Вяленький цветочек

Если бы камни могли говорить, они многое рассказали бы о своих зодчих. Но камни молчат, а люди - уходят. А время - оно мстит каждому за попытку его остановить или не подчиниться бегу по раз и навсегда заведенному кругу...

Сегодня воспоминаниями о своем друге, архитекторе Абраме Духане, стоявшем у истоков создания архитектурного лица Минска, создавшем такие знаковые архитектурные объекты белорусской столицы, как, например, Главпочтамт, главный корпус БГУ, проспект Машерова, размышлениями о проблемах современной архитектуры и конфликте времен делится с нашей газетой председатель Белорусской академии

архитектуры Вальмен АЛАДОВ.

Все могут короли?

- Вальмен Николаевич, прочитав книгу "Абрам Духан", соавтором которой вы являетесь, понимаешь, что у талантливого и своеобразного архитектора Абрама Духана творческая судьба в общем-то сложилась трагически...

- Духан действительно не из счастливчиков. Его, как человека чрезвычайно талантливого, сразу же взял к себе Владимир Король, бывший в ту пору большим начальником - председателем Госстроя. (Кстати, его именем названа в Минске улица.) Для молодого человека это казалось шансом сделать карьеру. Вроде бы. Потому что обратной стороной "удачного места" было то, что всем, кто с ним работал, Король не давал поднять голову. Как только кто-то это сделать пытался, он ее сразу же "отрубал". Духан, к сожалению, попал в это число. Его уделом стала свита Короля.

Духана почему-то всю жизнь растворяли в других. Когда, например, был закончен проект главного корпуса Белгосуниверситета, который Духан сделал от начала до конца, его передали в другую мастерскую, а в качестве автора был "назначен" другой архитектор - Михаил Бакланов. Простым административным путем сменили автора целого проекта! В том, что Духан умер так рано - в 55 лет, - не последнюю роль сыграла его вынужденная жизнь "в тени". Мне показалось, если мы напишем о нем книгу, что-то может измениться. Ведь у Духана на самом деле потрясающая архитектура.

Но при жизни Духан так и не был оценен... Он, например, так и не получил Государственную премию. Хотя, несомненно, заслужил ее! Но его так и не включили в список претендентов...

- Вы писали в своей книге, что проблемы у Духана были обусловлены "пятой графой"...

- Сказать, что она сыграла в его судьбе большую роль, чем в судьбах других, я не могу. В те времена "пятая графа" играла роль в судьбах всех. Но этот момент присутствовал скорее где-то подспудно, но не в работе. Духан не считал себя еврейским архитектором, он считал себя белорусским архитектором. Например, никакая "пятая графа" не помешала Трахтенбергу или Шпигельману получить Госпремию. Здесь был другой нюанс: Король - сам, несомненно, могучая личность - все время стремился подавить мощную индивидуальность Духана.

- Их отношения были отношениями учителя и ученика?

- Увы, скорее начальника и подчиненного. Все-таки он был председателем Госстроя. Человек он был, конечно, необычайно талантливый и умный, но делиться славой не хотел ни с кем. Я помню, как однажды кто-то притащил театральную афишу со спектакля "Король Лир" и повесил ее на забор у строящегося почтамта с перечеркнутой буквой "р" во втором слове и вопросительным знаком. Получалась обидная двусмысленность: "Король Ли?" Я был с Королем в очень хороших отношениях до тех пор, пока он не стал слишком высоко подниматься по служебной лестнице. Председателем Союза архитекторов на второй срок меня не выбрали из-за него. А потом я втихаря сделал диссертацию и позвонил ему. Говорю: "Владимир Адамович, будете сегодня на совете?" - "Да, - говорит, - кто-то из архитекторов защищается, не знаешь кто?!" Я отвечаю: "Я..." Молчание на том конце провода длилось почти минуту, и потом он сказал резко: "Хорошо..." - и повесил трубку. В конце жизни он, как мне кажется, понял свои ошибки, но было уже поздно.

Почему вы, старички, такие неугомонные?

- Сегодня в архитектуре интриг стало меньше или больше?

- Не в интригах дело. Сегодня произошла другая история, которая меня интересует гораздо больше. В 1992 году, когда, образно говоря, попросту "прервалась связь времен", в архитектуру пришли другие люди, которые открыто заявили: все, что сделано до нас, - ерунда, и вы, старики, не мешайте нам работать. Обойдемся без вас. Но эта эйфория быстро прошла. Сегодня уже стало очевидным: именно то, что было создано моим поколением, вошло в золотые фонды мировой архитектуры, и ничего лучше этого никто не сделал. Для того чтобы защитить свое поколение, я создал общественную Академию архитектуры. Сейчас она значительно расширилась, к нам присоединились коллеги помоложе, которые, кстати, уже осознали, как были неправы.

- Осознали? Быстро...

- Ну, в первое время к академии было негативное отношение. Это теперь, когда наша академия получила признание на международном уровне, членство в ней считается большой честью. Но проблем все равно остается много. Вы знаете, сколько времени уходит на согласование проекта? Например, проект, который я делаю два месяца, согласовываю два года.

