Ее любили в высших эшелонах власти и безумно обожал простой народ, а столь бешеной популярности не знала даже Алла Пугачева в самые звездные свои времена
В КОНЦЕ сентября исполнилось 40 лет, как не стало великой певицы Лидии Андреевны РУСЛАНОВОЙ. Теоретически она могла бы дожить до так называемых перестроечных времен и отметиться как пострадавшая от тоталитаризма. Однако природа, с дикой щедростью одарившая Русланову удивительным голосом, по прочим позициям ее мирской жизни оказалась не столь рачительной.
ОНА была мордвинкой. Очень некрасивой, неказистой, с привередливым характером. Но голос! Господи праведный, что за голос Ты дал этой женщине! Перед ним любые эпитеты и сравнения жалки и ничтожны. Это какое-то чудо, которое случается раз в столетие, а может, и того реже. Подобного лирического контральто нет и не было в помине.
Родилась она 14 (27) октября 1900 года в бедной крестьянской семье Андрея Маркеловича Лейкина. Отца забрали в армию, где он и погиб. А мать умерла от болезней. В пять лет Лида с меньшими сестрой и братом осталась на попечении слепой бабушки. Вспоминала: «Привязывала бабушка сестренку за спину, брата брала на руки, а я была поводырем с сумой. Ходили по деревням, просили подаяние. Потом бабушка совсем ослабела, и нас определили в саратовский приют. Когда подросла, пошла работать на мебельную фабрику. Однажды услышал меня профессор музыкального училища Медведев и предложил заняться пением».
Медведев профессором не был. А все остальное — правда. Но тут важна не точность деталей, а общий социально-идеологический посыл: круглая сирота с уникальным голосом, даже у профессора занимавшаяся, а все равно бы осталась безвестной миру, если бы не пришла родная Советская власть и не дала возможности бедной мордвинке стать заслуженной артисткой республики.
Примечательная деталь: о том, что Лидия Андреевна долго пела в церковном хоре, ни сама она, ни официальные ее биографы никогда не упоминали. Сей факт на идеологию не работал.
МЕЖ тем врожденный голос ей профессионально поставили именно в православном певческом коллективе. Там сиротку часто слушали саратовские православные купцы, которые и настояли, чтобы девушка показалась в музыкальном училище. Показалась, но серьезными занятиями утруждать себя не стала. И вообще, Русланова нигде и ничему по-настоящему не училась. Более того, в полном соответствии с идеологией даже бравировала тем, что «в академиях, университетах и консерваториях не обучалась», зато кому хочешь голосом нос утрет. И с этим не поспоришь. С молодости и до старости была бой-бабой, как говорится, коня на скаку остановит…
В Гражданскую войну объездила все фронты, услаждая чудным исполнительством комиссаров в пыльных шлемах и красноармейцев в рваных обмотках. Ее приметили Троцкий, Урицкий, Ворошилов, Буденный. Ходили к ней за кулисы. Молодой Сталин тоже не остался равнодушен к певице. И после Гражданской вождь в окружении помощников любил слушать саратовскую певунью.
Довоенный период творчества Руслановой во многих отношениях можно считать счастливым и безоблачным. Она дважды выходила замуж, однако оба раза скандально разводилась. Совершенно аполитичная певица вкушала все сладости и радости тогдашней своей жизни. Она и была райской птичкой в золоченой клетке. Ее любили в высших эшелонах власти, и безумно обожали все те, из кого состоял простой советский народ, чей редкий трудовой день по ударному строительству социализма обходился без песен Лидии Руслановой, без тех же легендарных «Валенок» — самого модного, самого любимого советского шлягера, неустанно тиражируемого миллионами черных кругов репродукторов. Столь бешеной популярности не знала даже Алла Пугачева в самые звездные свои времена.
Когда из тех же репродукторов прозвучало сообщение о войне, Русланова без малейших колебаний уехала в действующую армию — поступок в высшей степени мужественный, благородный, разом списывающий все ее прегрешения, коих накопилось в биографии юной певицы, на тот момент не очень отличавшейся взвешенностью поступков, немало.
ГОДЫ войны, а особенно счастливое замужество за генералом Владимиром Крюковым, серьезно повлияли на мировоззрение Руслановой. Невероятные трудности, которые выпали на долю народа, его защитников, всколыхнули в душе певицы генетически заложенное чувство доброты и сострадания.
Именно на фронтах и в госпиталях она ощутила себя не баловнем артистической судьбы, но личностью, способной серьезно влиять на умонастроения людей, почувствовала особую ответственность за свой талант.
