Кассационная инстанция оставила приговор в силе. Как в таких случаях говорится, суд поставил точку. Но в заголовке после слово «взятка» неспроста стоит восклицательный знак. Описать это уникальное дело меня просили еще год назад. В набросках я думал озаглавить статью тем же словом, но со знаком вопроса: то ли взятка, то ли нет. Уникальность дела состояла в том, что, во–первых, Юрий Бордник, один из его фигурантов, собственноручно написал расписку в получении крупной долларовой взятки! Во–вторых, он сам же обратился в редакцию. И копию расписки принес, и просил опубликовать эту удивительную историю и даже назвать имена! Но при этом желал убедить журналиста, что в действительности то была именно расписка. Долговая! Что речь шла не о взятке — о заимствовании.Никаких обещаний визитеру, разумеется, я не давал. Поскольку имел подозрения, что Ю.Бордник желал бы через газету оказать если не давление, то влияние на ход судебного разбирательства. Что меня некоторым образом хотели использовать. Тогда — если бы статья вышла и была расценена как попытка давления на суд — уже я был бы виновен. Но, будучи весьма заинтригован, на суд все же пошел. Тем более что был приглашен...
Действующие лица
Их множество, но главных — трое. Это, с одной стороны, отец и сын Бордники, Олег Александрович и Юрий Олегович. С другой — их знакомый бизнесмен Михаил Козач. По версии первых, Козач под расписку дал взаймы 3 тысячи долларов — на покупку машины Бордником–младшим. Но поставил условие, что текст расписки сформулирует и надиктует сам. Что и было сделано.
По версии Бордников, Козач заманил их в ловушку, умышленно подставил. Чем–то подобным, дескать, он занимался и прежде — с другими людьми, и тому есть некоторые доказательства. Козач, мол, нехороший человек, а Бордники — его жертвы. Это и должно быть темой «разоблачительной» статьи, уверяли меня отец и сын.
3 тысячи долларов — это очень много, пусть читателя не обманывает относительно небольшой номинал. Цена метра строящейся недвижимости сейчас доходит до тысячи долларов: на указанную сумму можно купить лишь 3 — 4 метра. Но в 2000 году Бордники предложили Козачу построить 3–комнатную квартиру из расчета 130 долларов за метр. В обход очереди. 3 тысячи у.е. составляла плата «за услуги». Тогда за эти деньги можно было купить почти 23 кв. метра. Сейчас речь бы шла примерно о 20 тысячах долларов. Главное в этом деле — сделка с недвижимостью!
Итак, версия Козача и обвинения.
Сын за отца. Или отец за сына?
Олег Бордник, в советское время «ответственный работник» разных уровней, к 2000 году возглавлял один из предпринимательских профсоюзов — «Садружнасць». Профсоюз получил разрешение властей на создание жилищного кооператива КИЗ «Долевик». Выделение квартир предприятиям и организациям, входящим в профсоюз, зависело также от Бордника–старшего. Инвесторов–застройщиков не хватало.
Сын Юрий к этому времени несколько лет состоял в деловых отношениях с предпринимателем, директором ООО «ПромСтройФин» М.Козачем. Бизнесмен лично в квартире не нуждался, но хотел построить ее для своего брата, находившегося пока в заключении. Бордник–младший и предложил Козачу войти в КИЗ «Долевик».
Но для этого необходимо было соблюсти обязательные формальности. Во–первых, фирма Козача не была членом предпринимательского профсоюза и не имела права на долю в доме. Во–вторых, потенциальный застройщик не располагал документами, подтверждающими, что он действительно нуждается в жилье. Утряску этих формальностей Бордник–младший, будучи как бы посредником, оценил в 3 тыс. долларов. Эту сумму Козач должен был передать отцу.
Что было дальше, мы уже знаем: была составлена расписка. Вот ее текст:
«Я, Бордник Юрий Олегович, получил взятку в размере трех тысяч долларов США для передачи моему отцу Борднику О.А. как плату за услугу по включению ООО «ПромСтройФин» в состав КИЗ «Долевик». Деньги вручены мне Козачем Михаилом Владимировичем в присутствии Козача Ивана Владимировича...» 17 июня 2000 г. Подпись.