...Я 50 лет проектирую. Мои объекты широко известны. Я - заслуженный архитектор республики, профессор, лауреат Государственной премии, член Российской академии архитектуры и строительных наук, академик Международной академии архитектуры, а мои проекты рассматривают люди, которые в лучшем случае три года назад окончили институт.

"Я уверен: Манеж сожгли"

- В Москве решили снести гостиницу "Москва", теперь - "Россию". То есть очевидно, что бизнес диктует архитекторам правила игры. Но ведь это опасно...

- В России сегодня, к сожалению, многие власть предержащие не понимают, что такое памятник архитектуры. Они думают, что наворочают стекла - и сейчас же это станет престижным зданием. Черта с два! Умные люди на Западе покупают под гостиницы средневековые замки XVII века. Если вы так хотите осовременить гостиницу "Москва", кто вам мешает сделать позолоченные краны в сортире, но оставить внешний фасад, потому что это - уже история, это - памятник архитектуры, историческое лицо Москвы, в конце концов. Я, например, уверен, что московский Манеж сожгли. И только из-за того, чтобы на его месте сделать какую-нибудь очередную архитектурную гадость. В прошлом году, когда я выступал на сессии Российской академии архитектуры, я говорил москвичам, что они не берегут свои памятники.

- Аналогичная проблема есть в Минске?

- Я считаю, да. Начнем с того, что у нас осталось мало памятников 30-х годов, потому каждый для нас чрезвычайно ценен. Один из них - это Институт физкультуры. К нему зачем-то пристроили ларек, застроили внутренний двор. Сколько я писал по этому поводу в разные инстанции! Никакого результата. Причем все эти так называемые "работы" оформляются как реставрационные, хотя к реставрации не имеют абсолютно никакого отношения. На площади Независимости пристроили какие-то стекла к метростроевскому зданию... Полнейшая порнография! Или, например, дорогой моему сердцу объект - спорткомплекс "Раубичи". Мое детище, известное в мировом масштабе. И когда там делают капитальный ремонт, никто не спрашивает моего мнения. Нанимают какую-то неизвестную контору... Естественно, что какие-то вещи искажаются. Напрашиваются нехорошие исторические параллели.

...Духану в этом отношении сегодня больше везет, все-таки Главпочтамт, университет - это самодостаточные исторические объекты, в них сложно что-то изменить. Но вот головную часть проспекта Машерова, задуманную Духаном, сегодня просто уродуют. Конечно, Минск должен развиваться и жить современной жизнью. Например, я считаю очень удачным то, что сделали в моем доме возле цирка: магазин одежды с железными манекенами. Это ничего не испортило. Наоборот, манекены оживили этот скучный кусочек проспекта.

Что французу хорошо...

- Компромисс в этом противостоянии возможен?

- Надеюсь, что да. Но пока это противостояние иногда превращается просто в анекдот. Есть такой очень хороший архитектор Белянкин. Он поставил у здания художественного музея (архитектор Бакланов) фонари, совершенно не посчитавшись с этим зданием. Сколько ему ни говорили, что это несколько не то, он никого не хотел слушать. Мотивировал это тем, что, видите ли, в Париже около Лувра поставили стеклянную пирамиду. Но кто скажет, что это хорошо? Минск должен иметь свой исторический аромат. В этом месте, у художественного музея, он остался. Здесь сложилось свое стилевое направление. Я уходил отсюда в 1941-м, вокруг горели здания... У Белянкина гениальные фонари, но их нужно просто поставить в другом месте. Хорошо, что исправили... То же самое со сквером на улице Ленина: он был бы более уместен в каком-нибудь другом месте, потому что улица Ленина сегодня перегружена. Все почему-то стремятся воплотить свои архитектурные фантазии в историческом центре, примазаться к тому, что уже получило признание. Все стали такими умными. У них, видите ли, вкус!

Мелочей в архитектуре не бывает

- ...Я вижу, например, как переделали мой объект - жилой дом над магазином "Океан". У меня изначально была белая стена и цветные детали. Сейчас сделали наоборот: желтую стену и белые детали. Мелочь? Возможно, но теперь этот дом смотрится куда хуже, чем был мной запроектирован. И когда такие "мелочи" накапливаются, они вносят диссонанс в архитектуру города. Уж если вы что-то переделываете, вы должны поинтересоваться, поднять архивы. Хотя эти люди уже начали понимать то, что мы пытались им так долго объяснить: Минск - это город, который строился ансамблями, и штучная застройка, которая стала просто бичом современной архитектуры, для него недопустима. Некоторые современные дома стоят просто как кость в горле! Кроме того, продолжается массовая застройка безликими панельными домами.

- Вальмен Николаевич, вы действительно считаете, что архитектура всесильна в своем влиянии на общество?

- Покойный Ле Корбюзье вообще говорил, что только архитекторы могут изменить мир. Но, как правило, архитекторы настолько увлечены своей профессией, что, слава Богу, мир в политическом контексте их не интересует. Каждый должен заниматься своим делом.