Антонина Горчакова с портретом родителей.«И ходит по земле босая память»
— В конце июня 1943-го в нашу деревню, недалеко от города Невель на Псковщине, на мотоциклах приехали немцы. Черная одежда незваных гостей напугала. Дети стали прятаться. Оккупанты заходили в дома и сараи. Убивали кур о стенку головами и требовали у хозяек дать яиц. Мама все сразу выполняла. Лишь бы не убили. А через неделю к нам пришел карательный отряд. Маму закрыли под замок, а мы на печке спрятались. В это время фашисты зарезали нашу корову-кормилицу. Потом пришли к матери. Мама, увидев убитой нашу буренушку, думала, что в тот момент ее постигнет та же участь.Если в тот день немцы карать не стали, то, когда узнали, что папин брат — командир партизанского отряда, выгнали детей из дома на улицу, а маму заставили прислуживать фашистам на кухне.
— И сейчас перед глазами картина: немец по двору несет топор, а мама просит со слезами не трогать ее, — вспоминает моя собеседница. — Позже выгнали из хат и всех жителей деревни. Зачитывали список фамилий. Велели лучшие вещи взять с собой. Мы успели схватить сухарей побольше, кое-что из теплой одежды. Всех посадили на телеги и отправили в неизвестность.
Помню момент, когда приказали остановиться. Бабы заголосили. Потому что знали, что недалеко от места, где мы проезжали, недавно расстреливали евреев. Первым делом у людей забрали коров, потом детей. Позже подогнали машины, в них погрузили малышей. Когда немец подошел к нашей повозке, мама сказала: «Тыфус, тыфус» — и нас не тронули. Младшему братику Ваське было два годика, мне — пять, сестра Люба — постарше.
Сколько дней их семья была в пути, Антонина Ивановна не помнит. Остановились возле какой-то конюшни. Многих начинали заедать тифозные вши. Наутро всех погрузили в товарные вагоны и отправили в сторону запада.
Лицо смерти
Поезд остановился возле Витебска. Всех поместили за колючую проволоку. Это был концлагерь.Он назывался 5-й полк. Мама узнала об этом потом.
Лишь через несколько дней им принесли ведро баланды из картофельных очисток.
— Хлебай без ложки, как хочешь, хоть носом, — рассказывает Антонина Горчакова. — Мы не знали, как к этому грязному ведру притронуться. Позже к нам подселили женщину с семью детьми. Малыши двух-трех лет в поисках воды и еды, как зверята, ползали по помещению, а мы не знали, как им помочь. Их мама находилась в помешательстве. Как наша мама поняла из ее рассказа, всю деревню вели на расстрел, а она, понимая, что семье осталось жить недолго, оставила одного сынишку дома в надежде, что хотя бы ему удастся выжить. Их не расстреляли, а малыш остался один погибать в деревенской хате. От мысли, что ребенок умрет голодной смертью в одиночестве, женщина сошла с ума.
Среди узников были и военнопленные. В скором времени они нашли лаз под забором и решили совершить побег. После этого в лагере начали расстреливать каждого пятого. Людей и даже детей вешали. Мама Тони просила ее: «Опусти глаза, не смотри».— В бараках свирепствовал тиф, — со слезами на глазах вспоминает Антонина Ивановна. — Голод, антисанитария, болезни, издевательства. Люди умирали как мухи. Заболела тифом и старшая сестра Люба. Позже всех тифозных больных стали вывозить в больницу в деревню Якутино. Там было несколько бараков. В одном находились умирающие, в другом — те, кто был в контакте с больными. Нам приносили какую-то еду. На день одну картофелину в мундире и ложку кислой капусты. Любе как безнадежно больной пища вовсе не полагалась. Мы делили свои три картофелины, чтобы и сестренке дать хоть немного поесть.
Помню, как наступила весна. Мы из «палат» вышли на улицу. Мама, увидев грузовую машину, сказала: «Что такое? Дрова везут?» Как оказалось, это были не дрова, а человеческие руки и ноги.
Доктор в больнице концлагеря был наш, русский, он помогал многим больным уйти из фашистского плена. Мама тоже пошла к нему на переговоры. Но нас не отпустили, потому что Люба была лежачая.
А некоторых (кому удавалось встать на ноги) врач, когда не было конвоиров, выпускал из плена.
Освобождение
Семья Докущенко дождалась освобождения из лагеря в июне 1944 года. Войсками Красной армии были вызволены восемь тысяч узников.Мама Ефросинья Ивановна, немного окрепшая после тифа Люба, Тоня и Васька долго бродили в поисках пристанища, просили милостыню у местных жителей. Кто картошину даст, кто воды чистой из колодца нальет. Пришли в одну деревню. А там все хаты пустые. Ни одного человека. Жили там. Потом перебрались поближе к родной тете в район Полоцка, где семья и встретила Великую Победу! Там Тоня пошла в первый класс.
— Мама спустя время решила поехать на Псковщину в наш родной дом, — рассказывает Антонина Ивановна. — Но, прибыв туда, увидела одни развалины. Наш добротный дом был разобран на блиндажи. Узнала и о том, что дети, которых отняли у матерей гитлеровцы в июне 1943-го, стали донорами крови для раненых немецких солдат и офицеров. Мама хотела узнать о судьбе мужа. И вскоре получила извещение о том, что он пропал без вести.
Встреча бывших узников фашистских концлагерей. Минск, 1978 г. Антонина Горчакова (вторая справа).Несмотря на трудности, семья выжила. Голод в послевоенные годы вызывал разные болезни. Люба, ослабленная после тифа, заболела туберкулезом, Тоню и Васю трясло от малярии. Рано приобщились к сельскому труду и во всем помогали матери. Все дети выучились, получили профессии. Антонина Ивановна работала учителем белорусского и русского языка и литературы, позже стала директором средней школы № 3 Вилейки, была удостоена высокого звания «Отличник народного просвещения СССР», «Отличник народного просвещения БССР».
…Среди фотографий хозяйки квартиры замечаю черно-белый портрет супружеской пары. «Это фото и есть мое наследство, — не дожидаясь вопроса, произносит она. — Отцу и матери я обязана всем, что имею. Это — вера в лучшее, сила духа и любовь к Родине».
ИЗ ИСТОРИИ
5-й полк, (шталаг № 313) — лагерь на окраине Витебска на территории бывшего 5-го железнодорожного полка, в конце нынешней улицы Титова.
После уничтожения военнопленных использовался в качестве пересыльного, позднее как лагерь для гражданского населения. Подчинялся 201-й и 403-й охранным дивизиям.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОМИССИИ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ЗЛОДЕЯНИЙ НЕМЕЦКИХ ОККУПАНТОВ:
«Через лагерь прошло около 150 тысяч человек, около 80 тысяч из которых погибло. В сентябре 1944 года на территории 5-го железнодорожного полка выявлено около 400 могил. При вскрытии одной из них в верхнем слое находились останки 300 военнослужащих. Таких слоев было семь.
В одной из могил размером 5 на 7 метров и глубиной 4 метра, расположенной в западной части лагеря, обнаружены трупы мужчин и женщин в гражданской одежде. Преобладающий возраст погибших — 20—30 лет. Большинство было убито выстрелом в голову».
kuzmich@sb.by