Ниже: «Деньги получены с Козача М.В. по просьбе моего отца». 17 июня 2000 г. Та же подпись.
Бизнесмен Козач начал «строиться»: получал от бухгалтерии КИЗ платежки и перечислял нужные суммы. Но стройка застопорилась. Козач стал сомневаться и пожелал вернуть все деньги: как непосредственно инвестиции, так и «взятку».
Он уверял меня, что хотел только этого. «Вернули бы долги — и не было бы никаких судов! Я тут же порвал бы расписку. Я ходил за ними несколько лет, но...» Здесь опять вернемся к версии Бордников. Младший из них утверждал, что Козач получил все сполна, но стал якобы требовать сверх того, больше. Словом, полюбовно уладить спор стороны не смогли, и М.Козач обратился в правоохранительные органы...
Скоро ль сказка сказывается?
Как берут с поличным взяточников, мы много раз видели в криминальной телехронике: меченые банкноты, светящиеся ладони, понятые... Здесь все было далеко не так просто и быстро. Даже расписки, казалось бы, прямо указывающей на факт взятки, было недостаточно для однозначной квалификации событий.
Еще в июле 2004 года суд Фрунзенского района вынес приговор. Юрий Бордник, сын, был признан виновным в завладении имуществом путем обмана и злоупотребления доверием в крупном размере, а также в подстрекательстве к даче взятки. Из назначенного наказания (3,5 года лишения свободы с конфискацией имущества) Бордник отбыл за решеткой менее года и вышел на свободу по амнистии. В пользу М.Козача было взыскано с Ю.Бордника более 6 млн. рублей. Бордник–старший был оправдан за недоказанностью участия в совершении преступления.
Иначе говоря, суд, на который я был приглашен год назад, был не первым. Это мягко говоря!
О.Бордника, очевидно, не устраивала формулировка «за недоказанностью» — он желал бы быть невиновным. М.Козач и прокуратура настаивали на обратном. Перечислю лишь некоторые из последовавших слушаний.
27 апреля 2005 года президиум Минского городского суда постановил оставить в силе приговор суда Фрунзенского района (как и определение судебной коллегии по уголовным делам от 25 января того же года), а протест прокурора — без удовлетворения.
9 августа 2005 года судебная коллегия по уголовным делам уже Верховного Суда определила передать дело на новое судебное разбирательство. Отменив и приговор суда Фрунзенского района, и определение судебной коллегии, и постановление президиума Мингорсуда...
Декабрь 2005 года: я присутствую именно на этом, «новом» разбирательстве в суде Фрунзенского района. Мне становится понятна логика защиты Бордников и сложности обвинения.
Бордник–младший доказывает, что брал деньги у Козача именно в долг, исключительно на машину, только по своей инициативе. О существовании расписки отец даже не подозревал, узнав о ней много позже. Отец и его адвокат доказывают, в свою очередь, что в упомянутый день Бордник–старший в названном месте никак не мог принять взятку, т.к. был очень далеко, в сопровождении знакомой, некоей Е.В–шавской, причем в течение всего дня. Женщина все подтверждала. Приводились свидетельства еще одной общей их знакомой, М.В–ной, которая в «контрольное время» (когда в квартире передавалась взятка) будто бы встретила пару на таком–то рынке...
В какой–то момент отец и сын передумали, уже не хотели публикации. Досада охватила уже меня. Надо сказать, что рабочий режим у журналистов «СБ» весьма напряженный. Люди «свободной профессии» — это не о нас. В суде я потерял — заседания по полдня, ожидания в перерывах и переносах — недели две. Выходит, впустую! Хотя за это время можно было выполнить несколько редакционных заданий! Но от желания как–то «отыграться» отказался: эмоции и обиды — дурной советчик в серьезных делах.
