Это только в учебниках по химии пишут, что вода — жидкость без вкуса, цвета и запаха. Любая природная вода — речная, озерная, дождевая, родниковая — живая. Из большинства родников — еще и кристально чистая, холодная, пьешь — зубы стынут, и обязательно вкусная. Недавно в нашей стране стартовал проект по очистке родников. Это хорошая новость. Правда, активисты за год благоустроят лишь четыре источника в Витебской и Могилевской областях. А что же остальные?
Лично у меня складывается впечатление, что к воде мы по–прежнему относимся беспечно. Подорожала, но ненамного — и ладно. Большого стимула к экономии нет. Мимо многих из нас прошел Всемирный день водных ресурсов, который отмечается 22 марта. Брестчина — не край голубых озер, как Витебщина, например. Всего 3 процента территории — под водой. Зато родниками регион выгодно отличается. В области их более сотни, среди которых есть уникальные.
В Барановичском районе — треть родников области. Вот за деревней Ясенец, например, уникальный источник, как говорят экологи, восходящего типа. Вода выходит на поверхность в виде 5 небольших ключей, образуя озерцо размером где–то три на четыре метра и... крест. Зрелище невиданное: четыре ключа расположены крест–накрест, пятый — наискось. Получается православный крест. Вода бесцветная, мягкая, со специфическим запахом сероводорода. Этот родник — гидрологический памятник природы. Так же как источник у деревни Тартаки. Не бывали в здешних краях? Летом соберитесь. Не пожалеете.
Лично меня беспокоят сейчас две кринички, к которым сама ездила за водой, — в Вежном Пружанского района и Запрудах Кобринского. В тихом Вежном неподалеку реконструируется старинный храм, возводится монашеская обитель. В Запрудах рядом с родником тоже будет храм — купола уже сияют.
У ключей установлены ящики для пожертвований — на поддержание чистоты. Однако родник в Вежном выглядит заброшенным. И вода в криничке — желтая, мутная. Не оттого ли приболел родник, что рядом прокладывали обходную дорогу вокруг Беловежской пущи? Ведь не зря говорят, что родники — очень чувствительные и ранимые существа экосистемы. Вмешался человек — пригнал технику, вырубил лес — и не понравилось это источнику. А может, есть другая причина?
Родник в Запрудах обустроен предпринимателем, который исцелился здешней водой. Сам источник, леденящая купель, часовенка обнесены забором. Бизнесмен многое сделал, теперь бы нам всем следить за порядком, но что–то не так. «Последний раз тут, — однажды бросил в сердцах мужчина, передававший мне кружку, чтобы набрать воду. — Говорят, в воде аммиак обнаружили». Однако в Кобринском зональном центре гигиены и эпидемиологии информацию не подтвердили: «В минувшем году воду проверяли дважды — в норме».
Санитарно–бактериологические исследования родников проводятся раз в году. Но где человеку узнать, живая вода или мертвая? А нигде. Если только самому не отнести ее в лабораторию для исследований. Мне же представляется, что у каждого общественного родника должен быть свой паспорт: с данными последнего анализа, с информацией о наличии либо отсутствии минералов. Увы, ничего подобного я нигде пока не встречала. Дорого? Сомневаюсь. Родниковой водой на Брестчине многие пользуются чаще, чем колодезной, и каждый вправе знать, какую воду он пьет.
«К роднику надо приближаться с особым почитанием и молчаливо», — учила как–то туристов экскурсовод из Бреста. Так мы и шли за водичкой — осторожно ступая, почти затаив дыхание. Но увидеть у исцеляющего ключа мусор — к сожалению, обычное дело. Пишут экологи в своих отчетах, что почитание родников — особое явление в традиционной культуре белорусов, но хочется возразить. Не научились мы еще (или разучились?) относиться к родникам как к святым местам. О том, что загрязнение источников — признак бескультурья, многие из нас понимать пока не хотят. Остается надеяться, что стартовавший в марте проект «Живая вода — очистка родников в Беларуси» положит начало и большой просветительской работе.