ГлавПУ РККА, руководившее фронтовыми бригадами, жестко требовало их кадровой стабильности и строгой подотчетности высшему руководству. Исключения делались только для народных артистов СССР, таких как Надежда Обухова, Иван Козловский, Василий Качалов, — они могли разъезжать по фронтам самостоятельно. Русланова добилась и для себя такой привилегии, хотя не имела тогда ни одного почетного звания.
И случилось это как раз, когда она познакомилась с командиром 2-го гвардейского кавалерийского корпуса Владимиром Крюковым. Певица с первого взгляда влюбилась в лихого кавалериста, тут же вышла за него замуж и отправила письмо в ГлавПУ с просьбой оставить ее на постоянную работу в этом кавкорпусе. Аргументы привела неотразимые: имеет опыт по работе с кавалеристами еще с Гражданской и финской войн и отдает все свои трудовые сбережения для производства четырех «катюш».
Русланова со 2-м кавалерийским корпусом дошла до Берлина. Когда в поверженном логове фашизма состоялся грандиозный праздничный концерт, она пела на ступеньках еще дымящегося рейхстага. То было удивительное, во всех отношениях уникальное действо! Сначала встреченный шквальными аплодисментами перед тысячами воинов стран-победительниц выступил Маршал Жуков. Эйзенхауэру и де Голлю хлопали сдержаннее.
Но когда объявили Русланову, огромное пространство буквально взорвалось от радостного восторга победителей. Ей аккомпанировали несколько сотен фронтовых гармонистов.
ТОТ концерт Лидия Андреевна считала самым главным в своей жизни. Так оно и было. Разумеется, вместе с ней выступали и многие другие артисты. И они тоже были счастливы фактом своей причастности к великому историческому событию. Но никто из них, при всем нашем глубоком уважении, не встал, да и не мог встать вровень с Руслановой просто потому, что ее соловьиная трель и ее «Валенки» являли собой символическую точку в апофеозе нашей праведной Победы. Смотри Европа, весь мир смотри и слушай эту мощь, эту красоту! И не дай вам Бог еще хоть раз испытать на прочность великий народ! Ведь он хоть в валенках, если надо, готов повторить свой поход...
Гордыми и независимыми победителями вернулись в столицу Русланова с мужем, уже генерал-лейтенантом, Героем Советского Союза. В массе своей воины-победители не могли уже не сравнивать пережитое с тем, что являла собой скудная послевоенная жизнь советского народа. Это и явилось главной причиной репрессивных гонений на многих генералов.
Говорят, что комкор угодил за решетку как соратник и сподвижник Жукова, которого в угоду Сталину «обкладывал» Берия. Но певица якобы была арестована не в связи с «делом» своего мужа, НКВД выделило Русланову в отдельную разработку. Поводом для зацепки послужил орден Отечественной войны, которым Лидию Андреевну в августе 1945 года наградил прославленный маршал. Он действительно хватил лишку. Только во фронтовых условиях военачальникам делегировалось право отмечать людей государственными наградами. В мирные времена это была прерогатива Верховного Совета СССР. Так что вольность Жукова не могла остаться незамеченной, тем более что он попал в немилость. В 1947 году награду у певицы отобрали «как незаконно выданную». Имя Жукова из «дела Руслановой» тщательно вымарали, но при этом нукеры Берии оставили там название должности военачальника, имя его второй жены, все фамилии людей из его близкого окружения.
Наверное, Крюкова с женой арестовали бы в любом случае, даже и без «привязки» их к гонениям на Жукова. Уж слишком вызывающе выглядела эта пара в интерьере тогдашнего столичного бомонда, а, главное, ее лидер — Русланова, не умевшая лицемерить.
Говорят, что певице принадлежит пущенное в обиход в адрес Жукова — «Георгий Победоносец». Если даже это и не так, то бесспорен другой факт: на Новый 1948 год к уже опальному Георгию Константиновичу Крюков пришел со своей женой. Кроме генерала Константина Телегина с супругой, вскоре тоже арестованного, никто из приглашенных не рискнул в тот раз навестить маршала. Русланова, переступив порог дома военачальника, вынула из пакета двух подстреленных тетеревов и громко произнесла: «Желаю тебе, наш Великий Победитель, чтобы все твои враги выглядели точно так же, как эти две птицы!»
Весь вечер она не жалела ни ног, ни голоса. И… вела неосторожные разговоры с гостями. Разумеется, следившие за каждым шагом опального Жукова тут же доложили наверх о «новогоднем представлении» в его доме. Генерала и его жену арестовали на следующий же день...
