослушатель не всегда ассоциировал услышанные им песни Колмановского с именем композитора, их различали прежде всего по голосам исполнителей. С ними у композитора проблем не возникало: его творчество с пользой для себя включали в репертуар несколько поколений самых известных советских певцов — от Бернеса и Клавдии Шульженко до Валентины Толкуновой и Леонида Серебренникова. Не забыты песни Колмановского и в наши дни, спустя долгое время после смерти их автора в июле 1994 года. На Первомайской улице Могилева в его честь в 2012 году была установлена мемориальная доска.
Юрий Борисенок
rodina2001@mail.ru
