— Лидия Михайловна! Выдвижение кандидатов в депутаты Палаты представителей завершено. Это, как мне представляется, хороший повод для разговора, потому что можно сделать некоторые выводы и в первую очередь оценить общественную активность при выдвижении кандидатов в депутаты. Можете ли вы сказать, что субъекты политического процесса, а именно политические партии, трудовые коллективы, просто группы граждан, сполна воспользовались своим правом выдвигать претендентов на парламентское кресло?— Честно говоря, первое время нас тревожила избирательная кампания, она казалась нам вялой, и я неоднократно об этом говорила в средствах массовой информации. Естественно, мы переживали, что не будет достаточного конкурса на депутатский мандат. Все–таки мы работаем прежде всего для избирателей и на избирателей. Конкурс и интересные кандидаты — это, по сути дела, всегда гарантия явки избирателей.
Но сейчас, когда завершился период сдачи документов, видно, что наша политическая общественность встрепенулась в последние дни и дала достаточно большое количество потенциальных кандидатов. Хочу сразу же подчеркнуть, что это всего лишь потенциальные кандидаты.
На данный момент мы говорим о том, что документы на выдвижение представили 494 физических лица. Тем не менее говорить о том, что все указанные лица будут зарегистрированы кандидатами, не приходится. Уже сейчас поступает достаточно много вопросов от окружных избирательных комиссий, которые свидетельствуют о том, что не все документы могут послужить основанием для регистрации. К сожалению, многие претенденты не обладают достаточной правовой грамотностью, судя по всему, они не очень хорошо изучили закон и просто–напросто не представили полные комплекты документов.
Хотя сейчас мы можем говорить, что в стране нет ни одного безальтернативного округа. У нас только 11 округов, где всего лишь два потенциальных кандидата на место. По три кандидата имеют 20 округов. В самом большом количестве избирательных округов — 35 — уже по четыре кандидата на место. При этом есть даже два округа, где 9 и 10 потенциальных кандидатов.
Если говорить об активности наших политических партий, то от них выдвинуто 252 кандидата. То есть половина тех, кто сдал документы на выдвижение. Однако опять–таки говорить, что все выдвижения являются качественными и эти лица будут обязательно зачтены как кандидаты в депутаты, тоже не приходится. Ну вот, например, самой активной из политических партий у нас является Либерально–демократическая партия. 93 кандидата почти во все 110 избирательных округов. Достаточно много кандидатов выдвинула Объединенная гражданская партия — 48 человек.
Правда, когда нам представили протокол съезда, то мы увидели, что на нем присутствовал аж 21 делегат! То есть 21 делегат выдвинул 48 человек. Я просто говорю об этой экзотике, вспоминая, что наши партии стонут и говорят, как мало демократии, как им не хватает «правов»... Я думаю, ни в одной стране мира 21 человек не выдвигает полсотни кандидатов.
Продолжая тему — на третьем месте будет идти партия левых «Справедливый мир». От них 32 соискателя. Видите, как у нас активны оппозиционные партии.
— А чем объясняется такая активность?
— Да тем, что более простого выдвижения трудно придумать. Партия может выдвигать своих представителей во все округа Беларуси независимо от наличия структуры. В 2010 году мы внесли изменения и исключили это условие.
— Это сделано в целях либерализации политического процесса?
— Вы знаете, эта либерализация уже довела до такого упрощения, которого, на мой взгляд, не должно быть во время парламентских выборов. Ведь любые барьеры играют роль того самого сита, которое повышает формальные требования к качеству. Упрощение, естественно, ведет к количественному росту кандидатов, но, к сожалению, ухудшает качество тех, кто будет участвовать в выборах.
— Хотелось бы, чтобы было наоборот. Ведь страна, пройдя через испытания экономического кризиса, нуждается в новых идеях. Как вам кажется, нынешние люди, которые стремятся стать депутатами, смогут предложить решение проблем, которые действительно стоят перед всеми нами? Как вы оцениваете их интеллектуальный и гражданский потенциал?
— Ну я не могу сказать, что мы имеем действительно цвет нации на данный момент. Я надеюсь, что в избирательных бюллетенях все будет иначе, но на данный момент достаточно большое количество безработных участвует в выборах, к сожалению, некоторые из них и представляют политические партии. Есть определенное количество людей, которые, скажем так, не имеют высокого социального статуса, даже если они работают. Вряд ли профессия сторож является привлекательной в глазах избирателей. Поэтому здесь во многом будет оцениваться личность. И зачастую избиратель будет приходить и определяться в избирательной кабине, читая в бюллетене основные данные о каждом кандидате: профессия, возраст, даже декларация. Если кандидат не может ничего представить, то сразу вопрос возникает: на что он живет?