…Крюкова держали на Лубянке, Русланову — в Лефортово. Есть сведения, что бериевские подручные (даже якобы сам Лаврентий Павлович) нахраписто склоняли певицу к признанию: муж — предатель, враг народа, вместе с Жуковым хотели свергнуть советское руководство. Одно дело, когда «врагом» народа объявлялся, скажем, маршал, до которого простому люду не было никакого дела, и совсем другое — любимая певица. Поэтому ходили легенды о невероятных подвигах Руслановой в «гэбэшных» застенках. Об одном из них говорится в известном фильме, где герой, блестяще сыгранный Михаилом Ульяновым, вспоминает: «Вызвал я Русланову и говорю: пой! Нет, отвечает, птицы в клетке не поют! Ну, я и отправил ее в карцер».
Красиво, но к реальной тюремной жизни Руслановой не имеет никакого отношения.
Пела она и во Владимирской тюрьме, и в Озерлаге Тайшета. Из припаянной ей «десятки» — половину пела. Мне об этом рассказывал бывший зэк, слушавший «Лидуху» в своем бараке.
И многих фигурантов по своему делу она «сдала». Кроме Георгия Жукова. Только я первый вызову на дуэль того, кто осудит за это певицу. Ибо он — или дурак круглый, или человек напрочь не способный понять, что собой являла тогдашняя пенитенциарная система, людей, шедших в полный рост с гранатой на фашистские танки, в олигофренов превращавшая. Что же тогда говорить о слабой женщине?
Тюрьма стала для Руслановой самым большим жизненным катаклизмом, хотя певица и не поднялась в его осмыслении выше житейско-бытовой логики. Искренне полагала, что стала жертвой завистников и клеветников.
Русланову освободили после смерти Сталина — теперь уже точно известно: Жуков к этому приложил свою руку. Дело ее было пересмотрено оперативно. В нем не нашлось материалов, которые уличали бы певицу в антисоветской подрывной деятельности и агитации. Не сочли ее виновной и в присвоении государственного имущества. Особое совещание при министре внутренних дел Союза ССР 31 июля 1953 года (протокол № 30-а) решило «Постановление ОСО при МГБ СССР от 28 сентября 1949 года и 7 июня 1950 года в отношении Крюковой-Руслановой Лидии Андреевны отменить, дело прекратить, из-под стражи ее освободить и полностью реабилитировать».
В начале августа Лидию Русланову освободили. Она тут же отправила письмо заместителю министра внутренних дел с просьбой пересмотреть дела двоих людей. «Оба осуждены, — писала она, — в связи и на основании моих вынужденных показаний». 5 августа 1953 года она приехала в Москву, где по распоряжению Жукова для нее в гостинице Центрального дома Советской Армии был забронирован номер (квартиру конфисковали). Тяготясь одиночеством, певица подолгу бывала в доме своего давнего друга, писателя Виктора Ардова, в квартире которого в Москве постоянно проживала Анна Андреевна Ахматова.
В конце августе освободили и Владимира Крюкова. Супруги вместе с его дочерью Маргаритой поселились в съемной квартире. По воспоминаниям Маргариты Крюковой, Лидия Русланова невероятно страдала от перенесенного унижения, но никому этого не показывала. На вопрос дочери: «Все, что ты заработала за 30 лет, отняли. Как ты можешь спокойно к этому относиться?» Лидия Русланова ответила: «Все это не имеет значения. Унизили ни за что перед всей страной — вот что пережить трудно».
Крюков поступил на курсы при академии Генерального штаба. Уволился в 1957 году и через два года умер. Лидия Андреевна пошла работать во Всесоюзное гастрольно-концертное управление. С первым сольным концертом выступила в зале Чайковского. Исполняя свою легендарную «Степь да степь кругом...», певица на пике фортиссимо рванула ожерелье на груди, и многочисленные бусинки со сцены покатились в зал…
За всеобщим восторгом и ликованием никто не заметил, как же сильно сдала Русланова. Тюремные годы, каждый из которых, даже при самом щадящем соотнесении, равен пяти обычным, — резко состарили когда-то пышущую здоровьем женщину. Хуже всего, что пострадал ее великолепный голос.
ПОСЛЕ смерти мужа Лидия Андреевна осталась с его дочерью Маргаритой. Выступала все реже и реже. И не только потому, что ее время безвозвратно уходило, но больше из-за недомоганий и болячек, ее мучил хронический бронхит — тюремное наследие. Однако дом певицы никогда не пустовал. Особенно Русланова обожала Иосифа Кобзона. Он мне рассказывал: «Приду, а она обязательно мне рюмку выставит. И себе на донышко плеснет. «Ну, мужик, за твой голос выпьем!» Умирать буду — помнить ее буду».
Ушла в мир иной величайшая, неповторимая певица всего-навсего заслуженной артисткой РСФСР. Похоронена на Новодевичьем кладбище. Но память о ней в народе жива и по сей день.
Михаил АЛЕКСАНДРОВ