Тем более что Бордники, казалось бы, выиграли дело! 20 декабря 2005 года суд приговорил: Бордника Олега Александровича признать невиновным и оправдать... Бордника Юрия Олеговича признать невиновным и оправдать... Но это был далеко не финал. Текст завершался фразой: «Приговор может быть обжалован и опротестован»...
31 марта 2006 года судебная коллегия по уголовным делам Мингорсуда определила: данный приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение — в суд Заводского района Минска.
Точка
Очень кратко — из приговора: «...Бордника Юрия Олеговича и Бордника Олега Александровича признать виновными в совершении мошенничества в крупном размере группой лиц».
Несколько ранее: «...Реализуя свой преступный умысел, Бордник О.А. и Бордник Ю.О., с целью дополнительно убедить Козача М.В. в реальности решения жилищного вопроса,.. был составлен заведомо ложный документ — протокол N 7 заседания РС «Садружнасць» от 25.05.2000 г.». Речь шла о выделении М.Козачу квартиры в КИЗ «Долевик». Но в тот момент квартира еще принадлежала другому человеку, он откажется от нее позже. В тот день протокол не мог иметь такой порядковый номер. Наконец, члены президиума профсоюза, которые должны были коллегиально решать вопрос, на самом деле его не решали и протокол не подписывали. Бордник, как и обещал Козачу, «решил вопрос», но самолично и незаконно. Так же незаконно распорядился выписывать М.Козачу счета–фактуры.
Показания Е.В–шавской признаны ложными — она давала их по просьбе Бордника–старшего, который обещал устроить сына женщины на работу и оплатить учебу в институте. М.В–ная также дала ложные показания — уже по просьбе В–шавской...
Непризнание вины обвиняемыми суд расценил как способ защиты с целью уйти от ответственности. Отец и сын приговорены к 3 годам лишения свободы каждый в исправительной колонии усиленного режима с конфискацией имущества. Борднику–младшему зачтен отбытый срок, приговор считается исполненным.
Не уверен, что нужна мораль, и все же. На мой взгляд, эта история содержит, помимо всего прочего, ответ тем из читателей, кто утверждает, что «в суде все определено заранее» — подобные фразы часто встречаются в нашей почте. Материалы дела наглядно иллюстрируют не только традиционное соперничество в суде обвинения и защиты: оно продолжалось несколько лет, шло с переменным успехом.
Здесь налицо столь же принципиальный спор прокуратуры и суда: приговоры, протесты, переквалификация обвинений, новые приговоры... Здесь, наконец, и признания судом собственных промахов. Когда надзорная инстанция отменяет вердикт нижестоящей — это именно признание ошибок. Это всегда нелегко. Но это наглядно опровергает опять же расхожее мнение, что «ворон ворону глаз не выклюет». Что один судья ни за что не «подставит» другого. Якобы из корпоративных соображений — в ущерб истине.
Фото автора.
P.S. Надеюсь, эта история будет поучительна не только для потенциальных взяточников. Иные читатели просят, настаивают описать в газете их личные конфликты (с бывшим супругом, соседом, начальством...) — непременно с указанием имен. Им возражаешь из лучших побуждений. Дескать, тема интересна, читабельна, для газеты подходит. Но нужно ли это вам?
Публикация — палка о двух концах. Ваш конфликт она едва ли разрешит, скорее, усугубит, озлобив другую сторону: «Ах, ты еще и прессу привлек!» При этом завтра о вашей проблеме, известной лишь узкому кругу лиц, узнает весь дом, улица, вся страна. Подумайте. Можете пожалеть!
Примерно то же я говорил и Бордникам. Но они настаивали. Сейчас, полагаю, сожалеют. Но журналист — не прокурор, не обязан быть твердым и жестким. С этими людьми я много раз виделся, здоровался. Имею право им сочувствовать. Думаю, что отец и сын тысячу раз сожалели о случившемся. Поэтому, размыслив, я решил несколько изменить фамилии действующих лиц. Близкие и знакомые все знают и так, а посторонним — какая разница? Главное — мораль!