Вы знаете, если бы мне позволили изменить избирательное законодательство, я бы обязательно ввела норму, что не может избираться человек, не имеющий легальных источников дохода на территории нашей страны. В мире этот своеобразный ценз благонадежности практиковался. У нас, к сожалению, все очень просто. Ко мне даже кто–то обратился с пикетом: «Ермошина, выборы в колхозе и выборы в Парламент не отличаются друг от друга!» Это кто–то из оппозиционеров его поставил. Вы знаете, у нас, наверное, действительно не очень отличаются, судя по уровню соискателей депутатских мест. Но они, наверное, думают, что я виновата в том, что опустила планку участников. Но если бы я ее подняла, то тогда мои критики не стали бы участниками избирательного процесса.
— Один из самых обсуждаемых в прессе моментов избирательной кампании — это наблюдение за выборами. Наверняка вам знаком состав иностранных наблюдателей, многие из них уже не раз приезжали в нашу страну. Как вы думаете, эти люди действительно стремятся разобраться в белорусских реалиях?
— Я думаю, что это вопрос, что называется, для идеалиста. Международное наблюдение — это абсолютно профессиональная деятельность. Если взять основные структуры международных организаций, для ОБСЕ это Бюро по демократическим институтам и правам человека, для СНГ — это Исполком СНГ, то наблюдение за выборами можно назвать основным направлением их деятельности. То есть люди на это работают, привлекают экспертов, систематизируют, обучают персонал и т.д. Основной костяк любой наблюдательной миссии — это профессионалы. Это те, которые приезжают с определенным служебным заданием и соответствующими ориентировками, каким образом должно вестись наблюдение.
Различие в этом смысле между Западом и Востоком просто колоссально. Если в Германию, где проживает 80 миллионов человек, едет миссия из 15 человек, а в Беларусь, где проживает 9 миллионов, их 700, вы сами понимаете, что задачи у каждой наблюдательной миссии различны.
Между прочим, когда в Вене проводилось последнее совещание по вопросам наблюдения за выборами, то самое, скандальное, куда меня впервые выпустили, то все мои коллеги ставили самый главный вопрос: когда же количество наблюдателей будет равным для всех государств?
— И каков был ответ?
— Понимаете, когда попадаешь туда, то сталкиваешься с такой согласованной, такой бюрократической и такой бездушной позицией, таким общим мнением, когда ты один против глухой бетонной стены. Тебя, я имею в виду всех представителей стран СНГ, просто не хотят слушать. Они договорились до того, что необходимо ввести табу на некоторые вещи, например, нельзя ругать и вообще критиковать Бюро по демократическим институтам и правам человека. Ну вот такая демократия в действии... Нельзя и все! Они никогда не ошибаются.
Когда я находилась в Вене, а в это время секретарь Центризбиркома высказался, что, на его взгляд, вообще не надо было приглашать наблюдателей, руководство ОБСЕ было шокировано. Как это, Председатель говорит, что нужно, а секретарь осмелился высказать нечто противоположное. Более того, они признались, что не ожидали, насколько в Беларуси отсутствует субординационность, я дословно цитирую директора БДИПЧ. Поэтому, на мой взгляд, вся их демократия — это очень хорошо организованная бюрократия, при некоей игре с общественностью и средствами массовой информации. Это страшная вещь, ей противостоять невозможно. Она уничтожит любого, кто попадется на ее пути, вот этой своей общей консолидированностью.
— Тем не менее многие наши экономические интересы напрямую зависят от политического сотрудничества, в том числе и соответствия выборов высоким международным стандартам...
— Ну давайте сразу скажем, что нет никаких международных стандартов. Есть некие правила, вписанные в тот самый Копенгагенский документ, который появился в 1990 году специально под развал Советского Союза. И прежде всего под выборы. Там была простенькая запись, скажем так, — государства согласились, что приглашение международных наблюдателей повышает прозрачность, демократичность и авторитет выборов. Все. Государства согласились, и Советский Союз прежде всего. Тогда, не будем забывать, он бежал впереди паровоза вместе с Горбачевым. И мы уже как правопреемники Советского Союза, хотя Беларуси еще не существовало в 90–м году, согласились, что да, мы следуем этому документу.
Но получилось так, что большинство западных государств вообще не собирались этот документ исполнять. Он создан для нас, тех самых «дикарей» советских, которые только–только начинают постигать азы демократии.
Поэтому никакого наблюдения не было ни в одном западном государстве, ничего они не меняли, и законодательство у них не соответствует тем требованиям, которые они предъявляют к нам. В последнее время, когда мы стали им задавать вопросы, а почему к нам приезжают наблюдатели, а к вам нет, — мини–миссии стали ездить и в западные страны. 15 человек на большую Германию, 40 — на огромные Соединенные Штаты и т.д. И разумеется, все толкование осуществляется в пользу хозяев. Например, отмечаются недостатки, но вывод делается хороший. В Беларуси и других государствах СНГ фразы составляются противоположным образом, то есть вначале пишется хорошее, но заканчивается плохим. По принципу Штирлица — помнится последняя фраза.
Беларусь имеет самый долгий опыт приглашения полномасштабных наблюдательных миссий. У нас они работают с 2000 года. Все то, что они просят, мы предоставляем. И делаем это для того, чтобы нашим внешнеполитическим службам, нашим предприятиям, нашей экономике было достаточно комфортно работать во внешнем мире. Потому что вся экономика тесно связана с политикой. К сожалению, вот эти недобросовестные политические структуры, которые делают абсолютно необъективные политизированные заключения, влияют на работу Международного валютного фонда и Всемирного банка. А коль Беларуси нужно сотрудничать прежде всего с этими структурами, мы делаем все, чтобы создать нормальные условия для работы нашей экономики.
— В последнее время заметно, что нам нужно кое–что менять по отношению к выборам и внутри страны. Почему–то многие думают, будто кто–то за них решит проблемы, а не они сами. Ведь выбор депутата — это не вся демократия. Демократия — это когда сами избиратели дают наказы, инициируют обращения, контролируют выполнение своих наказов. Вот как этого добиться?
— К сожалению, если мы не изменим общественную мораль, не уйдем от потребительства, если человек не осознает, что он хозяин своей судьбы, хозяин своего государства, — ничего не произойдет. Какое самоуправление, когда у нас невозможно найти человека, который соберет деньги для того, чтобы починить домофон либо нанять уборщицу для подъезда.
И как бы мы ни ругали Запад, но мы ведь видим вот эту первичную демократию в каждой общине. Там же, смотрите, церковные мероприятия, благотворительные распродажи, школьные праздники, когда вся община живет общими интересами. Нужно создавать общественную мораль, убеждение в том, что каждый человек, проживая в социуме, должен быть активным. Что если он не будет таковым, то ему нет жизни в этом обществе.
— К сожалению, мы видим, что и в странах развитой демократии уже меньше половины граждан на выборы приходят. Смотрите, какая апатия была на выборах в Греции, Франции. Откуда она?
— От социальной неудовлетворенности, бесперспективности. Мой литовский коллега сказал мне парадоксальную вещь. «У нас в Литве, — говорит он, — доверяют выборам все. Но тем не менее все чаще раздаются голоса с предложением отменить выборы, поскольку население не способно избрать дееспособное правительство». Все равно все покупаются на болтунов, на популярных медийных персон, которые украшают список. Профессионалы же ведь скучны, как правило.
— Да, помню, как на «Евроньюсе» француз говорил: да не пойду я на эти выборы, мне футбол интереснее... И у нас такое можно услышать.
— Это говорит об общей люмпенизации населения. За рубежом на выборы никогда не ходили люмпены, неудачники, низкооплачиваемые слои населения, а богатый класс всегда был достаточно активен. Он всегда заинтересован в том, а кто придет на смену, не повысятся ли налоги. У нас все было в точности наоборот. Самые бедные, пенсионеры, жители деревни в выборах активно участвовали в силу дисциплинированности. В деревне традиции таким образом построены, что в армию, на выборы — это дело святое. И наоборот, так называемые высшие слои населения у нас очень много стали размышлять о своих правах, совершенно не думая о своих обязанностях. Я просто поражаюсь: неужели никого не научили 90–е годы, когда все увлеклись краснобаями, а бизнесом управляли бандиты? Неужели все забыли?
Надо создавать новые законы местных общин, повышающие ответственность граждан. Только на правах, на культивировании одних только прав без обязанностей мы ничего не добьемся. Мы рухнем. Пропадем вообще как нация и как государство.
Нужно менять общественную мораль. И пока мы ее не изменим, ни одна самая хорошая демократическая норма не будет приводить к положительному эффекту.
— На смену романтике пришел жесткий реализм? Вы можете сказать, с какими иллюзиями вы расстались и что приобрели, проведя на этом посту 16 лет и пройдя вместе со страной путь выбора?
— Главная иллюзия, которой обладает каждый человек, когда только начинает делать свою карьеру, — страшно хочется всем нравиться. И со временем ты понимаешь, что это самая страшная ловушка. Не можешь, во–первых, всем нравиться. А во–вторых, на этом играют. Вот это неумение сказать «нет» — это путь в пропасть.
Тем не менее, оценивая жестко своих ближних, я все равно люблю людей. Я считаю, что ничего другого — и других — нет. Ты живешь в этой среде и должен к ней приспосабливаться. Просто нам не нужно закрывать глаза, не нужно создавать этот елей обволакивающий, эти розовые наивные очки. Не нужно постоянно говорить: вы лучшие, вы гордые, вы самые умные. А вместо этого надо учиться требовать.
Кстати, я хотела бы обратить внимание, что в этом плане меняется информационная политика государства. И это прежде всего Глава государства определяет.
Вы знаете, после объявления итогов президентских выборов состоялось совещание у Президента, в том числе и мое выступление, где я говорила о проблемах, ничего не замалчивая. И я была потрясена, когда это выступление, где нелицеприятно расставляются акценты, — стало открытым для всех. Именно предоставление обществу всего объема правдивой информации уже во многом содействует воспитанию общественной морали. И это была инициатива Президента.
— Спасибо за беседу!
